Читать книгу "Золотая пыль (сборник) - Генри Мерримен"

– Чисто по-женски! Они считают всех людей дураками за исключением одного, и этого одного сравнивают только с lebon Dieu.

Дезирэ, может быть, и не расслышала этого замечания: она ничего не ответила и тихо сидела, опираясь все тяжелее и тяжелее на своего спутника. Последний взял вожжи в другую руку и правил ею целый час, хотя под конец она совсем окоченела. Дезирэ заснула. Она все еще спала, когда, при первых лучах поздней зари, Барлаш увидел впереди себя колокольню Торнского собора.

Они были уже не одни на дороге: их обгоняли тяжелые сани, нагруженные продуктами и дровами. Дезирэ все еще спала, когда Барлаш завернул усталых лошадей на тесный постоялый двор «Трех корон». Сани и карета стояли бок о бок, как на складе, но конюшни были пусты. Никто не поспешил выбежать навстречу путешественникам. Хозяева торнских гостиниц уже давно перестали беспокоиться об этом, ибо город стоял как раз на пути отступления из Москвы, и у тех немногих, кто дошел до него, не осталось больше денег.

Барлаш начал медленно и страдальчески расправлять ноги. Он попробовал сначала одну, затем другую, точно был не совсем уверен, сможет ли он ходить. Затем неуклюже заковылял по двору к двери гостиницы.

Прошло несколько минут, и Дезирэ проснулась. Она сидела в жарко натопленной комнате. Кто-то снимал с нее перчатки и ощупывал ее руки, чтобы удостовериться, не отморожены ли они. Она сонно смотрела на белый кофейник, стоявший на столе возле свечей. Затем ее взгляд, все еще бессмысленный, остановился на лице человека, который развязывал капор, затвердевший от инея и льда. Он стоял спиной к свету, и его лицо наполовину было закрыто воротником шубы.

Он повернулся к столу, чтобы положить перчатки, и свет упал на его лицо. Дезирэ моментально проснулась, и Луи д’Аррагон, услыхав, что она шевелится, заботливо посмотрел на нее. Они оба молчали. Барлаш держал свою бесчувственную руку у печки, скрежетал зубами и что-то кряхтел от боли.

Дезирэ стряхнула льдинки с капора, и они застучали по полу как град. Ее глаза блестели, и яркий румянец играл на щеках. Д’Аррагон посмотрел на девушку с облегчением и повернулся к Барлашу. Он взял его онемевшую руку, ощупал ее и поднес к свечке. Два пальца были совершенно белые, и Барлаш сделал гримасу, когда увидел это. Д’Аррагон тотчас же принялся их растирать, не обращая внимания на стоны и жалобы старика.

Не выпуская его пальцев из своих рук, Луи посмотрел через плечо на Дезирэ, избегая встречаться с ней глазами.

– Вчера вечером я слышал, – сказал он, – что обе кареты стоят во дворе харчевни в трех шагах отсюда по дороге в Варшаву. Я следил за ними от самого Ковно. Человек, доставивший мне эти сведения, сказал, что конвой дезертировал и офицер ехал один с двумя кучерами, но он заболел. Теперь Шарль почти совсем поправился и надеется завтра или послезавтра снова пуститься в путь.

Дезирэ кивнула головой, показывая этим, что она все слышала и поняла. Вдруг Барлаш закричал от боли и отдернул руку.

– Довольно! Довольно! – воскликнул он. – Мне больно. Жизнь возвращается и… если бы хоть капельку водки…

– В Торне нет водки, – возразил д’Аррагон, обернувшись к столу. – Тут можно найти только кофе.

С этими словами он занялся чашками и, не смотря в сторону Дезирэ, снова заговорил:

– Я достал пару лошадей, чтобы вы могли тотчас же ехать, если в силах это сделать. Но если бы вы предпочли отдохнуть сегодня…

– Поедем сейчас! – поспешно прервала его Дезирэ.

Барлаш, скорчившись возле печки, посмотрел на них из-под своих тяжелых бровей, спрашивая, быть может, себя, почему они избегают смотреть друг на друга.

– Вы подождите здесь, – сказал д’Аррагон, обращаясь к Барлашу, – пока… пока я не вернусь.

– Хорошо, – ответил солдат. – Я лягу здесь на полу и буду спать. С меня довольно… да.

Луи вышел из комнаты, чтобы распорядиться. Когда он через несколько минут вернулся, Барлаш уже лежал на полу, а Дезирэ снова надела капор, совершенно скрывший ее лицо. Д’Аррагон рассеянно выпил чашку кофе и съел немного черствого хлеба.

Звон колокольчиков, слабо доносившийся сквозь двойные рамы, известил их, что лошадей запрягли.

– Вы готовы? – спросил д’Аррагон, и вместо ответа Дезирэ, стоявшая возле печки, направилась к двери. Проходя мимо Луи, она подняла глаза и нахмурилась.

В сенях Дезирэ снова взглянула на него, как бы ожидая, что он заговорит. Луи смотрел прямо перед собой. В сущности, им не о чем было говорить. Дорога была ровная, а снег затвердел как лед. За городскими воротами д’Аррагон пустил лошадей вскачь, и они все время двигались этим аллюром.

Через полчаса он обернулся к Дезирэ и кнутом показал на крышу, наполовину скрытую несколькими редкими соснами.

– Это и есть харчевня, – сказал Луи.

Во дворе харчевни он указал на две дорожные кареты, стоявшие рядом.

– Офицер Даррагон здесь? – спросил он хромого еврея, вышедшего к ним навстречу. Дом был жалкий, вонючий и грязный. Еврей проводил их до двери и, низко кланяясь, удалился.

Дезирэ жестом попросила Луи войти первым, что он исполнил немедленно. Комната была заставлена сундуками и ящиками. Всю казну внесли ради безопасности в комнату больного. На узкой кровати у окна лежал на боку человек. Он оглянулся через плечо, и вошедшие увидели страшное, много дней не бритое лицо. Человек молча посмотрел на Луи и Дезирэ.

То был полковник Казимир.

Глава XXII

По отмелям

Я вижу свой путь, как птицывидят свою дорогу в небе.

Казимир никогда раньше не встречал Луи д’Аррагона, но какое-то слабое сходство с двоюродным братом заставило шевельнуться его не совсем пропавшую совесть.

– Вы ищете меня, monsieur? – спросил он, не узнавая закутанную Дезирэ, стоявшую за своим спутником.

– Нам нужен полковник Даррагон, и мне сказали, что мы найдем его в этой комнате.

– Смею я вас спросить, почему вы ищете его таким, несколько бесцеремонным образом? – спросил Казимир со своей постоянной заносчивостью.

– Потому что я его двоюродный брат, – спокойно ответил Луи, – a madame – его жена.

Дезирэ, побледнев, сделала несколько шагов вперед. Она задержала дыхание и умоляюще взглянула на полковника. Казимир попробовал подняться на локте.

– Ах, madame! – произнес он. – Вы нашли меня в плачевном состоянии. Я был очень болен.

И он жестом попросил ее не обращать внимания на его непричесанную голову и беспорядок в комнате.

– Где Шарль? – коротко спросила Дезирэ.

Она вдруг почувствовала, как сильно ненавидит Казимира и не доверяет ему.

– Разве он не вернулся в Данциг? – быстро проговорил больной. – Он должен был уже с неделю быть там. Мы расстались в Вильне. Он был истощен – простое переутомление, – и по его просьбе я оставил его там, чтобы он поправился и продолжил путь в Данциг, где, как он знал, вы ждете его.