Читать книгу "Посланники тьмы - Антон Грановский"

Глеб остановился и быстро обернулся. Лицо его вытянулось от изумления. Окровавленные охоронцы, с которыми он, казалось, покончил раз и навсегда, снова стояли на ногах.

И тут Глеб понял, что было не так с мытарем Владухом, которого он прикончил час назад. Владух не отбрасывал тень! Точно так же и ожившие охоронцы, стоявшие сейчас перед Глебом с саблями в руках, не отбрасывали тени!

Меч Глеба не причинил охоронцам вреда, потому что они были не люди.

– Ты, кажется, удивлен, ходок? – с холодной усмешкой проговорил Тунгир. И тут же, яростно вытаращив глаза, скомандовал на своем гортанном, резком языке: – Сава мункар!

И ожившие охоронцы, молча вскинув сабли, вновь ринулись на Глеба.

7

Меч Глеба, обычный, незаговоренный, выкованный из чистого хуралуга, был бесполезен в бою с этими тварями. Тогда Глеб выхватил из-за пояса два метательных ножа и, орудуя ими, словно кинжалами, стал пробивать себе дорогу к лестнице.

Лезвия его ножей сверкали в свете факелов и свечей, вспарывали охоронцам животы, рассекали шеи, пронзали плечи и руки. Боль и ярость удесятерили силу Глеба. Он все разил и разил – неистово, остервенело, упиваясь собственной злобой и силой, как вырвавшийся на свободу хищник, режущий стадо своего врага-человека.

Лишь на мгновение Глеб остановился, когда осознал, что падающие на пол охоронцы тают – в буквальном смысле слова! Их плоть обмякает и расползается, пузырясь и чавкая, как болотная жижа.

«Белое железо ножей – вот в чем дело!» – пронеслось у него в голове.

Белое железо было смертоносным для этих тварей! Они были таким же порождением Гиблого места, как оборотни и упыри!

Глеб метнул нож в горло Тунгиру и выхватил из кобуры ольстру. Сплав, из которого Глеб отливал пули и дробь, включал в себя и белое железо. Кружало наполнилось грохотом выстрелов и пороховым дымом.

Вскоре Глеб был наверху. Он распахнул дверь, ведущую в покои Бавы Прибытка, переступил через порог и захлопнул дверь за собой.

Бава Прибыток сидел на широкой кровати с обнаженным мечом в руке. Он был одет в длинную рубаху и мягкие замшевые туфли на босу ногу. На столике возле кровати стояли склянки с лекарскими зельями и серебряная чаша с бурой пылью. Судя по красному носу и воспаленным глазам, Бава был сильно простужен.

Глеб остановился у двери, тяжело дыша.

– Кто ты? – с ужасом спросил его Бава Прибыток.

Глеб поднял руку и отер рукавом забрызганное кровью охоронцев лицо.

– Первоход! – выдохнул чернобородый купец. – Неужели это ты?

Глеб усмехнулся и угрюмо проговорил:

– Ты ведь знал, что я вернусь.

– Знал, – согласился Бава. – Но... как ты сумел прорваться ко мне? Ни один человек не способен...

– Я не человек, – оборвал его Глеб. – Я зверь. И знаешь, кто сделал меня зверем?

– Кто?

Глеб прищурил недобрые глаза.

– Ты.

Он медленно двинулся к кровати. Бава выставил перед собой меч.

– Ты не посмеешь! – воскликнул он дрогнувшим голосом. – Я... Я ничего тебе не скажу!

Глеб грубо толкнул Баву к высокой спинке кровати, выхватил из-за пояса нож и, коротко размахнувшись, вогнал его купцу в плечо. Бава заорал от боли, дернулся, понял, что пригвожден, и заорал еще сильнее.

Глеб сел на лавку, посмотрел на Баву потемневшими от ярости глазами и сказал:

– У меня мало времени, купец. Либо ты будешь отвечать на мои вопросы, либо я воткну этот кинжал тебе в глотку. Выбор за тобой.

– Что... – Бава шевельнулся и скривился от боли. – Что ты хочешь знать, ходок?

– Что за вещь принес тебе из Гиблого места Дивлян?

По бледному, искаженному болью лицу Бавы пронеслась тень.

– Я не скажу, – выдохнул он. – Это мое... Мое!

Глеб сжал кулаки.

– Если бы ты знал, купец, каких усилий мне стоит не убивать тебя, – медленно проговорил он. – Спрашиваю в последний раз, и если ты не ответишь, я размозжу тебе голову. Что за вещь принес тебе Дивлян?

Бава облизнул губы.

– Ладно... Хорошо... Я скажу... Эта вещь... Не знаю, как ее назвать... Она может быть всем.

Глеб прищурился:

– Не понимаю.

– Она может стать всем, чем угодно. Только пожелай. – Купец, неловко шевельнувшись, снова поморщился от боли: – Леший... – процедил он. – Ты ведь ходок... Ты знаешь, что можно найти в Гиблом месте. Говорю тебе – эта вещь может быть всем, чем угодно...

Глеб провел по лицу рукой, словно стирал с него невидимую паутину.

– Где эта вещь? – сухо спросил он.

– У меня за спиной есть дверь... Видишь ее?

Глеб взглянул на неприметную светлую дверцу. Поднявшись с лавки, он протянул руку и потребовал:

– Ключ!

Бава мотнул головой.

– Нет ключа. Над притолокой... Медная пластина... Нажми ее!

Глеб отвел взгляд от купца, прошагал к дверце, поднял руку, коснулся пальцами медной пластины и надавил на нее.

Где-то в стене скрежетнули тайные пружины, и дверца слегка приоткрылась.

– Там еще одна дверь... – хрипло проговорил Бава, скосив глаза и стараясь поймать в поле зрения Глеба. – Пружина у порога... справа...

Глеб распахнул дверцу и увидел за ней еще одну. Одна из плашек на полу чуть выступала.

– Наступи... – прохрипел Бава. – Наступи на нее... Только посильнее.

Новый приступ боли заставил Глеба прислониться плечом к стене и стиснуть зубы. Вернуться к купцу, достать из ножен меч и отсечь ему голову! Глеб представил себе это, и свирепое, извращенное, сладострастное чувство захватило его.

Он почти повернулся, но стиснул зубы еще крепче и приказал себе: «Нет. Сперва вещь».

Глаза заволокло бурой пеленой, и Глеб, испугавшись подступающего припадка, шагнул к двери и наступил ногой на деревянную плашку.

Что-то проскрежетало, на этот раз более громко и зловеще, чем прежде. Смутное беспокойство охватило Глеба, но, оглушенный болью, он не успел среагировать вовремя, и тяжелая дубовая балка обрушилась ему на голову.

8

– Ну, что, Первоход? Получил мою вещь?

Бава Прибыток хрипло захохотал, но тут же оборвал смех и зашипел от боли.

– Ничего... – процедил он сквозь зубы. – Я еще помочусь на твою могилу.

Купец поднял руки, обхватил пальцами рукоять ножа и, сжав зубы, изо всех сил потянул за эту рукоять. Из темных глаз хозяина Порочного града брызнули слезы. Он застонал, но не перестал тянуть. Миг-другой – и нож поддался.