Читать книгу "Танки к бою! Сталинская броня против гитлеровского блицкрига - Даниил Веков"

Вечернее сообщение 2 июля

Попытки противника прорваться пресекаются упорным сопротивлением наших войск и успешными действиями нашей авиации.

На Луцком направлении наши войска продолжают упорные и напряжённые бои в районе Ровно. Противник не прекратил попыток прорваться на юго-восток, но всюду его попытки разбиваются стойкостью и упорным сопротивлением наших войск.

Наша авиация в течение дня нанесла ряд сокрушительных ударов по танковым частям противника на Луцком направлении и бомбардировала Бухарест. В результате бомбардировки взорван бухарестский арсенал.

Глава четырнадцатая

Капитан Вальцев, пригибаясь, бежал по полю. Точнее, несся, как заяц, делая резкие скачки то вправо, то влево. «Стой, гад!» – гремело за его спиной, и резко трещали винтовочные выстрелы. А затем грозно зарокотал пулемет. Петр упал на траву, перекатился и рванул в левую сторону, уходя с линии огня. Хорошо, что по договоренности красноармейцы брали значительно выше, пули свистели над головой, но все равно было немного страшно: а вдруг заденут? Пуля-то, как известно, дура…

Криков и беспорядочной стрельбы со стороны советских позиций становилось все больше, и гитлеровцы, окопавшиеся на краю небольшой березовой рощицы, занервничали, заволновались и в конце концов пустили в небо две осветительные ракеты. Что там у этих русских, что за шум среди ночи, почему спать не дают?

При белом дрожащем свете увидели, что к ним, спотыкаясь и падая, несется какой-то человек. Судя по форме – офицер вермахта. Русские ведут по нему частый, хотя и не слишком точный, огонь. Иногда к винтовочным выстрелам присоединяется и пулемет, но тоже без особого результата – попасть в мчащегося резкими зигзагами человека, да еще ночью, довольно сложно…

Недалеко от немецких позиций беглец упал, переждал, пока не догорят осветительные ракеты, а затем бросился вперед. Русские по нему уже не стреляли – поняли, что бесполезно. Немецкие дозорные на всякий пожарный выдвинулись чуть вперед – чтобы, в случае чего, помочь. Однако офицер, похоже, уже почувствовал близость спасения и вполне уверенно несся к окопам. На его счастье, тяжелые тучи закрыли небо, стало совсем темно.

«Halt!» – раздалось в нескольких метрах от Петра, и тот мгновенно упал, вжался в землю. А затем, задыхаясь, затараторил по-немецки:

– Не стреляйте! Я обер-лейтенант Генрих Шульц из 2-го танкового полка! Бегу из русского плена!

– Ползите сюда, на голос! – крикнул ему один из дозорных. – Здесь можно укрыться!

Петр активно заработал локтями, прополз несколько метров и свалился в канавку, поросшую высокой травой. К нему тут же метнулись две серые фигуры, схватили за руки, обыскали.

– Я свой! – еще раз повторил по-немецки Вальцев. – Обер-лейтенант Генрих Шульц, спасаюсь от русских…

– Идите за нами! – приказал старший из дозорных, судя по знакам различия – унтер-офицер.

Петр приподнялся и, слегка прихрамывая, поплелся за унтером. Второй гитлеровец конвоировал сзади. Через несколько минут подошли к небольшому шалашу, устроенному из толстых березовых веток. Унтер заполз внутрь, растолкал кого-то:

– Господин фельдфебель, перебежчика поймали!

– Не перебежчика, а бежавшего из плена! – строго поправил его Вальцев. – И не поймали, а я сам к вам вышел. Отведите меня к старшему офицеру, у меня – очень важные сведения.

И для убедительности еще раз повторил:

– Чрезвычайно важные!

Из шалаша высунулась чья-то заспанная усатая морда. Фельдфебель окинул ироничным взглядом Вальцева (форма изрядно помятая, местами – порванная и грязная, головного убора нет) и хмыкнул:

– Хорошо, сейчас пойдем!

Вскоре он снова появился, уже полностью одетый и с «вальтером» на боку.

– Ганс, возвращайся на свое место, наблюдай за русскими, Эрих – со мной, – приказал фельдфебель, а потом обратился к Вальцеву: – Идемте, я отведу вас к командиру.

Миновали рощицу, вышли на опушку. Там стояли панцеры – судя по количеству, танковый батальон. Возле них на брезенте спали немецкие экипажи, вокруг прохаживались часовые. Заметив приближающуюся группу, подняли карабины и приказали стоять. «Да, с дисциплиной у гитлеровцев все в порядке, – отметил про себя Вальцев, – одни отдыхают, а другие – караулят. Как и положено… Не то что у нас».

И с тоской вспомнил, как красноармейцы засыпают прямо после боя, даже не выставив часовых. Можно брать голыми руками! Если бы гитлеровцам понадобился «язык», то взяли бы без труда… На выбор! К счастью, они тоже нуждались в отдыхе, и пока было не до ночных вылазок…

Фельдфебель назвал себя и сказал, что хочет доставить этого… – э… человека к господину гауптману. Чтобы разобрался, кто и откуда.

Часовой кивнул, пропустил их в лагерь, и вскоре группа оказалась возле двух пятнистых темно-зеленых палаток. У ближайшей стоял на посту очередной часовой. Снова небольшая заминка, переговоры, потом солдат заполз в палатку и громко зашептал: «Господин гауптман! Господин гауптман! К нам пленного привели».

Петр недовольно поморщился, а фельдфебель пожал плечами – а как иначе? Ведь пока ваш статус не определен…

Через некоторое время из палатки показался офицер – тоже заспанный, с бледным от усталости лицом, но весьма заинтересованный: кого это к нам принесло?

Вальцев увидел две продольные «звезды» на погоне и, вытянувшись в струнку, представился по всей форме:

– Обер-лейтенант Шульц, командир 1-й роты 1-го батальона 2-го танкового полка 16-й панцерной дивизии!

Попытался даже щелкнуть каблуками, но не получилось – трава была мокрая от росы, ноги скользили. Да, это тебе не паркет и не плац!

Гауптман требовательно протянул руку:

– Документы!

– Остались у русских, господин гауптман. Позвольте все объяснить…

Следующие пять минут Петр рассказывал, как он (точнее, Генрих Шульц) попал в русский плен и как сегодня бежал. Начал, разумеется, с позавчерашнего сражения, когда его танковая группа попала в засаду и была уничтожена. Потом перешел к допросу в русском штабе, где он, разумеется, ничего не сказал, а закончил сегодняшней ночью. Его якобы держали в деревянном сарае, и за два дня он сумел прокопать небольшой лаз под стеной. А потом, когда часовой уснул, потихоньку выбрался и побежал. Но, поскольку города не знал и опасался русских патрулей, то вышел не к южной окраине, как планировал, а к северной. Хотел по-тихому пересечь поле, но не получилось: русские заметили и открыли огонь. К счастью, ночь оказалась темной, в него не попали…

Клаус Небель внимательно выслушал и подытожил:

– Значит, документов у вас нет. Чем вы можете доказать, что вы – именно Генрих Шульц, а не русский диверсант?

Петр порылся в карманах, извлек фотографии «своей» семьи, а также письма «родных», протянул Небелю. Тот посмотрел, пожал плечами: