Читать книгу "Золотая булавка Юлия Цезаря - Наталья Александрова"

Задумчивый кочевник тем временем отвернулся от нее и проговорил с величественным безразличием:

– А зачем с ней что-то делать? Нам Абдулла ничего не говорил, ничего не велел – значит, ничего и не надо! Запомни, никогда не надо делать ничего лишнего!

Он еще несколько раз ударил не подающего признаков жизни таксиста, наклонился над ним и проговорил:

– Запомнил, что мы тебе сказали? Вижу, что запомнил!

Кочевник потянулся, повернулся к напарнику и проговорил:

– Ну все, поехали. Ты не забыл, что сегодня у Хасана день рождения? Надо еще ему подарок купить!

– И ботинки бы надо почистить! – подхватил второй, разглядывая измазанный кровью ботинок.

И кочевники удалились, хрустя битыми стеклами и обсуждая, где лучше почистить обувь и где купить подарок для какого-то Хасана.

Внедорожник взревел мотором и уехал.

Только после этого Вита выбралась из машины и подошла к избитому таксисту. Тот тяжело дышал, глаза его были закрыты, лицо покрыто ссадинами и кровоподтеками.

Нужно вызвать «Скорую», поняла Вита.

Она достала из сумочки свой мобильник, но тут же спрятала его обратно. Ни к чему светить свой номер! У «Скорой» все номера фиксируются, сообщат в полицию, те отыщут ее, Виту. Нет уж, с полицией она уже пообщалась три года назад! Хватило ей надолго!

Вита вспомнила, куда таксист убрал свой телефон после разговора с женой, и, опасливо дотронувшись до него, достала из кармана мобильник. Набрала номер службы спасения и сказала, что хочет сообщить о дорожно-транспортном происшествии. Такси налетело на угол дома, водитель без сознания…

Когда ее спросили о месте аварии – сказала, что это рядом с железнодорожными путями Витебской дороги.

– Мы засекли ваш телефон! – проговорил наконец диспетчер. – Оставайтесь на месте. И назовитесь…

– Вот еще! – пробормотала Вита, выключая телефон.

Телефон она положила в карман таксиста, вытащила из машины свои вещи и побрела прочь от этого опасного места.

Отойдя подальше, свернула в сторону жилых домов и скоро остановила проезжавшую мимо маршрутку.

На этот раз она доехала до дому без приключений, какой-то парень еще чемодан помог вытащить.

Весь Рим высыпал в этот день на улицы, чтобы встретить триумфатора. Здесь были и гордые патриции в белых, как снег, тогах, и шустрые болтливые греки, и купцы из далеких стран в пышных, ярких восточных костюмах, и нарядные, богатые вольноотпущенники, и рабы из богатых домов. Знатные матроны выглядывали из обитых шелком паланкинов, которые несли рослые молодые рабы. Простонародье толпилось вдоль дороги, громко переговариваясь, обсуждая увиденное, обмениваясь последними сплетнями. Внизу, под ногами у взрослых, крутились чумазые мальчишки, которые умудрялись протиснуться ближе всех к центру события и увидеть все самое интересное. Тут же с невинным видом расхаживали уличные воры, которые рассчитывали в этот день на богатую поживу.

Всем хотелось увидеть торжественную процессию, которая медленно шла с Марсова поля через Триумфальные ворота, чтобы пройти по Священной дороге через Большой цирк и подняться по склону Капитолия.

Впереди медленной, торжественной поступью, как и подобает при их высоком положении, шествовали римские сенаторы и магистраты в белоснежных тогах, за ними шли музыканты с позолоченными трубами, которые перекрывали гул людской толпы пронзительными звуками своих инструментов.

Следом за музыкантами на позолоченной колеснице, запряженной четверкой белоснежных коней, ехал сам Цезарь, облаченный в пурпурную тогу, расшитую золотыми звездами. В левой руке триумфатор держал лавровую ветвь, в правой – скипетр из слоновой кости с резным орлом наверху.

На той же колеснице за спиной триумфатора стоял государственный раб, который держал над его головой золотой венок.

В обязанности этого раба входило время от времени говорить триумфатору ритуальную фразу «memento mori» – помни о смерти, дабы в этот торжественный день полководец не забыл, что он – лишь смертный, и не возомнил себя равным бессмертным богам.

Следом за колесницей триумфатора верхами, на белых конях с богато украшенной сбруей ехали легаты и трибуны, вместе с ним участвовавшие в победоносном походе. Впереди всех особняком держался Марк Мамиллий, легат Четвертого легиона и заместитель Цезаря в германском походе. Именно его своевременное появление на поле боя принесло римскому войску победу.

Мамиллий был мрачен. Его не оставляла мысль, что не Цезарь, а он сам должен сегодня ехать на золоченой колеснице, не Цезарю, а ему должны предназначаться эти почести, не Цезарем, а им должен восхищаться римский народ. Ведь если бы не он – не было бы победы над косматыми варварами, не было бы сегодняшнего праздника. Если бы не он – вместо праздничных одежд триумфа Рим был бы облачен в траур и город оглашали бы не торжественные звуки труб, а стоны и плач. Но он – простой солдат, дослужившийся до легата, а Цезарь – аристократ, в чьих жилах течет кровь консулов и фламинов…

– Что ты так мрачен, Мамиллий? – окликнул легата Корнелий Пизон, трибун из его легиона. – Посмотри вокруг – весь Рим собрался, чтобы взглянуть на нас!

– У меня болят зубы, – ответил Мамиллий настырному трибуну и послал лошадь вперед, чтобы отъехать от болтуна.

Следом за военачальниками торжественным шагом шли простые легионеры – четыре когорты, особенно прославившиеся в походе. Они тоже были одеты в парадные доспехи, украшенные цветами и разноцветными лентами. По древней традиции, легионеры распевали легкомысленные куплеты, в которых высмеивали своих командиров и самого триумфатора.

– Зачем, Цезарь, ты надел этот венок? – пел высоким, звонким голосом молодой легионер из второй когорты.

– Затем, что он закрывает мою лысину! – отвечал ему басом пожилой центурион, ветеран многих походов.

Плебеи, толпившиеся по сторонам дороги, дружно захохотали – триумфатор и правда был лысоват, что ничуть не убавляло народной любви и восхищения, но лишь прибавляло ему обаяния.

– Где ты был сегодня ночью, Цезарь? – задорно выпевал молодой легионер.

– У соседа! – отвечал ему ветеран.

– Но твоего соседа не было дома, он уезжал по делам в Капую!

– В том-то и дело, должен же был кто-то утешить его жену!

Толпа по сторонам дороги снова захохотала – о похождениях Цезаря по Риму ходили легенды.

Легионеры продолжали распевать куплеты, но теперь их слушали не так внимательно. В толпе обсуждали сенсационную новость. Говорили, что Цезарь от своих щедрот заплатил каждому легионеру, участвовавшему в походе, тысячу сестерциев. Какую же, должно быть, огромную добычу захватил сам триумфатор!