Читать книгу "Трамп и эпоха постправды - Кен Уилбер"

Наиболее вероятное будущее

Для реализации нечто подобного необходимо, чтобы не только все более ранние стадии (красная, янтарная и оранжевая) ликвидировали деконструированный хаос, вызванный действиями нездорового зеленого, но и сам зеленый исцелился, вновь стал по-настоящему функциональным, отринул нигилизм и нарциссизм, избавился от аперспективного безумия, научился отличать холархии роста от иерархий доминирования и развил способность к различающей муд­рости, основанной на видении стадий развития. Только тогда эволюция возобновит движение вперед по-настоящему самоорганизующимся и самотрансцендирующим образом.

Есть и еще один вариант действий, немного иной: эволюция может сделать прыжок к интегральной стадии развертывания, приняв ее в качестве нового передового края, который будет естественным образом выполнять все то, что сейчас требуется от восстановленного зеленого. Этот прыжок не будет означать перепрыгивание через стадию (такое было бы попросту невозможным), но он ознаменует выстраивание более высокой стадии на основе пораженной недугом предшественницы, что сразу же поставит новую стадию в трудное положение. Однако интегральный способ действия основан на способности эффективно замечать подобные препятствия и находить обходные пути, так что можно ожидать именно этого.

Наиболее вероятный курс развития событий, однако, скорее всего, будет объединять оба варианта. Подобное заявление с моей стороны — это не попытка обезопаситься, а точный прогноз развития событий. Зеленый попросту не сможет функционировать даже в рамках своего уровня, если будет продолжать пребывать в своей крайней, злобной (обвиняющей и видящей всех «отбросами общества»), гиперчувствительной, чрезмерно политкорректной, дисфункциональной и патологической форме — своем текущем состоянии. Его внутренняя противоречивость становится все более очевидной и ощутимой, и уже ведутся поиски путей обхода этих ограничений (таковые будут включать частичные истины зеленого, но не их крайние и патологические абсолютизмы). Одним из прямых следствий избрания Трампа стало то, что даже в университетах теперь почти никто не решится даже вслух озвучить идею, что истины не существует, разве что не поддерживая ее и высмеивая ее глубокий идиотизм. Это уже глубокий акт самокоррекции.

Я уже 40 лет противостою теоретикам, рьяно придержива­ющимся доктрины отсутствия истины. Честно говоря, я не могу себе даже вообразить, чтобы сегодня кто-либо из уважаемых исследователей мог заявить письменно или устно, будто «исти­ны или правды не существует». В последующие одно или два десятилетия мы будем наблюдать ситуацию яростного пересмотра взглядов и занудных споров по поводу идеи отсутствия истины. Люди станут пытаться объяснить, что на самом деле имелось в виду под этим утверждением, говоря: «­Различные исторические течения могут порождать ситуации, в которых определенные истины имеют реальную легитимную ценность в течение определенного времени» и т. д. Но сама системообразующая идея отсутствия истины утратит ту силу, которой она обладала на протяжении почти полувека. Также она потеряет и способность просто деконструировать все другие истины. Практически все эти аспекты были с презрением отброшены одним движением руки, когда люди перестали признавать истинность подобной позиции. Она и вправду мертва. Так что теперь к бесконечным заявлениям постмодернизма о «конце того» и «смерти сего» — конце гуманизма, смерти субъекта, конце индивидуальности, сознания, репрезентации, Просвещения, патриархата, объективизма, рациональности, модернизма, человечества — мы можем добавить и утвержде­ние о конце постмодернистской доктрины об отсутствии истины. Под ним вполне можно разместить и стыдливое примечание: «отдельное спасибо за это Дональду Джону Трампу». Похоже, на сцену потребовалось выйти настоящему клоуну-эксцентрику, чтобы наконец-то этот самоочевидный иди­отизм стал поистине очевидным, да еще так, что отрицать это стало невозможно, если вам присуща хоть какая-то степень честности. Особенно примечательно то, что фактически все мейнстримовые средства массовой информации — большую часть последних четырех десятилетий присягавшие на веру буквально всем остальным основным принципам либерального постмодернистского эгалитаризма — переступили через себя и ринулись на защиту истины и правды, крича о ее центральной роли в их существовании. Причем даже газета New York Times заявила, мол, «истина никогда не была так важна, как сегодня!». В течение последнего полувека невозможно было себе представить, что подобное настроение может быть озвучено кем-то из постмодернистской академической сферы, — вплоть до момента, который наступил примерно через три недели после инаугурации Трампа. Теперь же данная позиция стала тем стягом, вокруг которого объединяются все хорошие люди — мужчины и женщины — со всего света. Если честно, за всю свою профессиональную карьеру я еще не видел ничего подобного… это нечто странное, диковинное — и при этом всецело желанное.

Многие представители зеленого уровня, вместо того чтобы просто стенать и жаловаться по поводу Трампа и его многочисленных сторонников, начали осознавать, что сами они должны приступить к выполнению той единственной задачи, которую раньше презирали: попытаться протянуть руку «корзине с отбросами общества», понять их, включить в диалог, хоть как-то направить на них свои сострадание, заботу и даже любовь. В этом воплотилось понимание зеленого, что он сам и вправду сделал непосредственный вклад в возникновение злобы, негодования и порой даже ненависти, которые выражала основная когорта сторонников Трампа и которые напрямую способствовали его избранию. Да, многие из тех, кто голосовал за Трампа, явно придерживались глубоко этноцентрических и янтарных позиций. Но слишком уж часто зеленый своими осуждением, высмеиванием, презрением и мстительностью прямо способствовал тому, чтобы превратить обычный янтарный уровень в бурлящий, преисполненный гнева и даже ненависти котел по-настоящему озлобленного янтарного. (И не забывайте, что 81% этих озлобленных людей проголосовал за Трампа). Таким образом, как мы отметили, именно дисфункциональный зеленый, а не только янтарный привел Трампа на пост президента (я уже говорил, что подобную динамику никто не предвидел, что и привело к всеобщему шоку, когда были обнародованы результаты выборов… с этим также связано и то, что зеленому настолько трудно осмыслить свою роль в избрании Трампа).

Однако теперь это послание начинает доходить до многих представителей зеленого и, стало быть, антизеленое морфическое поле начинает влиять на ситуацию, как и задумывалось. А именно: в целом направлять тренд к смягчению и более всевключающему охвату по всему спектру стадий развития. Такой охват обязаны продемонстрировать все стадии, но примером должен служить передовой край — если ему вообще суждено по-настоящему вести кого-либо за собой.

В нынешних обстоятельствах, когда, по сути, 50% страны ненавидит остальные 50%, эти два основных лагеря фундаментально укоренены в янтарном и зеленом; проблема в том, что их ненависть глубоко взаимна. Зеленый ненавидит янтарные «отбросы», а янтарный, конечно, в отместку ненавидит зеленые элиты. Стало быть, всегда остается вопрос: какая из враждующих групп должна первой прекратить ненавидеть и начать любить? И накал страстей в спорах по этому вопросу неизменно высок: «С чего это мне первому начинать?» Однако ответ здесь прост: а кто из вас более развит?