Читать книгу "Любовь горца - Керриган Берн"

Между тем Лиам ничего не говорил и ничего не скрывал. Когда она ловила его взгляд, он не отводил глаз и не прятал свое восхищение. Просто смотрел на нее так страстно, что от этого могли расплавиться каменные стены замка. Но при этом сохранял спокойствие и неподвижность статуи, высеченной из камня искусной рукой художника. Твердой, гладкой и безупречной.

Будь он проклят, что поцеловал ее!

Будь она проклята за то, что хотела повторить этот поцелуй!

Однако вечное присутствие Лиама создавало некоторые трудности для общения с Эндрю. Им приходилось придумывать всякие отговорки, чтобы избавиться от его общества.

А потом случился инцидент, после которого Филомена едва могла оправиться.

– Вы должны все сказать ему, Эндрю. – Филомена напомнила мальчику, когда они вместе вывели Руну на утреннюю прогулку. – Завтра третий день.

– Я обязательно скажу, – поклялся Эндрю. – Пойду вместе с Руной завтра утром к нему в кабинет.

Эндрю позвал собаку, чтобы она не убежала слишком далеко, и добавил:

– Последнее время с ним стало легко, как вы думаете? С моим отцом. Эти два последних дня… они прошли спокойно, правда ведь?

– Да, Эндрю, правда. – Филомена улыбнулась и повернулась к мальчику. – И у вас все идет отлично, просто замечательно. Как вам нравится «Граф Монте-Кристо»? Я ведь обещала, что это будет интересно.

– Да, – согласился Эндрю. – Книга куда интересней и занимательней, чем то, что разрешали читать другие гувернантки.

Филомена забеспокоилась.

– Боже мой, может, ваш отец возражает против того, чтобы мы это читали? – произнесла она вслух, невольно наблюдая за тем, как рассветное солнце золотит желтые осенние травы. – Но, думаю, он сказал бы нам, если бы содержание вызвало его неодобрение.

– Мисс Локхарт, – на лице Эндрю появилось странное выражение, похожее на смесь лукавства и откровенности, – мой отец не знает, о чем эта книга.

Она раскрыла глаза от удивления:

– Что ты хочешь сказать?

– Он совсем не знает французский.

Он хочет посмотреть на детей. Вот единственное объяснение тому, что Лиам каждый день приходит, когда они читают книгу, в которой он не понимает ни слова. Видимо, близко к сердцу принял ее слова, сказанные в церкви. И все. Или не все?

Если альтернатива ее не напугала, то только потому, что она испугалась почти до потери рассудка, услышавслова Эндрю:

– Мисс Локхарт, сюда идет мой отец.

– Что? – пискнула она.

Охваченная паникой, Филомена подхватила Руну, бросила ее в руки Эндрю и толкнула их обоих в дверь, но перед этим обернулась, чтобы убедиться, что их не поймали.

За деревьями мелькал только его силуэт, но ошибиться было нельзя. Маркиз Рейвенкрофт бежал с поразительной скоростью, при этом был почти раздет, несмотря на осенний холод. Издалека Филомена не могла понять, где кончается его обнаженный торс и начинаются штаны из оленьей кожи.

Лиам походил на движущегося исполина из теплой мужской плоти и горячей шотландской крови. И чем ближе он подбегал, тем неизбежней становилась перспектива разговора. Вспомнив, чем кончилась их последняя встреча, когда его губы встретились с ее губами, Филомена решила, что нужно отступить. В конце концов, в этом не было позора, сказала она себе. Целые армии отступали, когда приближался Демон-горец.

Ему нельзя доверять. А если судить по ускоренному биению сердца и по трепету, который охватил ее от одного его вида, хотя маркиз был еще далеко, ей тоже нельзя доверять.

Некоторое время она ничего не могла с собой поделать и наблюдала, как он бежит со стороны моря. Лиам не склонил голову, но держал ее так, что было видно – он смотрит только вперед, перед собой, на тот отрезок пути, который ему предстоит преодолеть.

Пока он ее не видел, она могла рассмотреть его в подробностях. И чем ближе он подбегал, тем больше она могла рассмотреть. Жилы, натянутые между крепкими костями, сокращались в такт движению. На широких дисках мускулатуры груди отражалась тяжелая поступь. Длинные ноги быстро сокращали расстояние между ними и двигались с безупречным чувством ритма. Волосы были распущены и лежали по плечам мокрыми прядями, как если бы он только что искупался в море. Филомена понимала, что нужно отвернуться, иначе он подумает, что за ним подглядывают, но туфли будто прилипли к земле, а глаза – к его телу. От неловкой ситуации ее спасло то, что Лиам повернул налево в сторону зарослей и направил свой бег по западному холму в сторону винокурни.

И тут Филомена сделала шокирующее открытие: маркиз Рейвенкрофт в какой-то момент жизни был подвергнут пыткам. Длинные, страшные шрамы изуродовали гладкую мускулатуру его спины. Шрамы были настолько большими, что она могла видеть их даже издалека. Рука невольно поднялась к груди, чтобы сдержать возникшую там боль.

Задыхаясь, Филомена вернулась в замок Рейвенкрофт, убедившись, что Эндрю и Руна благополучно скрылись с глаз. Пришло время утренних занятий с детьми. Она попыталась, как обычно, начать урок, но совершенно безуспешно. Кто так безжалостно мучил Рейвенкрофта? Возможно, когда-то он побывал в плену? Или его пытали, чтобы добыть информацию? А может, наказали за неподчинение? Однако в армии никогда не применяли телесных наказаний к пэрам Англии, особенно обладающим таким высоким званием, как маркиз.

Сама того не желая, Филомена начала испытывать нежность по отношению к лэрду Маккензи, несмотря на предубеждение и подозрения. Интересно, появится ли он сегодня снова и станет ли глядеть на нее с обычной чувственностью?

На этот раз он не пришел, и Филомена не знала, что наполняло ее грудь: облегчение или разочарование. После некоторого времени она ощутила такое нервное напряжение, что, казалось, любой неправильно произнесенный французский глагол может вызвать у нее истерику. Тогда она придумала какую-то отговорку, вручила детям книгу и пошла гулять по залам замка, стараясь использовать минуту уединения, чтобы привести в порядок мысли, страхи и фантазии, грозившие увести ее слишком далеко.

Вскоре Филомена оказалась на верхней площадке парадной лестницы, которая вела к главному входу в дом. Она разглядывала роскошные гобелены, украшавшие холодные стены замка. Снаружи небо превратилось в сплошную пелену стального оттенка, скрывающую солнце. Буря в бешеном ритме хлестала по земле. Филомена была одета в серое платье из тяжелой шерсти с перламутровыми пуговицами от ворота до подола. Она убрала волосы в высокую прическу и, глядя на себя, решила, что выглядит жутко, отчасти в соответствии с погодой, отчасти в соответствии с настроением.

Взгляд задержался на большом полотне, висящем над величавой лестницей. Картина была выше человеческого роста и в десять раз шире. На ней изображалась битва, в которой могучий и свирепый Маккензи вел за собой отряд хайлендеров в килтах, чтобы сразиться с англичанами. Воины высоко поднимали свои клейморы [4], их волосы развевались. Они внушали ужас и казались непобедимыми. Это битва при Каллодене? Тогда почему эти свирепые воины потерпели поражение?