Читать книгу "Нацисты в белых халатах - Александр Тамоников"

– Хорошо, можешь послать туда для подстраховки кого-нибудь из своих людей. Сейчас их не забрать, нереально, ночь на носу. До утра пусть посидят, а там прибудет специальная команда с моими людьми.

– Не по себе как-то, товарищ полковник, – признался Попович. – Трудно объяснить. Понимаю, что никто по нашей милости не будет поднимать полк в ружье. Хоть самому туда езжай и ложись в проходе.

– Хорошо, майор, я сейчас же попробую достучаться до комдива. Пусть выделит людей, заберем твоих упырей. Но сам понимаешь, будет глухая ночь. Все, конец связи.

Майор бросил трубку и угрюмо уставился на подчиненных, которым очень хотелось говорить, но они молчали.

– Вторую лекцию устраивать не буду, – процедил Попович. – Сами все слышали. Крузе и хозяйство с объекта доставлены туда, куда положено?

– Так точно, товарищ майор! – сказал Тетерин. – Довезли до Буровичей в лучшем виде, почти не растрясли. Вопрос позволите? – Глаза Бориса плутовато заблестели, он украдкой переглянулся с остальными.

– Нет. Сегодня все остаются в кабинете. Дорофеев может сбегать до хаты и принести личные вещи, в том числе зубные щетки. Туалетная комната с умывальником в конце коридора. Это не касается Кольского. Через час он выдвигается на полковую гауптвахту и оттуда поддерживает с нами связь. Дай бог, чтобы ночь прошла спокойно. Потом сбагрим фигурантов и будем вычислять Вальтера.

Глава 10

Военно-транспортный самолет «Ли-2» с пятиконечными звездами на хвосте и фюзеляже вынырнул из ночных туч на высоте две тысячи метров. Он шел с севера на юг. Извилистая линия фронта осталась на западе, километрах в восемнадцати.

Подобные версии американского «Дугласа», скопированного советскими конструкторами, переоборудовались под ночные бомбардировщики, снабжались дополнительными турелями и подвесками. Данный экземпляр не переделывали. Он возил грузы партизанам в немецкий тыл, использовался для сброса парашютистов.

В марте сорок третьего его захватили немцы на партизанском аэродроме. В ходе боя самолет почти не пострадал, чего не скажешь об экипаже и обслуживающем персонале. Немцы переделали его под свои нужды, установили дополнительную стрелковую точку в корме грузовой кабины.

Получасом ранее «Ли-2» взлетел с аэродрома под Витебском. Зенитки молчали, несмотря на пресловутые красные звезды. Пилоты и пассажиры досконально знали местность под крылом.

Самолет пересек линию фронта в пятидесяти километрах к северу от Рошева. Крупных соединений Красной армии в том районе не было. Самолет нырнул в плотную облачность, простирающуюся на десятки километров, а вышел из нее уже над территорией, освобожденной от немцев. Он обогнул Рошев и теперь шел на юг, на Панинские леса.

Монотонно гудели еще не старые двигатели. Самолет был произведен в Ташкенте в сорок втором году. Он то и дело проваливался в воздушные ямы. Пассажиры невесело шутили. Мол, у этих чертовых русских даже в воздухе то ямы, то канавы.

В четверть второго ночи он пересек северную границу Панинских лесов и начал снижаться. Крылатую машину дважды засекали посты воздушного наблюдения, оповещения и связи, но знакомые очертания сбивали их с толку.

Болота в этой части Белоруссии простирались не везде. На севере Панинская низменность была разнородной.

Пилот заложил плавный вираж на юго-восток. В этом месте заболоченные леса с запада на восток рассекала голая равнина шириной полкилометра. Выше стелющихся кустарников здесь ничего не росло. Вдоль опушки петляла проселочная дорога.

На этой восточной границе болот когда-то действовал запасной аэродром советской истребительной авиации. Он фактически не использовался вследствие удаленности и труднодоступности. Всю нагрузку принимал удобный аэродром в Буровичах.

В годы оккупации запасной аэродром тоже не пользовался популярностью. Одно время немцы пытались улучшить дорогу от него к Злотову, но игра не стоила свеч. Взлетные полосы зарастали бурьяном, ветшали аэродромные строения.

После взятия района советскими войсками о данном объекте никто и не вспомнил. Он не имел ни тактического, ни стратегического значения.

Это был первый самолет в Панинских лесах за много лет. Со стороны могло показаться, что он садится прямо на деревья. Машина снижалась быстро. Пилот был уверен в своих действиях. Он совершил посадку виртуозно, без огней и подсказок диспетчера. Погасли бортовые огни.

Пассажиры терпеливо сносили тряску, лишь глухо выражались по-немецки. Они сидели на откидных лавках, откинув головы к бортам.

Фюзеляж дрожал, самолет прыгал по кочкам, рывками замедлялся. Пилот увел машину с посадочной полосы, направил к северной кромке леса, где деревья на опушке формировали развесистый полог.

Полностью спрятаться под этим навесом самолет, разумеется, не мог. В длину он достигал почти двадцати метров, размах крыльев составлял без малого тридцать. Однако «Ли-2» частично он скрыл от посторонних глаз. Затих шум двигателей.

Отворилась дверь кабины пилотов. Оттуда выбрался худощавый борттехник, принялся пробираться к выходу. Отворилась дверь в фюзеляже позади крыльев. Заскрипел, раскладываясь, трап. Прозвучала лаконичная команда.

Пассажиры по одному снимались с мест и пропадали в черном вырезе. Все как на подбор, ладно сбитые, физически развитые, вооруженные до зубов, в плотных камуфляжных комбинезонах с капюшонами, шлемах с маскировочными сетками. У каждого мягкие сапоги, тактические жилеты с вооружением и боеприпасами.

От идеи использовать форму противника немцы решили отказаться – неудобно, непрактично. К тому же операцию планировали завершить этой же ночью. Главное – грамотность и быстрота.

Поднялся с сиденья высокий плотный мужчина, невозмутимый, с орлиным профилем. Это был штурмбаннфюрер Карл фон Остерман. Он командовал этими парнями. Его неплохо знали в департаменте специальных мероприятий Управления имперской безопасности. Он водил приятельские отношения со знаменитым нацистским диверсантом Отто Скорцени.

Он дождался, пока вся команда, состоящая из девятнадцати человек, покинет пассажирский отсек, потом спустился на землю. Подразделение выстраивалось в две шеренги напротив фюзеляжа. Командовал обер-лейтенант Франц Вагнер. Временами Остерману казалось, что это не человек, а робот.

– Всем заправиться! – распоряжался молодой осанистый офицер. – Подтянуть амуницию, проверить вооружение.

Остерман взглянул на светящиеся стрелки часов. Дела шли по графику.

С самолета спустились члены экипажа в черных комбинезонах, осмотрелись, закурили в рукава. Их было четверо. Командовал гауптман люфтваффе Йозеф Гартунг, высококлассный специалист, пилот от бога, способный посадить машину в любых условиях и на самой сложной местности.

Остерман знаком подозвал его и сказал:

– Гартунг, командуйте, десять минут на маскировку самолета. Его не должны обнаружить с воздуха. Мои люди вам помогут. Инструкции вы знаете. Ждите столько, сколько положено. По полю без необходимости не бродить. В случае опасности радируйте. Не забывайте о вероятности использования запасного плана.