Читать книгу "Пан. Книга 1. Указанная пророчеством - Сандра Ренье"

Потом звезды погасли, и снова, как будто кто-то хлопнул в ладоши, возник Тауэр, возник большой город, запахло выхлопными газами, зашумели автобусы и машины, засверкала ослепительная реклама. Только еще некоторое время сохранялся запах лошадей.

И тут я заметила, что за мной кто-то наблюдает. Всего в нескольких метрах от меня стоял Фитцмор. И выглядел так же испуганно, как и я.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он меня.

— Могу спросить тебя о том же, — ответила я, не думая.

— Любуюсь видом, а ты? — Он кивнул на пылающий огнями Тауэр.

— И часто ты им любуешься? — съязвила я.

— Бывает, — прозвучало в ответ, — пойдем присядем куда-нибудь? — И он указал на одну из скамеек с лучшим видом на самую знаменитую тюрьму Англии.

Медленно, совершенно сбитая с толку, я последовала за ним. Он уже сел и похлопал по свободному месту рядом с собой. Я опустилась на лавку рядом с ним. Запах лошади усилился. Я испуганно покосилась на соседа.

— Это что, от тебя лошадью пахнет?

Он как-то нервно засмеялся:

— От меня? Что ты, откуда?

И лошадиный запах тут же исчез, вместо него появился уже хорошо знакомый запах Ли: запах мха, сена, цветов и еще чего-то неведомого.

— Ну, так что ты здесь делаешь? — повторил он. — Я думал, ты сегодня помогаешь матери.

Я вздрогнула:

— Откуда ты знаешь? Тебя целую неделю не было в школе.

Он не смотрел на меня — значит, придумывает, что бы такое мне наврать. Не желаю ничего слушать.

— Ладно, все равно. Не мое дело. Где был, там был, — бросила я.

Тьфу ты! Звучит напыщенно. Но я имею право обижаться.

Мы немного посидели молча.

— Я просто так подумал, что ты сегодня у матери в пабе, угадал? — прервал молчание Ли. — Сейчас субботний вечер, и если ты не с компанией, значит, в пабе.

— Была в пабе, — я передернула плечами, — еще часа два назад.

Он молча ждал, что я снова заговорю. Я молчала. Тогда он сам произнес:

— Уже закончила?

— Совсем! — твердым голосом сказала я.

Он удивился.

— Хм, дай угадаю. Твоя мать продала паб, вы забрали оттуда все свое, и теперь тебе жаль.

Я молча бесилась, а он опять улыбался.

— Ладно, у меня три попытки, как в сказке, — предложил он, — одну уже истратил, еще две остались. Напротив вашего паба открылся новый ночной клуб, и вы с мамой боитесь, что он переманит всех клиентов. Опять мимо?

— Нет, Румпельштильцхен, не угадал! Последний шанс, иначе отправишься прямиком в пекло!

— Ну, тогда остается одно: сегодня вечером мать объявила, что передаст паб тебе в управление.

Зачем только он это сказал! Мне стало совсем муторно.

— Угадал! — объявила я с горечью и наконец расплакалась.

Он обнял меня за плечи, и запах сена и мха стал ближе. Рыдала я долго, очень долго. Наступила ночь, движение улеглось, шум утих, совсем стемнело, рекламные щиты стали гаснуть.

— Пойдем, я отвезу тебя домой, — тихо сказал Ли.

Я затрясла головой: ни за что! Не желаю сегодня видеть мать!

— Но здесь тебе оставаться тоже нельзя. — И Ли кивнул в сторону соседней лавочки, на которой устроился на ночь какой-то бездомный, изрядно воняющий мочой.

— Не хочешь домой — переночуй у меня, — предложил Ли, — пойдем.

