Читать книгу "Философия хорошей жизни. 52 нетривиальных идеи о счастье и успехе - Рольф Добелли"

В чем же смысл чтения, если содержание по большей части улетучивается? Конечно, есть сиюсекундные переживания. Это тоже засчитывается. Но таким же образом «в зачет идет» и удовольствие от поглощения крем-брюле, но при этом мы все-таки не ожидаем, что это дело повлияет на характер глотающего. В чем причина, что прочитанное оставляет так мало следов у нас в голове?

Мы читаем неправильно. Отбираем не слишком взыскательно и читаем не слишком основательно. Наше внимание запускается в свободное плавание, словно книга — это случайно забежавшая к нам чужая собака, которую мы спокойно отпускаем, вместо того чтобы как следует ее накормить. Свой ценнейший ресурс мы растрачиваем на другие вещи, которые того не заслуживают.

Сегодня я читаю иначе — не так, как еще несколько лет назад. А именно: читаю так же много, как и раньше, но книг по количеству меньше — зато это лучшие книги, и я читаю их дважды. Я стал крайне придирчив к выбору книг. Радикально. Любая книга заслуживает максимум десять минут времени — после чего у меня готов приговор: читать или нет. Придерживаться этой взыскательности мне помогает образ «читательского билета». Заслуживает ли книга, которую я держу в руках, того, чтобы пожертвовать свободным окошком в моем ограниченном «проездном»? Очень немногие этого достойны. Но уж эти, избранные, я читаю дважды, причем сразу. Из принципа.

Дважды читать одну книгу? А почему бы и нет? Слушая музыку, мы привыкли к многократно повторяющимся саундтрекам. И тот, кто умеет играть на музыкальном инструменте, прекрасно знает, что партитуру трудно запомнить после первой игры «с листа». Чтобы свободно ее воспроизводить, надо повторять и заучивать нотную запись при полной концентрации сил и внимания. Только потом можно браться за следующую музыкальную пьесу. Почему бы столь обстоятельно не подходить и к чтению книг?

Эффективность чтения дважды подряд не равна эффективности обычного чтения, помноженной на два. Она намного выше. Согласно моему личному опыту, эффект примерно десятикратный. Если после обычного чтения у меня в памяти остается примерно три процента содержания, то после двухразового прочтения я запоминаю 30 процентов.

И каждый раз меня удивляет, как много впитывается при медленном, сосредоточенном чтении, как много нового открывается при перечитывании и как расширяется понимание, если читать внимательно и осознанно. Когда Достоевский в Базеле в 1867 году впервые увидел картину «Мертвый Христос в гробу» Гольбейна[60], его настолько захватило это полотно, что жене еле удалось через полчаса оттащить его прочь. Двумя годами позже Достоевский почти с фотографической точностью описал эту картину в романе «Идиот». Ну разве произвел бы подобное впечатление моментальный снимок на айфоне?

Можно предположить, что подобное погружение в картину было необходимо, чтобы великий романист впоследствии создал нечто особенное. Ключевое слово здесь — «погружение». Погружение — противоположность «скольжению по поверхности».

Несколько уточнений.

Во-первых, я говорю об «эффективности чтения», и, возможно, это звучит несуразно, словно термин из сферы техники. Разве можно судить таким образом о книгах? Да, можно, потому что такой способ чтения ориентирован на пользу и далек от романтики. Оставьте романтику для других занятий. Если книга не оставляет в мозгу никакого следа — оттого, что книжка плоха, или оттого, что ее плохо прочитали, — я считаю это пустой тратой времени. Книга есть нечто качественно иное, чем крем-брюле, лыжная прогулка по Альпам или секс.

Во-вторых, криминальное чтиво и триллеры исключаются из «читательского билета», ведь за редкими исключениями их не станешь читать второй раз. Кому охота еще разок встретиться с уже известным убийцей?

В-третьих, вам нужно самим решить, сколько окошек должно быть в вашем «читательском билете». Я ограничился сотней окошек на следующие десять лет. В среднем это десять книг в год — чудовищно мало для писателя. Однако, как я уже сказал, я читаю превосходные книги дважды, а некоторые даже трижды, с большим удовольствием и с десятикратной эффективностью.

В-четвертых, если вы еще молоды — находитесь в первой трети активной читательской жизни, — читайте как можно больше. Проглатывайте романы, короткие рассказы, лирику, профессиональную литературу всех видов — все вперемешку и невзирая на качество. Начитывайтесь. Зачем? Это связано с математической оптимизацией, которую называют «Проблемой секретарши» (глава 48). В классической формулировке речь о том, как выбрать лучшую секретаршу из множества претенденток. Решение: составить репрезентативную картину распределения. Для этого первые 37 процентов желающих интервьюируют, но все эти кандидатуры отклоняют. Так и с беспорядочным чтением — говоря языком статистики, множеством случайных проб: в первой трети читательской жизни вы составите репрезентативную картину литературного распределения. Вы заострите свою способность судить о книгах, что впоследствии позволит вам быть радикально разборчивыми и взыскательными. Так что заводите себе «читательский билет» в возрасте около 30 лет. Но потом очень строго придерживайтесь его ограничений. Ведь жизнь после тридцати уже слишком коротка для плохих книг.

Глава 37. Хитрости догмы

Почему идеологи всё упрощают

Как работает застежка-молния?

Оцените свое знание вопроса: от 0 (не имею понятия) до 10 (все очевидно). Запишите оценку. А теперь напишите на листке бумаги, как конкретно функционирует эта самая молния? Отметьте ключевые слова, которые вы стали бы использовать, чтобы объяснить кому-то, кто ни разу в жизни не видел такой застежки, что это такое? Потратьте одну-две минуты. Готовы? А теперь еще раз оцените свои знания про устройство застежки-молнии в интервале от 0 до 10 баллов.

Исследователи-психологи Леонид Розенблит и Фрэнк Кейл из Йельского университета задавали подобные простые вопросы сотням людей. Как работает туалет? Как работает батарейка?.. Результат всегда был одинаковым: мы верим, будто понимаем что-то относительно хорошо, до тех пор пока не придется это объяснять. Только тогда до нас доходит, насколько отрывочны и поверхностны наши реальные познания. Предполагаю, что и с вами произошло то же самое. Вы были убеждены, что понимаете больше и лучше, чем на самом деле. Это иллюзия знания или глубины понимания.

Если даже в простейших вопросах, таких как работа застежки-молнии или туалета, мы оказываемся несостоятельны, как же мы разбираемся в вопросах по-настоящему сложных? Вот, например: какое количество иммигрантов принесет пользу обществу в долгосрочной перспективе? Или: следует ли разрешать генную терапию? Или: станет ли жизнь более безопасной, если у людей будет личное оружие?