Читать книгу "Забытый грех - Диана Бош"

В такие моменты ему хотелось брата убить, но он сцеплял зубы и терпел. Знал – родня этого ему не простит. И еще его больно ранили насмешки или вскользь брошенные равнодушные взгляды. Когда Азур натыкался на такое, он всю свою ненависть переносил на обидчика, и ему хотелось его с землей сровнять. Чтобы не осталось о нем даже воспоминания.

Но теперь брат мертв, и Азура не отпускает страх. Он преследует его и днем и ночью, Азур физически ощущает, как затягиваются на его шее чьи-то паучьи лапы, желающие и его смерти. Но он умный и принял меры! Он старается никогда не ходить никуда в одиночестве. Он всегда внимателен и переходит улицу только в толпе людей, никому не позволяет заходить к себе за спину и, придя домой, первым делом закрывает дверь на все замки. Прежде чем достать его, чтобы убить, им придется хорошо потрудиться.

Звонок раздался, когда Азур только вошел в дом. Глупая гусыня Майя возилась в туалете, мыла что-то там.

– Никому не открывай дверь, – крикнул он, выглянув из комнаты. Сколько раз предупреждал, но лишний раз не помешает.

И тут он увидел такое, отчего волосы у него встали дыбом. Прямо под притолокой висела его кукла-оберег, приколотая к двери ножом. Он с детства хорошо усвоил: куклу не должен трогать никто чужой, а если ей причинить зло, оно коснется и ее владельца. Страх сделал свое дело, Азур шагнул и протянул к кукле руку. Он не успел понять, отчего мозг взорвался тысячей жгучих осколков, и рухнул замертво.

– Эдуард Петрович, тут странный случай, вы просили обо всех таких сообщать.

Лямзин поднял голову и устало потер пальцами глаза.

– А, Дамир. Проходи, садись. Рассказывай, в чем дело.

– Убийство, и очень необычное. Квартира закрыта, убитый застрелен выстрелом из пистолета через дверной «глазок». Но начну издалека. В середине августа, а именно – пятнадцатого числа в полночь в дежурную часть Метрогородка поступил звонок. Звонивший просил срочно приехать, говорил, что неизвестные злоумышленники пытаются проникнуть к нему в дом. Выехал наряд, поднялись на последний этаж панельной девятиэтажки, обнаружили на лестнице, на подстеленной любовно газетке, спящего бомжа. Его увезли, но никаких следов попытки взлома квартиры не обнаружили. Спустя пять дней, двадцатого числа, в ту же дежурную часть, на этот раз днем, опять поступил звонок. Тот же самый гражданин просил срочно принять меры, он считал, что его вот-вот убьют. Звонок переправили участковому, факт нападения не подтвердился. Спустя неделю, двадцать седьмого августа, тому же самому гражданину показалось, что лифт в его доме заминирован. Якобы едва он вошел в кабину, как та застряла, и в наступившей тишине четко послышалось мерное тиканье. Приехавшая бригада спасателей вызволила из лифта белого от страха гражданина, а также нашла на полу предмет, оказавшийся механическим будильником.

Спустя три дня, тридцатого августа, опять поступил вызов от уже знакомого нам мужчины. Он заявил, что его дверь вскрыли и в квартире кто-то побывал. Выехала оперативная группа, но никаких нарушений не обнаружила. Сняли отпечатки пальцев и посоветовали получше закрывать перед уходом дверь. А еще пригрозили, что еще один пустой звонок – и вместо милиции приедет психушка. И вот сегодня утром поступил новый звонок…

Дамир сделал эффектную паузу, Лямзин недовольно посмотрел на него:

– Ну, не томи, договаривай.

– На этот раз звонили соседи нервного гражданина. Они сообщили, что какая-то птица, предположительно ворона, истошно кричала всю ночь, не давая спать. А когда они подошли утром к квартире, из которой раздавалось карканье, то увидели странное отверстие на месте «глазка», и на стук в дверь никто не отзывался.

