Читать книгу "Любовь со странностями и без - Маша Трауб"

Из Интернета, к своему величайшему изумлению, племянник узнал, что в подмосковном городке есть целая музыкальная школа, которая носит имя его великого родственника. И он приехал с вопросом – не возьмут ли они совершенно неценные, но очень милые предметы? Например, очки композитора. Или его рабочий блокнот для разных мыслей. Его шляпу, пальто, концертный костюм. Некоторые фотографии из семейного архива. Палочку, подаренную Иванову другом-дирижером, партитуры с пометками, смычок, любимую галстук-бабочку, кое-что из писем.

Директриса не верила своим ушам и чуть не плакала от счастья. Аня понимала, что ее ненастоящий музей прямо в эту минуту превращается в настоящий. И теперь начнется серьезная работа. Оставалось только спросить у Вселенной, почему вдова решила умереть именно в тот момент, когда Аня отмыла от пыли и грязи музейную комнату.

Аня перевезла экспонаты и расставила в комнате. София Ивановна велела сделать новую дверь и прикрутить новую табличку. В вестибюле появилось объявление, что в музыкальной школе открылся музей. По случаю открытия устроили конкурс – победители были удостоены чести играть в музее Иванова в окружении уникальных экспонатов. Анфиса тоже играла среди экспонатов. Грамоты вручал сам внучатый племянник, смахивая скупую мужскую слезу. Заметка о музее, учрежденном конкурсе имени Иванова и фото плачущего наследника обошли все газеты, включая центральные. Наследник выделил грант на обучение талантливых детей. София Ивановна хваталась то за сердце, то за больную ногу.

К очередному новолунию или полнолунию Аня осталась равнодушна – она была так поглощена подготовкой к конкурсу и изучением экспонатов, что перестала следить за движением планет. Ей нечего было желать – лучшей работы нельзя и придумать, Анфиса получила новую скрипку (точнее, скрипку получила школа, а София Ивановна выдала инструмент Анфисе, как лауреату конкурса), а из кухни доносился запах варившейся капусты – Макс переключился на капустные салаты, пироги, засолил в тазу капусту с морковкой и в данный момент колдовал над голубцами.

Лимузин с туалетом

Соню все считали дурочкой. Красивой, но неумной. Она не была совсем уж юной – двадцать шесть, но благодаря гладкому, практически симметричному личику, аккуратным губкам, ямочкам на щеках и глазам вполлица выглядела намного моложе своих лет. При этом она была легкая, смешливая, не могла долго страдать, не умела хмуриться. Даже в сложные моменты жизни сверкала очаровательными ямочками. Соня не знала, что такое рефлексия, она была по-другому душевно устроена – кокетливая, по-детски наивная, пусть до дурости, пусть до идиотизма, но многим мужчинам это нравилось.

Соня воспользовалась своими данными и нашла себе жениха – Юрия. А замуж Соня хотела больше всего на свете. Соня Юру не любила, но счастливо плыла по течению. Он привел ее в дом к папе – доктору биологических наук, маме-домохозяйке и бабушке. Папа оценил ямочки будущей невестки, маме, судя по недовольному выражению лица, сразу все стало понятно, а бабушка отвела «деточку» на кухню и пообещала ей в скором времени умереть.

– Как? – ахнула Соня совершенно искренне, впрочем, продолжая улыбаться.

– Мне уже восемьдесят. Когда я умру, вы будете жить в моей квартире, – ответила бабуля.

– Нет, не умирайте! – опять же искренне воскликнула Соня.

– Как же, детонька? – удивилась бабушка. – Обязательно умру, не сомневайся. Потерпи немножко. Уже скоро.

Соня неожиданно для себя расплакалась. Бабуля гладила ее по голове.

– Юр, а что, бабушка умирает? – спросила Соня у жениха.

– С чего ты взяла? Если ты про квартиру, так не слушай. Бабуля в маразме. Она всем свою квартиру обещает.

Соня хотела спросить, как много у Юры было невест до нее, но не стала.

