Читать книгу "Свет за окном - Люсинда Райли"

– Пойдем, – позвал Себастьян, бросив чемодан у подножия уродливой лестницы. – В гостиной должны были разжечь камин, я предупредил миссис Эрскин, что мы прибудем.

Он повлек ее за собой по лабиринту коридоров, где стены были оклеены темно-зелеными обоями и увешаны старыми полотнами, на которых мчались по полям всадники, травили собаками дичь. Распахнув дверь, Себастьян ввел ее в большую гостиную – там обои были красно-коричневые, в стиле Уильяма Морриса, и картин тоже висело с избытком.

– Черт! – выругался он, глядя на камин, где серела одна старая зола. – Странно. Это на нее не похоже. Только не говори мне, что она снова уволилась. – Он вздохнул. – Ничего страшного, милая, я его в момент разожгу.

Эмили присела на каминную решетку, а Себастьян ловко и быстро разжег огонь. Когда пламя наконец заплясало, у нее уже зуб на зуб не попадал, и она жадно протянула руки к огню.

– Так, – сказал он, – ты сиди здесь и согревайся, а я пойду вскипячу нам чаю и выясню, что тут, черт побери, произошло, пока меня не было.

– Себастьян… – вскинулась было Эмили, которой хотелось знать, где тут ближайший туалет, но тяжелая дверь захлопнулась. С надеждой, что он скоро вернется, Эмили сидела перед камином, отогреваясь и глядя, как снег за окном становится гуще, свивается в пургу, толстым слоем приникает к стеклу.

Англию она знала плохо – несколько раз бывала здесь с матерью, они останавливались у друзей в Лондоне, – но представление об уютных английских деревеньках, застроенных коттеджами под соломенной крышей, как рисуют на конфетных коробках, самым разительным образом не совпадало с этим суровым, промерзлым особняком-саркофагом посреди белых равнин.

Прошло двадцать минут. Себастьяна все не было, и Эмили потеряла терпение. Она вышла из гостиной и двинулась по коридору, открывая за дверью дверь, заглядывая в темные комнаты в поисках туалета, который наконец нашла, удивившись сиденью – массивному, словно трон. Выйдя, она услышала вдали голоса. Один был ей незнаком, а второй определенно принадлежал Себастьяну. О чем речь, понять было невозможно, но Себастьян явно сердился.

Жаль, что, прежде чем войти в самолет, она не догадалась поподробнее расспросить мужа о местной жизни. Но они были так бешено заняты в те две недели, что прошли со дня свадьбы, – да и занимало их тогда не столько будущее, сколько удивительное, связавшее их прошлое…

– Вот это история! – протяжно выдохнул Себастьян. – И похоже, это только начало. Когда же мы узнаем, что там случилось дальше?

– Когда вернусь, чтобы перевезти на хранение библиотеку. Жак пообещал, что расскажет. По-моему, он страшно переволновался, вспоминая былое.

– Еще бы! – Себастьян притянул ее к себе. – Но, знаешь, есть что-то волшебное в том, как переплелись судьбы наших семейств.

Эмили тронула пальцем сливочно-белые жемчужины на своей шее. Ожерелье матери, которое Себастьян подарил ей в день свадьбы.

– Я выкупил их тогда на аукционе, чтобы вернуть тебе, – сказал он, возясь с застежкой, и поцеловал ее. – Ты точно не сердишься на то, что свадьба такая скромная? Ты ведь последняя из де ла Мартиньерес, тебе полагалась пышная церемония. Уверен, на свадьбе твоих родителей присутствовал весь Париж.

И улыбнулся, глядя на нее сверху вниз.

– Да, это так, и именно потому я хотела, чтобы мы поженились тихо, – ответила Эмили. Мысль, что она окажется в центре всеобщего внимания, ужасала ее.

После церемонии бракосочетания, засвидетельствовали которую Жерар и приятель Себастьяна, парижский искусствовед, настоял, чтобы угостить всех обедом в «Ритце».

– Видели бы нас ваши родители, Эмили!

Он поднял бокал за здоровье и благополучие молодых и поинтересовался, какие у них планы. Эмили сообщила, что пока шато ремонтируют, намерена пожить с Себастьяном в Йоркшире, в ответ Жерар настоятельно просил ее поддерживать с ним связь.

– Вы можете полностью рассчитывать на меня, Эмили. Будьте твердо уверены: я всегда в вашем распоряжении и сделаю для вас все, что в моих силах.

– Спасибо, Жерар, вы так добры!

– И прошу вас помнить о следующем. Несмотря на то что вы теперь замужем, поместье, средства, вырученные от продажи парижского дома, и, разумеется имя де ла Мартиньерес – все это принадлежит исключительно вам. Прошу вас также иметь в виду, что мне крайне желательно в деталях обсудить ваши активы с вами и с вашим мужем.

– Себастьян сообщает мне все, что мне нужно знать. Он чудесный, Жерар, не представляю, как бы я без него справилась.

– Согласен, но все-таки, поверьте мне, очень важно в браке поддерживать свою независимость. И в особенности финансовую, – подчеркнул Жерар, поцеловал Эмили в щеку и откланялся.

Наконец, когда Эмили от скуки взялась уже листать старые охотничьи журналы, Себастьян с видом измученным и виноватым вернулся в гостиную.

– Прости меня, милая, пришлось кое с чем разобраться. Как насчет горячего чая? Я просто умру, если не выпью.

– Что случилось? – подошла к нему Эмили, и он обнял ее.

– Да ничего особенного – во всяком случае, для стен этого дома. Я был прав. Миссис Эрскин хлопнула дверью и поклялась, что ноги ее здесь больше не будет. Вернется, куда она денется. Она всегда возвращается.

– Ее что-то обидело?

– Как раз об этом, душа моя, я и хочу поговорить с тобой, пока мы будем пить чай.

С кружками горячего чая в руках, раскидав диванные подушки по полу, они удобно устроились у огня, и Себастьян приступил к разговору.

– Мне следует рассказать тебе о моем брате Алексе, причем рассказ этот, должен предупредить, не доставит мне ни малейшего удовольствия. Я чувствую себя виноватым, что не сделал этого раньше, но тогда этот вопрос казался неважным. Теперь же…

– Я тебя слушаю.

– Итак, – Себастьян отхлебнул чаю, – я уже говорил тебе, что наша мать, малышами бросив нас здесь у бабушки, навеки растворилась в тумане. Алекс на полтора года младше меня, и мы с ним – полная, абсолютная противоположность друг другу, ни дать ни взять Фальк и Фредерик фон Вендорфы. Я, и ты это знаешь, человек организованный, в то время как Алекс всегда был… в свободном полете, в поиске. Не выносил рутины, правил и распорядка. Нас послали в частную школу. Мне там нравилось, я с охотой учился, Алекс маялся и страдал. Его отчислили, место в университете он потерял из-за того, что попался за рулем в пьяном виде. Потом, когда ему было восемнадцать, он уехал за границу, и несколько лет от него не было ни слуху ни духу.

– Где же он жил?

– Мы не знали, пока однажды бабушке не позвонили из одной французской больницы. Алекс, судя по всему, перебрал с героином и, когда его подобрали, был на пороге смерти. – Себастьян тяжко вздохнул. – Бабушка кинулась туда, перевезла его в частную клинику здесь, в Англии. Надо отдать ему должное, он взял себя в руки и с наркотиками покончил. Но потом снова бесследно исчез и вернулся только после того, как бабушка умерла. Знаешь, пожалуй, мне стоит выпить чего-то покрепче. Ты как?