Читать книгу "Метро 2035. Черноморье - Виктор Лебедев"

– Надя… – Ган взял девушку за плечи, приобнял, и они стояли так, бессмысленно всматриваясь в пожухлые, никому не нужные цветки, маленькие высохшие солнца. – Здесь может быть опасно. Вдруг в поселке кто-то живет или тебя заметят с дороги. Пойдем в дом.

Девушка подышала на озябшие руки, погладила Гана по груди.

– Спасибо. – Она, как показалось, с благодарностью заглянула ему в лицо.

– За что?

– За заботу. Очень приятно чувствовать себя кому-то нужной. Раньше в моей жизни ничего подобного не было.

Ган помог Наде залезть обратно в дом через окно, сам осторожно обошел двор по периметру, прислушался – было тихо. Где-то кричала ночная птица, скрипели старые, полузасохшие деревья. Ничего подозрительного мужчина не обнаружил, ноги заледенели, и он решил вернуться.

Внутренние демоны успокоились, ничего не подтачивало изнутри, появился четкий и ясный план – доберутся до Новороссийска, а там, глядишь, вариант получше найдется. Ган предпочел бы не останавливаться в больших городах или поселениях. Чем больше людей, тем больше подковерной борьбы, интриг, заговоров. Это он давно усвоил.

«Будем двигаться поступательно. Доживем до рассвета, потом наметим следующий ориентир». Загадывать и строить планы в нынешнем мире – все равно что пытаться утолить жажду из пересохшего колодца.

Надя еще не спала. Беглец нырнул под одеяло, укутал ноги, поежился. Тепло никак не шло, он ворочался, зарывался глубже, но никак не мог согреться.

– Чего маешься? – шепнула из угла девушка.

Ган не ответил.

– Двигайся ближе, а то замерзнем оба по отдельности.

Он придвинулся, случайно коснулся девушки, отдернул руку, словно обжегся.

– Настолько неприятно? Чего дергаешься, как ужаленный?

Было очень темно, но мужчина был готов поклясться, что она улыбается. Ее нежная рука коснулась двухнедельной щетины, уже больше похожей на короткую бороду, пробежалась по щеке, погладила шею.

– Я знаю отличный способ согреться, – вполголоса томно сказала Надя.

Недвусмысленный намек сорвал флер скованности, Ган притянул тело девушки к себе, впился губами в губы. Надя застонала, ее руки скользнули к нему под одежду, гладя, оставляя легкие царапины от ногтей. Казалось, в комнате стало теплее, будто кто-то разжег камин.

Мужчина сорвал с нее одежду, от своих обносков избавился не менее быстро, два нагих тела сплелись в танце похоти и любви. Он мял небольшую грудь девушки, впивался губами, она в ответ кусалась и сильнее прижимала его к себе. Движения становились все интенсивнее и резче, пока их не накрыла мощная волна удовольствия и опустошения.

Они еще долго лежали, обнявшись под ворохом одеял, Ган гладил Надю по волосам. Было хорошо и совсем не хотелось ни о чем думать – ни о Тайной Канцелярии, ни обо всех испытаниях, свалившихся на них.

Так и уснули, согревая друг друга своим теплом.

«Урал» ровно тарахтел, потихоньку набирая обороты. Ган не гнал – нестись сломя голову по такой дороге было равносильно самоубийству. Спутница прижималась к его спине, пряча лицо от усиливающегося ветра. Они выехали из Светлого рано утром, предстоял еще длинный путь, а к вечеру хотелось оставить за спиной Геленджик, а если повезет, то и добраться до окраин Новороссийска. Почти сразу за Светлым вправо уходила разбитая в хлам дорога на Адербиевку, Мужчина свернул на нее, так как хотел сделать крюк и объехать Геленджик стороной.

