Читать книгу "Отец наших отцов - Бернард Вербер"

Все принялись обсуждать странную теорию. Один из браконьеров хлопнул приятеля по плечу.

– Я знаю хорошую шутку о происхождении человека. Адам ужасно скучал в раю. Он хотел женщину. Бог сказал, что сделает ему удивительную женщину – она будет прекрасна, добра, умна и утонченна. Для этого Бог попросил у Адама глаз, руку, четыре пальца и правое колено. Адам задумался, а потом спросил: «А если сделать ее из ребра, какая она будет?» Все засмеялись.

– Инволюция – красивое слово, – сказала Лукреция, пропустив шутку мимо ушей.

Хозяин залпом проглотил остатки пойла.

– В Европе я видел фильм «Планета обезьян». Я не все понял, но там ясно показывали, что однажды люди снова превратятся в умных, милых и ловких обезьян.

9. ГРАЦИОЗНЫЕ И ЛОВКИЕ

ОН поднимается вверх по веткам. Прыгает, чтобы испытать восторг от полета.

ОН чувствует, что его позвоночник словно гибкая лиана, позволяет удерживать равновесие.

Дети снизу восторженно смотрят на него.

ОН негромко вскрикивает, а затем, чтобы показать, что они смогут делать, когда вырастут, делает двойное сальто, неподвижно застывает в воздухе и в последний момент хватается за ветку. Дети радостно хлопают в ладоши.

ОН развлекается. Жизнь существует не только для того, чтобы есть, убивать или умирать. Еще можно играть.

10. ИГРА В ТРИ КАМЕШКА

Хозяин закусочной указал направление, в котором ушли Анж Ринзули и Софи Элюан, но когда журналисты собирались сесть в джип, то увидели, что переднее левое колесо сдулось.

Исидор Катценберг решительно вернулся в трактир и спросил, нет ли у кого шины или материала для заплаты. В ответ посыпались шутки. Всем известно, что новые шины или заплаты – редкий товар. Никто не хотел расставаться с ними ни за какие деньги.

– Я продал бы вам свою запаску, – объявил браконьер, – но не знаю, потянете ли вы мою цену.

Толстый журналист подошел к нему.

– Сколько ты хочешь?

Тот кивнул в сторону Лукреции.

– Девушку. Я хочу обменять свою шину на один час наедине с девушкой. Целые шины дефицит, красивые девушки тоже. Мне кажется, одно другого стоит.

Присутствующие поддержали браконьера. Кикуйу жестом показал, что считает обмен честным. Разгневанная Лукреция уже собиралась идти пешком, но Исидор удержал ее и ответил браконьеру:

– Предлагаю сыграть, а победитель получит то, что хочет.

Юная журналистка остолбенела. Ей показалось, что она ослышалась.

– Покер? Дартс? «Дерни за бороду»? – ухмыльнулся удивленный браконьер.

– Нет, «три камешка».

Торговец нахмурился. Игру в три камешка никто в закусочной «На краю света» не знал. Исидор Катценберг объяснил правила.

Игроки берут по три камешка и прячут их за спиной. По сигналу они вытягивают вперед кулак, зажав в нем один, два, три камешка или ничего. Затем каждый по очереди говорит, сколько, по его мнению, камешков в кулаках у него и его противника. Игроки разжимают кулаки и смотрят, кто прав. Если никто не угадал, игра продолжается. Если кто-то выиграл, он выбрасывает один камешек.

Выигрывает тот, кто три раза назвал правильную цифру и избавился от всех камешков.

Браконьер посмотрел на Лукрецию.

– Хорошо. Если выиграете вы, получите колесо. Если я – мне достанется девушка!

– Ни за что, – отрезала Лукреция.

Раздались сальные смешки, но Исидор Катценберг согласился:

– Я считаю, что это справедливо.

– Вы с ума сошли! – воскликнула Лукреция. – Да этот тип мне и не нравится!

Браконьер наклонился к ней, провел рукой по ее волосам и сказал:

– Не называйте меня «этот тип». Уж если нам суждено познакомиться поближе, зовите меня Жорж.

– Без колеса нам придется пройти пешком многие километры, – прошептал Исидор Катценберг спутнице.

– У вас с головой не в порядке! – снова возмутилась юная журналистка. – Вы не можете меня… – Доверьтесь мне. «Видеть, понимать, молчать».

Лукреция посмотрела на браконьера, который облизывал губы и уже искоса поглядывал на нее, представляя, как распорядится ее телом. Она взглянула в окно, увидела джунгли и подумала, что пускаться в столь долгий путь пешком неразумно. И мрачно кивнула.

– Она согласна! – объявил Исидор.

Его слова были встречены одобрительными криками. Посетители столпились вокруг игроков и начали заключать пари. Торжественно принесли три белых и три черных камешка, найденных прямо у порога заведения. Противники спрятали руки за спины и по знаку хозяина закусочной вытянули вперед сжатые кулаки.

Они смотрели друг на друга. Журналист попытался представить, сколько камешков в руке у соперника, прибавил к ним те, что были зажаты у него в руке.

– М-м-м… четыре, – объявил Исидор.

– Я могу тоже назвать четыре? – спросил Жорж.

– Нет, это как место на парковке. Первый, кто назвал цифру, занимает место. Следующий игрок должен выбрать другую.

– Хорошо. Тогда… три, – сказал браконьер.

Они разжали кулаки. Жорж угадал. В его руке был один камешек, а у Исидора два. Чрезвычайно гордясь собой, Жорж положил один камешек на стол, и игра возобновилась.

Исидор сказал противнику:

– Победитель называет число первым, а тот, кто говорит первым, находится в менее выгодном положении, потому что в какой-то степени раскрывает свою игру.

Они долго пристально смотрели друг на друга, пытаясь увидеть в глазах противника цифру, которая в этот момент крутилась в его мозгу.

– Пять! – выкрикнул убийца крокодильих детенышей.

– Четыре, – отозвался толстый журналист.

Они вытянули вперед ладони: три камешка у Исидора, два – у браконьера. Итого пять. Зал поддерживал чемпиона. Очарованный игрой хозяин уже раздумывал, не устроить ли ему в трактире чемпионаты по «трем камешкам».

– Решающий тур, – объявил браконьер, кладя второй камешек на землю и плотоядно подмигивая Лукреции. – Если я выиграю, это будет твой праздник, курочка моя.

Слегка обеспокоенная девушка склонилась к Исидору:

– Я думаю, самое время использовать вашу хитрость, – шепнула она.

– Нет никакой хитрости. В этой игре жульничать невозможно.

– Что?!

Она не могла прийти в себя. Не обращая внимания на ее убийственный взгляды, Исидор объяснил:

– В этом-то и интерес игры в три камешка. Здесь нужны здравый смысл, расчет возможных ходов, телепатия, интуиция, наблюдательность, но победить может каждый. И не обязательно самый умный.