Читать книгу "Что знает рыба. Внутренний мир наших подводных собратьев - Джонатан Бэлкомб"

Бернарди, профессор эволюционной биологии в Калифорнийском университете в Санта-Крузе, считается первым ученым, который снял фильм о рыбе, демонстрирующей использование орудий. В любом случае для рыбы это очень примечательное поведение. Орудийная деятельность долгое время считалась присущей лишь людям, и только в последнее десятилетие ученые начали придавать должное значение подобному поведению у животных, не являющихся млекопитающими или птицами.

Каждый раз, когда я просматриваю видео Бернарди, оно раскрывает новые замечательные подробности[361]. В самом начале я не смог заметить, что предприимчивый губан раскапывает моллюска не так, как мы могли бы этого ожидать, – выдувая струи воды изо рта. На самом деле он отворачивается от цели и резко захлопывает свои жаберные крышки, создавая волну воды так же, как книга создает воздушную волну, когда вы быстро захлопываете ее. И это больше чем использование орудий. Последовательным рядом гибких форм поведения, разделенных по времени и месту, губан показал, что умеет планировать действия. Это поведение заставляет вспомнить о том, как шимпанзе используют прутики или стебли травы, чтобы выуживать термитов из их гнезд, или о бразильских обезьянках капуцинах, которые пользуются тяжелыми камнями, чтобы разбивать крепкие орехи на плоских валунах, служащих наковальнями, или о воронах, которые бросают орехи на перекрестках с интенсивным движением, а затем, пока горит красный свет, слетают на землю, чтобы собрать кусочки, когда автомобильные колеса сломают скорлупу.

Словно морская знаменитость, губан собирает вокруг себя подводную публику. Рыбы нескольких разновидностей подплывают, чтобы осмотреть песок, разбросанный в ходе этих действий, а другие ненадолго присоединяются к нашему герою, пока тот плывет к камню, словно репортеры, надеющиеся заполучить хорошие кадры.

На полпути к месту назначения наш губан делает остановку, чтобы попытаться воспользоваться камнем меньшего размера, лежащим в песке. Он делает пару пробных ударов, а затем вновь пускается в путь, словно решив, что этот камень не стоит его времени. Как тут не задуматься о его неудачных попытках и о том, как они отражают нашу склонность к ошибкам в жизни земной?

Это впечатляющие достижения познавательной деятельности для любого животного. То, что их совершает рыба, несомненно, опровергает пока еще распространенное предположение о том, что с интеллектом у рыб значительно хуже, чем у других животных. Но даже если бы именно этот губан оказался Стивеном Хокингом среди рыб, его поведение было бы примечательным.

Но то, что в тот день увидел Бернарди, не было чем-то исключительным. Ученые заметили похожее поведение у пятнистых губанов (Choerodon schoenleinii) на Большом Барьерном рифе в Австралии, у желтоголовых тамаринов (Halichoeres garnoti) с побережья Флориды и у талассомы Хардвика (Thalassoma hardwicke) в аквариумной обстановке. В случае с талассомой Хардвика рыбе в неволе давали гранулы корма, которые были слишком большими, чтобы их можно было проглотить, и слишком крепкими, чтобы разломать их на кусочки, используя только челюсти. Рыба унесла одну из гранул к камню в аквариуме и разбила ее почти так же, как губан – раковину моллюска[362]. Наблюдавший это зоолог Лукаш Пашко из Вроцлавского университета (Польша) видел 15 случаев, когда губан демонстрировал разрушение гранулы корма, и он впервые заметил это лишь спустя много недель содержания рыбы в неволе. Он описал ее поведение как «замечательно последовательное» и «почти всегда успешное».

Непримиримые скептики могли бы указать, что это не настоящее использование орудий, потому что рыбы не работают одним объектом, чтобы манипулировать другим, как мы работаем топором, раскалывая бревно на дрова, или как шимпанзе использует палочку, чтобы добраться до вкуснейших термитов. Сам Пашко называет действия губана «подобными орудийной деятельности». Но он делает это не для того, чтобы принизить данную форму поведения, поскольку, как он указывает, разбивание моллюска или кормовой гранулы отдельным орудием – просто не вариант для рыбы. Для начала, она не обладает хватательными конечностями. Вдобавок вязкость и плотность воды делают сложной задачей создание достаточного импульса при помощи изолированного инструмента (попробуйте разбить скорлупу грецкого ореха под водой, бросая им в камень). А зажать орудие во рту (единственный практический выбор для рыбы) – неэффективный прием, потому что кусочки пищи уплыли бы и достались другим голодным рыбам, плавающим рядом. Так же как губан использует воду в качестве силы для перемещения песка, рыбы-брызгуны применяют ее как охотничий метательный снаряд. Эти тропические снайперы длиной 10 сантиметров, щеголяющие рядами красивых черных пятен на своих серебристых боках, населяют главным образом солоноватые воды устьев рек, мангровых зарослей и проток от Индии до Филиппин, Австралии и Полинезии. Их глаза достаточно широко расставлены, крупны и подвижны, чтобы обеспечить им бинокулярное зрение[363]. Они также обладают внушительной выступающей челюстью, которую используют, чтобы создать своего рода ружейный ствол. Прижав язык к желобку в верхней челюсти и резко сжав горло и рот, брызгуны могут выбрасывать тонкую струю воды в воздух на расстояние до трех метров. Точность попадания, достигающая у некоторых особей почти 100 % на метровом расстоянии, не оставляет шансов жуку или кузнечику, который забрался на листья над водоемом, где скрываются эти рыбы.

Поведение отличается особенной гибкостью. Брызгуны могут выбрызгивать воду единственным выстрелом или очередью, как из автомата. Среди их мишеней – насекомые, пауки, детеныши ящериц, кусочки сырого мяса, изготовленные в научных целях модели их типичной добычи и даже глаза наблюдателей, а также их горящие сигареты. Брызгуны также заряжают свое оружие в соответствии с размером добычи, используя больше воды для крупных, более тяжелых целей. Опытные брызгуны могут прицеливаться чуть ниже своей добычи на вертикальной поверхности, чтобы сбить ее прямо в воду, а не отбросить дальше на землю.

Использование воды в качестве метательного снаряда – лишь один из многих способов сбора корма у брызгунов. Большую часть времени они ищут корм под водой, как это делают другие рыбы. А если пища находится лишь в одном футе от поверхности воды, они могут поступить более прямолинейно, выпрыгнув, чтобы схватить ее ртом.

Брызгуны живут группами и обладают фантастическим навыком обучения посредством наблюдения. Их охотничье мастерство – непредустановленная опция, поэтому новички могут делать успешные выстрелы по быстро движущимся целям лишь после долгого периода обучения. Исследователи, изучающие брызгунов в неволе в Университете Эрлангена-Нюрнберга в Германии, обнаружили, что неопытные особи не могли успешно поразить цель, даже если она двигалась со скоростью всего лишь полтора сантиметра в секунду. Но, пронаблюдав за тысячами успешных и неудачных попыток[364] поражения движущейся цели другими брызгунами, новички приобрели способность делать успешные выстрелы по быстро движущимся целям. Ученые заключили, что брызгуны способны примерять на себя точку зрения сородичей, чтобы изучить трудное умение со стороны. Биологи называют это «с учетом чьего-то подхода» (perspective taking). То, что делает брызгун, может не требовать такого же уровня познавательных способностей, как действия, продемонстрированные в неволе одним шимпанзе, который перенес раненого скворца на дерево, чтобы помочь ему вновь взлететь в воздух; однако это форма восприятия с чужой точки зрения.