Читать книгу "Записки судмедэксперта - Андрей Ломачинский"

Ременная мозоль

Ох нехорошее это дело — недооценка умственных способностей солдата! Снобизм во врачебном деле очень большой враг. Ведь как зачастую бывает — окончит врач академию или мединститут и считает, что перед умом «его высокопреосвященства» какой-то там солдатский умишко вне конкуренции. Ну чего может выдумать восемнадцатилетний пацан, где диплом сельхозучилища, да и то с тройками, — максимальное достижение в жизни? Однако почём зря кичиться не стоит — иной раз деревенская мудрость профессорским лекциям фору даст.

Среди сослуживцев рядовой Лебеда слыл классической «дярёвней» — призывался он не военкоматом, а поселковым сельсоветом из какой-то деревушки Тамбовской области. И хоть был бы он каким-нибудь там механизатором, да на худой конец мастером машинного доения, так нет же, такое чувство, что прибыл этот организм в Воздушно-десантные войска из крепостной России позапрошлого века — до армии крестьянин Лебеда пас коров… Пяшком и с хлыстом.

Кстати, из сельских ребят русской глубинки отличные солдаты получаются. Что касается самой службы, то на рядового Лебеду никаких нареканий не было. Был у него лишь один изъян — десантник Лебеда патологически боялся прыгать с парашютом. В десанте это чёрная метка. Таких не то что не любят — таких презирают. И гнобят. Вообще-то, попади этот солдатик вместо 37-го парашютно-десантного полка куда-нибудь в пехоту или в танковые войска, то служил бы себе, не тужил. Может, был бы отличным матросом на корабле или на подлодке, образцовым морским пехотинцем, сапёром, ракетчиком… Эх, трудно сейчас докопаться, откуда у таких развивается парализующий страх высоты — детская психотравма ли, патологическая ли фиксация на каких-то комплексах — тогда о таком даже гадать не приходилось. «Вульгарные примитивисты» Фрейд и Фромм, «псевдонаучные идеалисты» Юнг и Адлер, «приспешник голословного детерминизма» Берн, «империалистический приспешник» Маслоу и прочие «оголтелые антикоммунисты» под запретом. Западная прикладная психология шла в разрез с учением марксизма-ленинизма, и всякие фобии мы частенько списывали на «недостаток политико-воспитательной работы». Что касается предпрыжковых страхов, то политико-воспитательная работа была простой — затащить организм в самолёт, а потом пинком его оттуда выкинуть. Эх, существовал бы в военкоматах настоящий психоотбор с профилями на оптимальную профпригодность… Ведь такой подход куда эффективней любой психотерапии! «Мечты, мечты, где ваша сладость» — воз и ныне там.

Когда бойца Лебеду выпихнули из «кукурузника» на его первом учебном прыжке, то тот в воздухе обделался из всех физиологических отверстий. На земле, разумеется, получил по первое число от дедов, сержантов, прапорщиков и офицеров, точно в перечисленном порядке. А потом даже от сослуживцев своего призыва — кому охота с площадки приземления выезжать в набитой машине бок о бок с зассатым и облёванным засранцем? После такой инициации рядовой Лебеда решил больше никогда в жизни не прыгать.

Денька через три после того злополучного прыжка солдатик смиренно сидел среди заболевших в приёмной полкового медпункта. Подходит его очередь. Ну, боец, на что жалуешься? «Да вот… болит…» Молодой человек немногословен в своих жалобах, пожалуй, и вправду болит. Солдат снимает ремень и куртку-хэбэ, задирает тельняшку. Господи! Да как же ты с таким ходишь!!! Немедленная госпитализация. Полежишь пару дней в лазарете — не пройдет, поедем в госпиталь.

По всей окружности тела, как раз в том месте, где солдатский ремень обжимает талию, шло опоясывающее ярко-красное воспаление. Кожа набухла и пошла мелкими сочащимися язвочками, кое-где даже с небольшими кровоточинами. Больше всего это напоминало… Да чёрт знает что это напоминало! Пожалуй, наиболее близкая картина термического или на худой конец химического ожога. Но как такое может быть? Ремень в кислоте замочил или раскалённым железом перепоясался? Тут главное не спешить при расспросе и ни в коем случае не давать солдату свою версию. Ибо когда больной подтверждает предположения врача, тот подсознательно начинает во всём больному верить. Соври солдат что-нибудь поэкзотичней или возникни у него это воспаление в другом месте — то, пожалуй, до первопричины и не докопались бы. Ведь, со слов самого Лебеды, причина была проста — ремень натёр. Вот уж враки — в жизни так ремень не натрёт. Но и предъявить против этой сказки нечего. Ладно, снимай ремень, получай пижаму и ложись в лазарет. Если это действительно «потёртость», то без травмирующего фактора буквально на следующий день заживать начнёт.

На следующий день ничего заживать не начало. Более того, стало хуже. Где была краснота, появились многочисленные пузыри с серозным содержимым, как будто о солдатское тело всю ночь окурки тушили. Позднее эти пузыри полопались, кожа окончательно лишилась эпидермиса и стала нагнаиваться. Такое язвенное кольцо вокруг тела держалось весьма долго. Пару раз Лебеду возили на консультации в госпиталь и разок к гражданскому городскому дерматологу, но всё безрезультатно — ни диагноза, ни даже внятного подозрения на конкретную патологию получить не удалось. Однако время шло, и эта странная кольцевая язва наконец зажила. Лебеду выписали в родную роту.

В роте ему служилось нормально ровно до следующего прыжка. Вечером накануне прыжкового дня Лебеда снова появился в медпункте. Его опоясывающая рана, что, казалось, окончательно прошла с месяц назад, внезапно дала рецидив. Пока только покраснение. Сегодня в медпункте дежурил один из батальонных врачей. Густо смазав преднизолоном поражённую кожу, он для верности ещё вколол Лебеде димедрол[72] и целый букет противовоспалительных средств. Но ничего не помогло — всего через четыре-пять часов опять пошли пузыри. Вся эпопея повторилась вновь с единственной разницей, что в этот раз его всё же отвезли в госпиталь дней на десять.

Но и этот странный рецидив прошёл без последствий. Снова рядовой Лебеда пошёл тянуть армейскую лямку. И снова перед следующим прыжком оказался в лазарете. На этот раз приём вёл сам начмед, тот самый, что мазки чернилами из авторучки красил. Начмед оказался верным своей методике — намазал на стёкла отделяемое с мокнущих изъязвлений, покрасил их чернилами да зелёнкой и давай рассматривать под микроскопом. И ведь нашёл-то первопричину! Среди мацерированных клеток эпидермиса, гноя и крови были отчётливо видны какие-то растительные остатки. Точно — маленькие фрагменты не то листьев, не то травы. Начмед берёт ещё один мазок, но теперь его не красит. Удача — в язвенном эксудате находит малюсенький фрагмент цветочного лепестка. Добавим немного иммерсионного масла для чёткости, и увеличение на максимум… Та-аак, в лепестке видны небольшие пигментные включения жёлтого цвета. Что же это может быть? Да лютик едкий! В Псковской области самое обычное растение, с давней поры известное тем, что вызывает поражение кожи. Такое прямо так и называется — лютиковый дерматит.

Ну, солдат, приехали — колись, а то под трибунал подведу. Раскололся. Рассказал Лебеда про лютики. И где собирал, и сколько втирал, и как примочки делал. А кто же тебя, голубчик, этому научил? Да никто — на коров насмотрелся, как у них язвочки на вымени возникали, когда на заболоченном лугу с лютиками валялись. Вот вам и крестьянская смекалка.