Колеса квадроцикла разбрасывали комья земли, иногда буксовали, но сцепление с дорогой держали отлично. Адербиевка оказалась давно брошенной деревней, дома и дворы заросли деревьями и травой, сквозь дыры в крышах пробивались к свету скрюченные ветки с желтыми и бурыми листьями. Если кто и жил еще здесь, то носа не показал. Обходной путь снова вывел к основной трассе в районе Виноградного.

К полудню, не доезжая до Кабардинки, сделали короткий привал прямо у обочины, подкрепились тем, что было, допили почти всю воду.

– Когда-то я в первый раз приехал сюда с родителями на море, – задумчиво сказал Ган уплетавшей за обе щеки полоски вяленой рыбы Наде. – Сам я из Ставрополья родом, это недалеко, под боком. На машине по нормальным дорогам можно было часа за три-четыре добраться. Но до десяти лет я моря не видел. А когда увидел, влюбился сразу. Первый раз я в Кабардинке был, ноги тогда себе о камни ухайдакал с непривычки, но все равно счастливый бегал по дикому пляжу. И потом зачастил каждый год на Черное море. Все побережье наше исходил, в Крыму побывал. Везде – красота. Сразу после института нашел работу, была у меня в запасе пара недель, должен был выйти в конце июля. Решил в Архипку съездить, получить заряд позитивный и с новыми силами – покорять новые вершины. Молодой был, горячий. Кинул в рюкзак несколько вещей и рванул на побережье. Кто же знал тогда, что так у моря и останусь.

– Значит, ты так же одинок, как и я. Ни семьи, ни близких?

– Была семья, – сразу помрачнел Ган. – Жена, притянула нас друг к другу общая беда, уже после войны. Позднее сын родился, все бы ничего, но потерял я их. Эта мразь, Кардинал, отдала приказ убить их, поэтому и прибил скотину. Давай собираться. Еще долго ехать.

Надя посмотрела на Гана внимательно, согласилась.

Погоню заметили, когда проехали Кабардинку. Стлалось за спиной облако пыли, а в том облаке угадывались черные силуэты. Пока было непонятно, на каком транспорте их преследуют, ясно было одно – их медленно, но верно догоняли. Пыльное облако росло с каждой минутой, несмотря на то, что Ган гнал, выжимая из «Урала» все, что только возможно. Старенький движок протестующе рычал, на ухабах их бросало из стороны в сторону.

– Держи, – мужчина, не оборачиваясь, сунул Наде «Макаров». Обрез давать не стал – вряд ли девушка с ним справится. – Стрелять сможешь?

– С такой тряской – сомневаюсь! – прокричала она ему на ухо.

– Ч-черт. – Ган уже понимал, что зря несется, как сумасшедший, гробя подвеску. Неотвратимость встречи с преследователями была очевидна. Он нажал на тормоза, квадроцикл заскрипел, но послушался, агрегат развернуло боком на дороге. Мужчина спрыгнул и помог слезть девушке. Вытащил обрез из кобуры на голени.

– Повоюем?

Он посмотрел на Надю, та выглядела серьезной и сосредоточенной, всматривалась вдаль прищуренными глазами, в полуопущенной руке – пистолет. «Эх, не уберечь мне тебя, похоже», – зазвенела в голове предательская мысль. Беглец поморщился. Видимо, по жизни ему суждено терять хороших людей, издевается судьба, отбирает всех тех, кто находит опору в нем.

– Стреляй, никого не щадя, закон такой – ты или тебя, – обратился он к Наде. – Они тебя жалеть не будут, помни об этом.

Оперся локтями на сиденье «Урала» и стал ждать.

Вскоре пылевое облако разделилось на два поменьше, а еще чуть позже стало понятно, кто их преследует. В десяти метрах на дороге затормозили два мятых джипа без дверей. Гикая и улюлюкая, вывалилась из них разношерстная компания. Ган насчитал семь персон, скривился. Надо быть везунчиком, чтобы успеть перестрелять их до того, как прилетит ответный огонь.