Я безвольно последовала за ним. Через пару минут мы остановились перед автомобилем, он усадил меня на сиденье, я откинулась на спинку и закрыла глаза. Ли сел за руль, и мы поехали. Я снова открыла глаза, только когда мы припарковались в каком-то низком темном гараже, где мне на одно мгновение стало страшно. Где мы? Куда он меня привез? Кажется, женщин чаще всего насилуют именно на подземных парковках, так ведь? Почему я должна ему доверять? Что я о нем знаю? Три месяца назад он возник в нашей школе, и больше ничего!

— Может, все-таки отвезти тебя домой? — уточнил он.

Я готова была уже согласиться, но представила себе мать и вспомнила о ее предательстве. Если со мной что и случится, то так ей и надо! Тогда ей некому будет передать ее проклятый паб!

— Нет, — твердо заявила я, — не хочу домой. — И добавила, как в мелодраме: — Никогда больше!

Фитцмор посидел, подумал еще немного, а потом вышел из машины. И тут же открыл мою дверь и протянул руку, помогая выйти. Я вылезла и пошла за ним. А ладонь мою он не отпускал, так и вел меня за руку, как маленькую. Это было даже приятно. И у него ладонь наконец согрелась.

На лифте поднялись в дом. Отец Ли, должно быть, и вправду хорошо зарабатывал. Леандер отвел меня не в маленький лофт под крышей, а в отдельную большую комнату на третьем этаже. Видимо, в гостевую, где возвышалась двуспальная кровать в стиле модерн.

— Ванная рядом. Пойду принесу тебе новую зубную щетку.

Я кивнула. Через пару минут хозяин вернулся, неся в руках еще и свежую футболку и пижаму.

— Ну, — он в нерешительности остановился в дверях, — если тебе что-нибудь нужно, ты знаешь, где меня найти.

Я снова кивнула.

— Тогда доброй ночи.

Я опять кивнула. И только когда он уже почти закрыл за собой дверь, нашла в себе силы спросить:

— Ли?

— Да? — Дверь снова открылась.

— Где ты пропадал всю неделю?

— Помогал отцу.

Так просто. Так гладко. Так складно соврал.

— Честное слово. Он приехал в вечер премьеры и попросил помочь. Семейные дела в Йоркшире. Одна запутанная история с наследством.

— Твой отец просит твоей помощи, когда речь идет о наследстве?

— Представь себе, — подтвердил Ли с самодовольным видом, — я в этом разбираюсь.

А в чем он не разбирается? Да и меня мать частенько просит о помощи, так ведь?

— Спи сладко. — Он прикрывал за собой дверь.

— Спасибо, — тихо ответила я, — за все.

— Не за что, — он снова волшебно улыбнулся, — спи сладко до утра, Фелисити.

— И ты тоже.

Я вымылась, почистила зубы, надела пижаму с запахом Ли и легла в постель. Но заснуть не могла долго. Меня все мучило предательство матери. А самое худшее, что какой-то бес шептал мне на ухо, что она, в сущности, права. Мои дед и бабка были крестьянами, держали маленькую забегаловку и продуктовую лавку. Денег всегда было в обрез, и дальше тридцати миль от дома они никогда не уезжали. И моя мать в Лондоне сделала то, к чему с детства была приучена: открыла питейное заведение. Но только уже в Лондоне. Да, конечно, в столице, а не черт знает где на селе. В Лондоне она надеялась на лучшую жизнь. Поначалу так и было. Что делать матери-одиночке в корнуолльском захолустье? Никакого будущего. Дед помогал, но после его смерти бабушка уже сама нуждалась в помощи. Ее поместили в дом для престарелых, а свой домик она продала. Так мы оказались в Лондоне, мне тогда исполнилось десять лет. Паб первые два года приносил порядочный доход. А ничего другого мать просто не умела. Ну и зачем что-то менять? Каждый должен заниматься своим делом. Может быть, это моя судьба — закончить свои дни хозяйкой паба, как мать? Ну нет! Я с этим никогда не смирюсь! Я хочу поступить в университет! Хочу вырваться из этого убогого существования! Но теперь я хотела только спать. На сегодня с меня хватит. Сил больше нет.