Следующие полгода совместной жизни с Юрой – родители настояли, чтобы молодые проверили свои чувства до брака, – окончательно выбили Соню из колеи, наверное, впервые в жизни. Даже будучи не задумчивой от природы, она все чаще впадала в уныние. Легкость и живость уступили место рассеянности и апатии. Соня все время пребывала в состоянии тягостной дремоты. С одной стороны, ей нравилось жить в большой квартире, но, с другой, не очень нравилось жить в этой квартире с Юрой. Точнее, уже совсем не нравилось. Юра ей даже стал противен.

Бабуля же Соне очень нравилась, они подружились – Соня любила смотреть, как старушка раскладывает пасьянс на желание. Будущий свекор Соне тоже нравился – он был добрым, часто шутил, хотя Соня не всегда понимала, когда он шутит, а когда говорит серьезно, но старалась всегда ему улыбаться. А вот будущая свекровь ей совсем не нравилась, хотя ничего плохого вроде бы ей не делала. Она так говорила, что было непонятно – то ли гадость сказала, то ли комплимент. И Соня все время ходила с вежливой полуулыбкой, гадая, то ли обидеться и расплакаться, то ли не стоит. Например, свекровь объявляла, что у Сони странное, просто удивительное, лицо – глаза, как у куклы, огромные и пустые, скошенные вниз, но с огромными ресницами. И непонятно, то ли Соня красива, то ли уродлива. Свекровь говорила, что нельзя все время улыбаться, это просто ненормально. Свекор замечал, что это счастье – когда улыбаются без видимой причины и повода.

Соня хотела уйти, бросить Юру и его странную семью, но ее каждый раз останавливала бабуля.

– Сонечка, посиди со мной, – просила она, – мне с тобой так хорошо. Ведь недолго осталось, так дай мне на тебя насмотреться. Такая ты красавица. Не знаю, за что такая красота Юрке достанется. Но ты не переживай. Еще чуть-чуть – и заживешь хорошо, сама себе хозяйкой. И Юрку на место поставишь.

И бабуля начинала в подробностях описывать квартиру, в которой Соня станет хозяйкой. Соня слушала это уже сто раз, но ей нравилось, как бабуля рассказывает, будто сказку на ночь, нравился ее голос. Соня даже задремывала в кресле. А бабуле, как казалось Соне, нравилось вспомнить про дом, в котором она была счастлива.

– Так хорошо было мне там, одной. Пока сюда не забрали! – восклицала бабуля. – Ну так слушай. Там стоит шкаф на кухне. Не выбрасывай его. Он очень ценный. Девятнадцатый век. Стулья из гостиной и стол тоже сохрани. Один стул сейчас целое состояние стоит. Хорошо, что Юра этого не понимает, а то бы давно продал. В серванте есть блюдо мельхиоровое. Оно недорогое, но я его очень любила. Так что его в память обо мне сохрани. Серебро столовое в шкафчике, в полотенце завернуто. Оно еще твоим детям прослужит.

Соня хотела признаться, что уже не хочет никаких детей, что Юру не любит, но молчала и улыбалась.

– У тебя такая красивая улыбка, – радовалась бабуля. – Иди поближе сядь. Я хоть перед смертью на тебя налюбуюсь. Ничего, детонька, ничего. Я и про тебя не забуду. Шкатулку свою тебе завещаю. Там ничего особенного, бижутерия, бусы всякие, но пара колечек есть. Тебе эти колечки достанутся. Ох, ты же счастье для Юрки, а он, дурак, не понимает. Ты уж не бросай его. Я не переживу, если ты уйдешь. Вот умру, а там делай как знаешь.

И Соня думала, что останется еще на чуть-чуть. Ради бабули. Так прошло полгода. Пролетели, не пойми как. Будущая свекровь объявила вдруг, что хочет внуков. У всех подруг уже есть, а у нее нет. И надо играть свадьбу. Свекор кивнул, хотя вряд ли слышал, о чем идет речь за ужином. Он всегда ужинал с книгой, читая за едой.