Читать книгу "Работа над ошибками - Питер Лавси"

— Входите скорее, — произнесла она. — Нам лучше поговорить внутри.

В последний раз, когда Питеру довелось здесь побывать, холл был выкрашен более темной краской. Теперь же его стены были бледно‑розовыми, а вдоль лестничных маршей — белыми. Приходя в дом прежде, Даймонд, естественно, поднимался на последний этаж, где располагалась квартира Бритт Стрэнд, в которой ее и зарезали. На сей раз хозяйка торопливо проводила его в кухню на первом этаже, которая явно служила Биллингтонам и столовой. Это была уютная комната с дровяной печью, стенами цвета овсяных хлопьев и темно‑коричневым ковром на полу. На ковре перед плитой сладко спал белый кот. На полках шкафа для посуды Питер увидел коллекцию кукол в национальных костюмах.

— Извините, что я вас подгоняю, — сказала миссис Биллингтон более спокойным тоном, закрыв за собой дверь кухни. — Там, наверху, моя новая квартиросъемщица, студентка. Мне бы не хотелось, что она узнала о том, что тут случилось.

— Она местная? — поинтересовался Даймонд.

— Из Ноттингема. Изучает химию в университете. Первокурсница. Вы считаете, что с моей стороны нечестно держать ее в неведении?

— По‑моему, студенты — люди с крепкими нервами, — заметил Даймонд. — Особенно когда квартирная плата не слишком высока. Мне ни к чему подниматься наверх. Я решил навестить вас и сообщить, что Маунтджой сбежал из заключения.

— Я знаю.

— Откровенно говоря, это место — последнее из тех, куда он может заявиться, но мы предупреждаем всех, кто так или иначе был связан с его делом. У вас на двери есть цепочка? Используйте ее, пока Маунтджоя не отправили обратно за решетку. Я уверен, что это произойдет очень скоро. Вы с ним когда‑нибудь встречались?

— Нет. В тот единственный раз, когда он был в этом доме, я находилась на Тенерифе.

— Да, помню. Вероятно, вернувшись оттуда, вы испытали шок.

— Разумеется.

— Тело обнаружил ваш муж?

— Да. Уинстону из‑за этого до сих пор снятся кошмары. С тех самых пор он сидит на транквилизаторах.

— Напомните, что показалось вам подозрительным.

— Вы имеете в виду, когда мы вернулись с Тенерифе? — Миссис Биллингтон скрестила руки на груди, обтянутой кофточкой сиреневого цвета, и слегка поежилась, словно от холода. Она тщательно играла роль старушки, хотя была старше Даймонда максимум лет на десять. — Той женщине принесли молоко — на площадке рядом с ее дверью стояли две бутылки. И еще она почему‑то не забрала почту внизу. Сначала мы подумали, что это все же не причина, чтобы ее беспокоить. Вскоре постучали в дверь, но она не открыла. Понимаете, она могла уехать на несколько дней в командировку — она ведь писала статьи в журналы.

— Я в курсе.

— В общем, в первый вечер мы поставили молоко в холодильник. Но потом, уже ночью, я вдруг подумала: а если Бритт больна и просто не смогла подойти к двери, чтобы нам открыть? Вдруг ей нужна помощь? В общем, я попросила Уинстона пойти и посмотреть, что и как. Он вернулся белый как мел и сказал, что нужно звонить в полицию, потому что Бритт мертва. В ту ночь мы больше не смогли сомкнуть глаз.

— Сколько времени Бритт Стрэнд здесь прожила?

— Довольно долго, года три. Она была хорошей квартиросъемщицей. Платила всегда аккуратно. Мы к ней очень хорошо относились.

— У нее был свой ключ от входной двери?

— Да. От входа внизу и от ее квартиры. Как вы знаете, пройти к себе она могла только через ту часть дома, которую занимали мы с мужем. Она часто приходила поздно, но всегда прошмыгивала к себе тихонько, как мышка.

— По‑моему, я уже задавал вам этот вопрос, но все же опять спрошу: у кого‑нибудь еще был ключ от дома?

— Кроме нас с мужем и Бритт? Нет, ни у кого.

— Приходили к ней гости?

— Время от времени. Иногда приходила крупная женщина, которая делала для Бритт фотографии.

— А мужчины у нее бывали? Я уверен, миссис Биллингтон, мы с вами об этом уже говорили, но у меня неважная память.

— Во всяком случае, Бритт не давала никаких оснований для недовольства. Не помню ни одного случая, чтобы кто‑нибудь остался у нее на ночь. Нет, в смысле морали я человек не старомодный. Но какой домохозяйке понравится, если в квартире, которая сдается одинокой женщине, вдруг поселится еще и ее партнер?

Даймонд пояснил, что он имеет в виду не только тех мужчин, которые могли остаться ночевать у Бритт Стрэнд, но и всех прочих посетителей.

— Ну да, конечно, порой к ней приходили какие‑то люди. Я бы удивилась, если бы это было не так. Бритт была очень хорошенькой.

— Постарайтесь вспомнить, кто из мужчин у нее бывал, особенно незадолго до убийства.

Четыре года назад этот вопрос едва не поставил миссис Биллингтон в тупик. Все же с большим трудом ей удалось припомнить одного посетителя, которым был не кто иной, как Маркус Мартин, инструктор по верховой езде. По словам хозяйки, он заходил два или три раза. При этом она и тогда, и сейчас была совершенно уверена, что Джон Маунтджой никогда не посещал Бритт, когда сама миссис Биллингтон находилась дома.

— Ей когда‑нибудь присылали цветы?

Хозяйка нахмурилась:

— Не помню ни одного такого случая.

— А вы не знаете, Бритт любила розы?

— Понятия не имею.

— Я видел у вас в саду розовые кусты.

Миссис Биллингтон, залившись краской, на несколько секунд вышла из образа пожилой хозяйки и устремила на Даймонда взгляд, полный укоризны:

— Сразу видно, что вы ничего не понимаете в садоводстве. Ни в моем саду, ни в любом другом в октябре и бутонов практически не найти. Те, что обнаружили в комнате убитой, наверняка были куплены у флориста.

Питер поинтересовался, обсуждала ли когда‑нибудь Бритт с хозяйкой свои профессиональные, журналистские проблемы, и получил, как и ожидал, отрицательный ответ.

В отличие от большинства людей Даймонд всегда очень хорошо чувствовал границы человеческого гостеприимства и момент, когда следовало прекратить им злоупотреблять. Внезапно у него возникло ощущение, будто Вайолет Биллингтон хочет, чтобы он как можно быстрее покинул дом — и отнюдь не ради спокойствия студентки, квартирующей наверху. Вопрос о розах по какой‑то причине сильно расстроил хозяйку, и Даймонд решил продолжить разговор:

— И все же я полагаю, что вам кое‑что известно об отношениях мисс Стрэнд с мужчинами.

— Ничего подобного.

— Миссис Биллингтон, никто не собирается обвинять вас во вторжении в личную жизнь вашей бывшей квартиросъемщицы. Она арендовала у вас жилье в течение трех лет. Я уверен, что вы видели многих людей, приходящих к ней и уходящих от нее, и наверняка размышляли на эту тему. В этом нет ничего зазорного — вполне обычная вещь, поверьте.