Читать книгу "Старовер - Ольга Крючкова"

Штабс-ротмистр Бекетов громогласно высказался по этому поводу:

– Мы не хотим служить эсерам. Мы готовы драться и отдать жизни только за Россию.

В этот трудный момент Капель принял на себя командование молодой Народной армией. Однако многие офицеры перебрались в Уфу под крыло недавно сформированного в Омске Сибирского правительства.

После занятия Самары подполковник Генерального штаба Владимир Оскарович Каппель сформировал небольшой отряд из добровольцев, преимущественно офицеров, численностью 350 человек. Отряд включал в себя: сводный пехотный батальон капитана Бузкова (две роты, девяносто штыков); эскадрон конницы численностью в сорок пять сабель штабс-капитана Стафиевского; Волжская конная батарея капитана Вырыпаева (включала в себя два орудия и сто пятьдесят человек обслуги). Такими силами Каппель двинулся совместно с чехами под командование Степанова на Сызрань. Результат похода был ошеломительным: Сызрань взята стремительным натиском каппелевцев.

Полковник Гайда, как человек прозорливый, резко приостановил продвижение чехословацких сил на восток. И повернул 2-ую пехотную дивизию против большевиков, двигаясь по Транссибирской магистрали в обратном направлении на запад. Падение советской власти в близлежащих к трассе городах поражает. Наконец Гайда занял Тюмень, а затем и Екатеринбург.

Одновременно с этими событиями оренбургские казаки во главе с атаманом Дутовым свергли красную власть. Уральское казачье войско под командованием полковника Ульяновского, которое до этого времени упорно не пускало к себе большевиков, вооружилось поголовно – от стариков до детей – и выступило на защиту своих земель от коммунистов. В течение двух-трёх недель ситуация от Волги до Владивостока резко изменилась, причём не в пользу большевиков.

Перепуганные набирающим силу Белым движением большевики забили тревогу. Это сразу заметно и в Симбирске. Красным командующим Восточного фронта в это время был назначен Муравьев, бывший Петроградский полицейский пристав, проявивший неслыханную жестокость на Киевском фронте, чем заслужил доверие большевиков.

Благодаря развивавшимся событиям, Симбирск был объявлен на осадном положении. Посыпались один за другим декреты, приказы о мобилизации офицеров и так далее. Начались массовые аресты и расстрелы.

Сообщения с внешним миром прервалось. Информацию население черпало из официальных «известий», в которых большевики явно преувеличивали свои победы, а поражения скрывали.

Муравьев, решив совершить переворот в свою пользу, сообщил по радио всем войскам, что заключено перемирие с чехами и дан приказ двигаться против немцев. Сам Муравьев находился в Казани и там пытался привлечь на свою сторону кадровых офицеров. Но никто за ним не последовал.

Вскоре в городе начались волнения. Муравьев с отрядом из двухсот человек прибыл по Волге в Симбирск. Со стороны пристани двигался его отряд с пулеметами, и вскоре все здание Кадетского корпуса, где помещался Совдеп, было взято в окружение. Всем членам Совдепа было предложено сдаться в двухчасовой срок.

Через некоторое время на автомобиле к зданию корпуса подъехал и сам Муравьев, обряженный в черкеску с красным башлыком. Он деловито вошел в комнату, где заседал Совдеп и объявил им под дулом пистолета: «Товарищи, вы арестованы». Он тотчас был убит наповал латышами, которые спрятались за портьерами. Труп неудавшегося атамана был выброшен на улицу.

Отряд Муравьёва, видя такой поворот дела, не оказал никакого сопротивления латышам и тотчас был выслан на фронт. В ту же ночь из Казани в Симбирск прибыли латышские и матросские красноармейские части.

Таким образом, задуманный Муравьевым переворот был ликвидирован очень быстро. В скором времени правящая верхушка большевиков назначила Тухачевского на Волжский фронт.

Появились приказы о регистрации и мобилизации всех без исключения офицеров в Симбирске. Бывшие кавалеристы 5-го Литовского полка жили в опасном соседстве со зданием Совдепа на Комиссариатской улице. Красноармейцы часто приходили с обысками на квартиру кавалеристов-алексеевцев. А на вопрос: «Почему вы не служите в Красной армии?» Офицеры по наущению подпрапорщика Кирюхина отвечали: «То ж мы – украинцы!» И этот ответ, как ни странно большевиков удовлетворял.

Наконец, офицеры получили приказ от Каппеля из Самары: до момента подхода его к городу никаких отдельных выступлений не предпринимать. К тому времени один из кавалеристов установил связь с казанской ячейкой тайной офицерской организации.

Наконец, в Симбирск приехал сам Тухачевский. Он вызвал к себе в вагон всех старших офицеров, в том числе и кавалеристов бывшего 5-го Литовского полка. Ошанин, в качестве представителя, отправился к Тухаческому, рассчитывая на их давнее знакомство. Тухачевского он еще знал до войны, когда тот служил в одном из полков 2-й гвардейской пехотной дивизии молодым офицером.

По словам Тухачевского перед ним стояла государственная задача: приложить максимум усилий, чтобы создать новую армию – сильную, могучую, достойную Великой России.

Ошанину было поручено сформировать в Симбирске 1-й кавалерийский полк. Так все кавалеристы были членами «Алексеевкой организации», то дело значительно упрощалось. Решено было приступить к формированию, сортируя людей так, чтобы коммунисты и сочувствующие им попадали в один эскадрон, а офицеры – в другой. Таким образом, при подходе отряда Каппеля алексеевцы могли бы присоединиться к нему уже сформированной частью.

Несмотря на все приготовления и утешительные бюллетени несуществующих военных успехов большевиков, они спешно вывозили и эвакуировали все ценности и документы в Казань на пароходах. В первую очередь они вывезли золото, которого было до сорока тысяч пудов, хранившееся в кладовых Государственного банка. У пристани общества «Самолет» (пароходное общество на Волге) стоял под парами пароход «Ломоносов», на котором уходил каждую ночь весь Совдеп в Казань.

Наконец, к вечеру 21 июля, совсем недалеко от города загрохотали орудия. Скрытно выйдя из Сызрани, форсированным маршем, пройдя сто сорок верст за пять суток, подполковник Каппель появился неожиданно со своим отрядом у самого города. К нему тотчас присоединились кавалеристы-алексеевцы под командованием Ошанина.

Со стороны станции Бугульма двигался капитан Степанов во главе 1-го полка имени Яна Гуса. Обстрел продолжался недолго, несколько снарядов попали в город, разорвавшись неподалеку от здания Кадетского корпуса, занятого Совдепом.

Видя опасность уже с двух сторон, большевики спешно бросились из города, и в пять часов утра население восторженно встречало каппелевский отряд. После полудня со стороны моста в образцовом порядке с оркестром, музыкой, входили чехи. Население Симбирска ликовало. Перед своим уходом из города большевики забрали из числа местной буржуазии заложников, но они были перехвачены каппелевским спасательным эскадроном.

На другой день появился ряд приказов за подписью капитана Степанова: о переходе власти членам Комитета Учредительного собрания. Было также перехвачено большевицкое радио, которое сообщало: ввиду угрозы наступления чехословаков и раскрытия заговора по приговору Екатеринбургского совета отрёкшийся Государь приговорен к смертной казни. Приговор приведен в исполнение. От этого сообщения алексеевцы впали в уныние. Подполковник Каппель распорядился отслужить по всем церквям города поминальную службу. В тот момент офицеры даже не могли подумать, что вместе с Николаем зверски убита вся его семья: жена, дочери и наследник.