Читать книгу "Открывается внутрь - Ксения Букша"

Регина сидит на краешке дивана в красивом домашнем платье, накинув шаль на плечи, и смотрит в пустоту. Марков садится рядом, обнимает ее.

– Ну, ну. Ладно. Ладно.

– Там все эти женщины…

– Где?

– Да там, на Песочной, в НИИ онкологии… Тетки молодые совсем… и дети… – Регина всхлипывает ужасным, длинным всхлипом человека, который никогда не плачет. – За что вот: мне повезло, а им нет? За что? – пищит она, срываясь на шепот, прикусывая хвост своей длинной шали. – Почему твой сын умер, а я живу? Сеня, у меня нет детей, зачем мне жить. Сеня, я хочу сдохнуть, а у меня никакой опухоли, никакой аневризмы… я буду жить вечно и вечно мучиться…

За окном сгущается мрак. Но на небе светло по-прежнему. Сами ли небеса прозрачны, как стекло; а может, то город за горизонтом подсвечивает высокий, незримый рай своим страшным сиянием.

17. Бабушка

Поначалу свекровь волновалась сдержанно.

Бродила по детской, заглядывала в ящики, качала головой, глубоко вздыхала. Нерешительно замирала, будто хотела что-то спросить. Но молчала. Только тревожно таращила на Катю голубые глаза.

– Не волнуйтесь, Анна Филипповна, – успокаивала ее Катя.

Сама-то она нисколько не волновалась. У Кати все было под контролем. Контракт на роды, кокосовый матрасик, кондиционер, погремушки и схваткосчиталка в гаджете.

– Да как же не волноваться, – отвечала свекровь. – Первый внук-то. И поздний какой. Уж думала, и не дождусь.

Но как-то неубедительно у нее выходили эти слова. Свекровь волновалась редко. Сдержанная, скупая на эмоции, Анна Филипповна в свои семьдесят пять была кремень. А теперь Катя, глядя в ее пронзительные глаза, чуяла что-то странное, а что – не могла выразить.

* * *

Настал день и час родов. Катя и тут оказалась готовой абсолютно ко всему.

– Отличное раскрытие! – оживилась акушерка. – Молодчинка! Правда, для первых родов быстровато. Поскорее пройдемте в родилку.

Муж поспешил следом. Контракт не подвел: родилка не только сияла чистотой, но и радовала уютом. Впрочем, Катя легко смогла бы родить и в поле. Пару часов они просто развлекались: имбирный чай из термоса, шоколад, массаж, джаз и ароматические свечи. Даже в самых гламурных родах, однако, наступает момент, когда пословица «баба родит, смерти в лицо глядит» приобретает некоторый смысл. Дитя оказалось необыкновенно крупным и в какой-то момент чуть не застряло.

– Катя! – кричала врач. – Давай… нет!! Не-ет! Куда… Куда!.. А вот теперь – нет, вот теперь – давай!

Акушерка металась по родилке с инструментами и полотенцами, а муж чуть не забыл в нужный момент включить видео. Катя, однако, старалась изо всех сил, и все получилось как надо.

– Пять пятьдесят, – сказала акушерка, снимая мальчика с весов.

– Проверить ему сахар! – распорядилась врач.

– Это нормально, – подала голос Катя, – я тоже родилась больше пяти кило.

Муж стоял в столбняке, наблюдая, как космически-фиолетовый сын лезет вверх по Катиному животу. Все участники процесса выглядели счастливыми.

И в эту минуту раздался голос от дверей:

– Все кончено?

Акушерку, врача и мужа как громом поразило. В дверь заглядывала просидевшая все роды в коридоре Анна Филипповна. И сформулировала она именно так, никому не послышалось.

– Да что вы, Анна Филипповна, все только начинается! – нашлась Катя.

А акушерка добавила спроста:

– Типун вам на язык, бабушка!

* * *

Так и пошло.

В тот день свекровь осталась в роддоме и с тревогой наблюдала за тем, как Катя кормит Степу. Молока пока не было, Степа срыгивал багровой водицей – успел напиться околоплодных вод.

– У него кровь из ротика, – сообщала свекровь Кате. – Точно все в порядке? Не надо ли сделать УЗИ?

– Все в порядке, – уверяла Катя сквозь сон.

Ей хотелось отдохнуть, но вопросы свекрови пока умиляли, а не раздражали – хотя, конечно, мамино воркование по скайпу из Екатеринбурга нравилось Кате больше.

На следующий день набежали осматривать врачи. Степку слегка раскритиковали. С каждым специалистом Анна Филипповна заводила длительные беседы. Вскоре врачи не знали уже, как отделаться от тревожной бабки.

Посочувствовала Кате даже санитарка, симпатичная тетка по имени Тоня, которая постоянно шутила и болтала со всеми мамочками:

– Да уж, бабушка у вас прям так волнуется… А вы не волнуйтесь! Парень у вас зашибись! У нее, наверное, первый внук?

– Угадали, – вздохнула Катя.

На третий день Степку забрали на несколько часов полежать под лампой, и свекровь немедленно напомнила Кате о судьбе мальчика Матвейки, который почти насмерть обгорел в роддоме, когда от лампы вспыхнула одноразовая пеленка. Потом от него под давлением врачей отказалась мать – тоже, кстати, Катя! – и вот о нем спорили две приемные мамы, в «Новой газете» об этом писали – а теперь его усыновила какая-то четвертая… и, конечно, очень трудно… потому что он весь, весь…

Тут уже Катя не выдержала:

– Анна Филипповна, – сказала она, – слушайте. Вы же такая, ну, бодрая, энергичная всегда. Ну вот чего вы нагнетаете? У меня, между прочим, тоже первый ребенок. Ну, хотите – подите посидите там, рядом с лампочкой, чтобы никто не обгорел!

Анна Филипповна расширила голубые глаза, сделала рот гузкой и ответила:

– Я? Я – ничего. И да, ты права – я действительно пойду туда и посижу с твоим ребенком…

Кате стало неприятно. Впервые за два года они с Анной Филипповной разговаривали вот так.

* * *

На пятый день их выписали домой. Выглядел Степка первое время негламурно, как потерпевший. Но постепенно мордочка обрела нормальный цвет, гормональные прыщи сошли, головенка стала круглой. Младенцем Степка оказался требовательным, Катя частенько не высыпалась, но на судьбу не роптала.

Под конец двадцать первого дня Степкиной жизни Катя, дождавшись мужа с работы, пошла принять душ и выпить горячего чаю. Муж ходил с голым Степкой по комнате, подбрасывая его и напевая. Внезапно песня прервалась. Когда Катя допила чай и пришла сменить мужа, Степка лежал на диване, а муж внимательно разглядывал его.

– Катя, – окликнул он ее. – А что у Степана с яйцами?

– Порядок у него с яйцами! – гаркнула Катя, как фельдфебель. – Хватит докапываться!!!

Муж ошарашенно воззрился на нее. Катя никогда не повышала на него голос.

– Ты чего?..

– Чего-чего! Ничего! Дойдешь тут с вами! Кого угодно доведете! – сказала Катя потише.