Читать книгу "Стань интересным собеседником. Общение без барьеров - Виталий Богданович"

По бокам космического корабля «Кеннеди» размещаются два двигателя по 5 футов шириной. Конструкторы корабля хотели сделать двигатели шире, но не смогли. Потому что их доставляют по железной дороге, которая проходит по узкому туннелю. Расстояние между рельсами стандартное: 4 фута 8,5 дюйма, поэтому двигатели имеют ширину 5 футов.

Расстояние между рельсами составляет 4 фута 8,5 дюйма, поскольку железную дорогу в США делали такую же, как и в Англии, то есть по тому же принципу, что и трамвайные пути, а первые трамваи производились по образу и подобию конки, длина оси которой как раз 4 фута 8,5 дюйма. Это делали с тем расчетом, чтобы оси попадали в колею на дорогах и колеса меньше изнашивались. Расстояние между колеями — как раз 4 фута 8,5 дюйма! Далее. Дороги в Великобритании стали делать римляне, подводя их под размер своих боевых колесниц, а длина оси стандартной римской колесницы равнялась все той же цифре! Вот откуда взялся этот размер. Почему именно такой? Потому что римляне обычно запрягали в колесницу двух лошадей, а 4 фута 8,5 дюйма — размер двух лошадиных спин! Делать оси колесницы длиннее? Тогда нарушится равновесие колесницы. Вывод? Даже когда человек вышел в космос, его наивысшие технические достижения напрямую зависели от размера лошадиного крупа, как и 2000 лет назад.

Полезно приводить этот пример, когда вас пытаются ошарашить новыми и плохо проверенными доводами или ссылаются на заграничные достижения.

— Доктор! Меня бросила девушка!

— Ну… Тогда вам к психотерапевту, а я травматолог.

— Нет, к вам. Я пролетел три метра и ударился головой!

Точность выражения — четкость в понимании того, что с тобой происходит. А это свидетельствует о ясном видении ситуации, а значит и об отчетливом понимании путей выхода из нее. Правильно заданный вопрос, сформулированное требование, высказанная претензия — это уже две трети ответа, устраивающего обе стороны.

По Белоруссии в конце XVII века ехал купец с полным обозом товара. Не весь товар был «чистым», имелась и контрабанда. Пока подводы шли по тракту в глубинке, купец был спокоен, а погонщики тянули свои заунывные песни. Но скоро граница, пара дней пути осталось. Начал купец дрожать от страха, припоминая и пересчитывая запрещенный товар на подводах.

А погонщики поют. Им что? Товар не их. И вот до границы оставались считанные версты, и голоса погонщиков потеряли уверенность. Песни смолкли. Хоть товар не их, да все равно страшновато: форпостная служба и по их спинам пройдется или колеса с осей посбивает. И вот уже не только хозяин дрожит, дрожат все. Идет обоз к границе и все больше в нем страха и дрожи. Кто же не боится и не трепещет перед таможней? Конечно, лошади. Им точно все равно.

Если ваша совесть хотя бы иногда не дает о себе знать, то дела плохи. Нечем гордиться. Контрабандный товар за каждым числится, на повозках не одни розы да незабудки. И если нестрашно, то значит, не все у нас в душе в порядке.

Собственно, именно по этому индексу страха каждый может проверить себя и найти ответ на вопрос: «Кто я в своей судьбе — хозяин, поденщик или… конь?» И речь здесь не об обычном страхе контрабандиста перед таможенником. Мы вообще мало знакомы со страхом в этом смысле. Даже в ад толком не верим. Но бояться можно не только наказания. Бояться можно и нужно совсем другого — потери человеческого облика, потери стыда и совести.

В 1990-х годах певец И. Кобзон, рассказывая о своей карьере, поведал о том, сколько раз он на различных конкурсах-фестивалях получал почетное второе место, но никогда — первое. С улыбкой он спросил собеседника: «Ну и где все эти победители?»

Работа на время самая продуктивная. Не спеши, а то успеешь! Еще притча в тему.

— Это невозможно, потому что… — сказала Причина.

— Это безрассудно! Ты уже наступал на эти грабли! — заметил Опыт.

— Это бесполезно, этого никто не заметит и не отметит! — отрезала Гордость.

— А ты все-таки попробуй… — шепнула Мечта.

— Да пошло оно куда подальше! — прикрикнула на всех Лень…

Если чего-то не хочешь, то тебе никто и ничто не поможет. Разве что Надежда.

Однажды рабби спросили, как ему удается подобрать столь удачные притчи к урокам. Рабби ответил историей. Как-то в местечко зашли казаки, и их хорунжий увидал на заборе круги для стрельбы с отверстиями прямо посередине. Едут казаки дальше — и опять круги, и опять с попаданием прямо в яблочко. И еще раз, и еще. Присмирели они, и хорунжий спрашивает:

— И кто это здесь в местечке так стреляет?

— Так это Шефтель, сынишка портного.

— И где он так выучился?

— Очень просто. Он сначала стреляет, а потом рисует круги.

Главное — высказаться вовремя и со смыслом. Тогда любое слово будет в тему.

Как-то раз в дельте Миссисипи, в самом сердце расистской Америки, остановился крейсер северян. Плантаторы собрались и решили, что время тяжелое, невесты на выданье, а на корабле хотя и янки, но все же белые джентльмены. Жена плантатора послала письмо капитану: «Дорогой сэр! В четверг мы проводим бал в честь моей дочери Мелинды. Я буду признательна, если вы любезно пришлете четверых молодых, симпатичных, неженатых офицеров с благородными манерами и при парадной форме, способных принять участие в танцах. Они должны прибыть к 8:30 вечера и быть готовыми для приятного вечера и джентльменской беседы в лучших южных традициях, а также быть отличными танцорами. Их будут сопровождать прелестные и утонченные молодые леди. И напоследок вам как джентльмену не надо объяснять, чтобы было без евреев, пожалуйста».

Ровно в 8:30 к двери дома плантатора явились четверо морских офицеров при параде. Хозяйка открыла дверь и изменилась в лице. Все четверо были темнокожими. Плантаторша пребывала в растерянности: «Вероятно, произошла ошибка». «Никак нет, мэм! Наш капитан Рабинович никогда не ошибается».

В жизни всегда есть место и подвигу, и случайности. Но если ты чего-то избегаешь, то сие с тобой обязательно случится. За что боролись, так сказать!

Некоторые цинично заявляют, что первой надо убить надежду. Вероятно, но я не уверен. Скорее всего, эти люди пока еще не теряли так много, и надежда осталась единственным лучом в пространстве бесконечной тьмы горя, боли, одиночества и отчаяния…

Кризис развития общества дошел до такой стадии, что «специалисты» уверены в том, что для решения задачи надо обязательно загнать себя в тупик…

Четыре свечи спокойно горели и потихоньку таяли… Было слышно, как они разговаривают.

Первая сказала:

— Я Спокойствие. К сожалению, люди не умеют меня сохранять. Думаю, мне не остается ничего другого, как погаснуть!

И огонек этой свечи погас.

Вторая сказала:

— Я Вера. К сожалению, я никому не нужна. Люди не хотят ничего слушать обо мне, поэтому нет смысла мне гореть дальше.

Едва это было произнесено, как подул легкий ветерок, который загасил свечу.