Квартиру вскрыли, нашли измученную страхом птицу и труп молодого мужчины с огнестрельным ранением. Убитым оказался тот самый гражданин, который неоднократно сообщал в милицию о случаях покушений на него. Так вот, мы проверили. Он – двоюродный брат убитого в начале августа Аффана.

Лямзин долго молчал, и только желваки играли у него на лице. Потом он с хрустом сломал линейку, которую крутил в руках, и со злостью отбросил обломки.

– Еще что-нибудь есть?

– Да. На двери квартиры убитого мелом написано слово «Invidia».

– Зависть! Четвертый смертный грех. Вот он, новый труп, – простонал Лямзин. Он встал и заметался по кабинету. – Ты хоть понимаешь, что убийца был почти у нас в руках? Господи, как же я не терплю таких обормотов-ленивцев, которые не дают себе труда ни во что вникнуть! Они просиживают штаны сначала в школе, потом в институте, потом на работе, и им на все НА-ПЛЕ-ВАТЬ! Понимаешь, им все фиолетово, по барабану, как говорит сегодняшняя молодежь. Равнодушие – вот бедствие современного мира! Ну что им стоило ответственнее отнестись к своей работе. Ведь могли бы предотвратить убийство и задержать опасного преступника.

– Осматривать квартиру, где он проживал, будете?

– Да! И немедленно.

Совсем крошечная квартирка, похожая на скворечник, находилась под самой крышей девятиэтажного дома. Выкрашенная в желтый цвет прихожая, в которой трудно развернуться и одному, совмещенный санузел с поддоном для душа вместо ванной, миниатюрная кухня и комната метров десять-двенадцать. Убитый лежал ногами к входной двери, но как-то странно изогнувшись. Похоже было, что ноги его отодвинули для того, чтобы открыть дверь.

– Посмотрите, Эдуард Петрович, – Дамир кивнул на входную дверь. На внутренней ее стороне, шеренгой сверху вниз шли замки, а посередине поселилась большая массивная задвижка. – Он очень чего-то боялся.

– Точнее, кого-то, – мрачно уточнил Лямзин. – Что еще о нем известно, выяснили его связи?

– Его отец – известный наркобарон Малик, полгода назад был взят с поличным, когда перевозил товар на пять миллионов долларов, но он бежал. Ныне скрывается от правосудия. Дядя Азура занимается якобы легальным бизнесом, возит грузовиками южные фрукты и орехи в Москву. Он давно на заметке у наркоконтроля, но никаких доказательств его причастности к наркобизнесу нет.

– Квартира чья?

– Азура. Куплена его отцом больше пяти лет назад.

– С кем он жил?

– Вроде бы один.

– Дамир, что значит – вроде бы?! – возмутился Лямзин. – Давай по существу.

– Простите, Эдуард Петрович, я не так выразился. Жил он один, но есть женщина – два раза в неделю приходила, убирала квартиру, стирала, иногда готовила. Так вот, похоже, у них были личные взаимоотношения.

– Почему – похоже? Она что, ничего не говорит?

– Она отказывается, уверяет, что только хозяйство вела. Но мне кажется, просто боится признаться. А убивается по Азуру сильно, прям лица на ней нет.

– Я хочу с ней поговорить.

– Будет сделано. – Дамир сразу отправился выполнять поручение.

Лямзин пошел вслед за ним, но у самого выхода остановился. Он и сам не мог сказать, что заставило его посмотреть наверх, будто толкнуло нечто. Поднял голову и прямо под притолокой увидел маленькую самодельную куколку в пестром национальном халате и белой чалме. Куколка-оберег была приколота к двери кордом – традиционным таджикским ножом с рукояткой, украшенной яркими самоцветами. Но как-то нелепо – острой частью лезвия вверх. Еще до конца не осознавая зачем, Лямзин надел на руку резиновую перчатку и аккуратно, чтобы не смазать отпечатков, если они есть, выдернул из двери нож. Потом вместе с куклой убрал его в пакет и плотно закрыл.