Читать книгу "Видящий. Первые шаги - Алексей Федорочев"

– Я по глупости от должности отказался: думал, молодой, не справлюсь, вот нам тогда нового начальника сверху в приказном порядке и назначили, да только такой светлой головы, как у Базарина, у него не было, да и администратор из него не очень вышел. Зато амбиций – ого-го! Так и норовил к любой мелочи примазаться, при любом успехе в соавторы лез. Народ поумнее быстро смекнул, что к чему, на другие темы перешли. А мне все казалось, что вот-вот нащупаю… В общем, когда исследования в тупик зашли и работу признали неперспективной, этот хлыщ всю вину на меня взвалил. Такую мне репутацию в научной среде создал, что никто меня выше лаборанта брать не хотел. Вот тогда-то я, конечно, пожалел, что сам не рискнул возглавить направление, да поздно уже.

– А дальше что?

– Да ничего. Покровителей, кроме Базарина, у меня не было, он же совсем нестарый еще умер, новых благодаря скандалу не нашел, пришлось вот пристроиться преподавателем. Есть-то каждый день хочется. А сейчас уже и рукой махнул, привык…

История, конечно, поучительная, но так и не объясняет, почему профессор занимается ерундой вместо работы по специальности.

– А почему вы не занялись сборкой блоков, если это, как вы говорите, ваша тема, можно сказать, дело всей жизни…

Профессор кривится, но, пересилив себя, выдает:

– Да все потому же: трус я! Чтоб этим заняться, надо сначала результаты представить потенциальным заказчикам, никто же не будет кота в мешке покупать. А это значит – в долги влезать, дорогие материалы где-то разыскивать, помощника хотя бы одного одаренного нанимать. Опять же помещение нужно, приборы… И даже собрав все, нет гарантии, что удастся продать. Иной, увидев мое бедственное положение, постарается еще больше в долги вогнать, чтоб закабалить навеки. Теперь только так… расчетами для души занимаюсь да проектирую иногда по старой памяти.

Александр Леонидович еще продолжает рассказывать, а я смотрю на этот клад в человеческом обличье и успокаиваю своего приплясывающего хомячка. Сталкивался я уже с такими не приспособленными к самостоятельной жизни: чего далеко ходить – у меня троица великовозрастных детишек в мастерской сидит, фигней страдает. Видимо, у меня в этой жизни карма такая: непристроенных вроде них подбирать. Теперь только надо осторожненько вывести его на нужную мне волну…

Достаю из неприкосновенных запасов бутылку хорошего красного вина. Мне сегодня уже не магичить – перестарался, слушая дорогого профессора, но не на слово же я ему вот так сразу поверю? Не-э-эт, я его внимательно слушал – отслеживал давление, пульс, тембр и еще несколько показателей. Еще и чуть-чуть химии в воздух добавил, не зря же с фармацевтом в одном доме живу. А из-за того, что прямого контакта не было – не за руку же мне его во время разговора держать, – расход сил получился колоссальным. Этот навык я сам себе придумал, чем очень горжусь, хотя уверен: кому надо – умеют не хуже. Отрабатывать пришлось на Наталье, но она девушка с понятием – помогала как могла. И, кстати, уверен: ни Григорию, ни кому другому она ни словечка не сказала, в этом плане подруга как кремень: любовь отдельно, а наши с ней дела отдельно. Если б не ее бзик – родить от Гришки, вообще бы ей цены не было, но должны же быть у человека недостатки…

Бушарин несколько удивленно смотрит на меня – не каждый день ученики предлагают ему киндзмараули по двести рублей за бутылку. С другой стороны, отношения «учитель – ученик» у нас закончились уже полтора часа назад, и теперь он как бы гость. Разливаю вино и предлагаю переместиться к камину.

– Знаете, Александр Леонидович, по-моему, вы зарываете свой талант в землю. Вам надо самому заниматься созданием МБК. Или хотя бы энергетических блоков к ним. Уверен, если подойти к этому вопросу с умом – многих ловушек можно будет избежать.

– Геннадий, мне кажется, вы в силу вашей молодости переоцениваете спрос. Дворян, конечно, в Москве много, а в Петербурге еще больше, но вот обученных пилотов куда меньше, и не каждому работодателю они по карману. Тех, кто уходит с госслужбы, очень быстро прибирают кланы, а у них есть свои мощности или свои варианты приобретения. Те же Задунайские хоть и не производят энергоблоки, но закупают их у Потемкиных. У них уже налаженные связи, и они не будут их рвать ради неизвестного поставщика. К тому же рынок алексиума так давно поделен, что влезать в него равносильно самоубийству. У вас не найдется материала даже на пару МБК.

А вот это он зря. У многих в загашнике лежит кусочек-другой метеорита на черный день. Его, как и золото, охотно принимают в скупках и ломбардах, так что на руках у населения материала хватит на целую армию. Другое дело, что расставаться народ с ним не спешит, но если предложить цену выше фиксированной – можно раздобыть нужное количество. А про меня и говорить нечего, к настоящему моменту у меня около трех килограммов. Как-то вот по крупинке, по крупинке и накопилось. Я над ними эксперименты ставлю, пытаясь заставить расти – гриб же. Всю доступную литературу на эту тему перерыл, но толкового ничего не нашел. Искать надо где-нибудь в клановых библиотеках, а в широком доступе – только невнятные рассуждения.

– И все-таки, Александр Леонидович, не хотели бы вы вернуться к работе, если необходимыми материалами я вас обеспечу? Всемирной славы и неограниченного финансирования обещать не могу, но на несколько полных МБК наскрести смогу.

Мужчина грустно улыбается и пытается свернуть разговор:

– Хотел бы, что тут говорить; только у вас, Гена, и у вашей тети никак не может быть таких денег. Один энергоблок тысяч двести – двести пятьдесят вытянет, а вам еще сами доспехи приобрести придется. Я, признаться честно, в их устройстве мало разбираюсь.

От неожиданности поперхнувшись вином, все же соображаю, что Бушарин сюда материалы по средней рыночной цене посчитал, а мне их приобретать не нужно.

– А сколько встанет лабораторию оснастить?

– Если по минимуму, то в пятьдесят тысяч можно уложиться, а если не экономить – тоже тысяч двести вложить надо, плюс помещение. – Профессор явно уже не раз все просчитывал, поэтому отвечает практически без раздумий.

Прикидываю финансы, и по всему выходит, что без визита к антиквару не обойтись, но потом соображаю, что нет необходимости отдавать на материалы нажитое черной археологией золотишко, и заметно веселею. Если договориться с любителем старины, то он сам добудет мне чистое золото в обмен на старинные цацки и монеты, заодно и в прибытке останусь. А то что-то я, не подумавши, решил исторические ценности на презренный металл переплавлять. Остальное и сам профессор докупит: ему виднее, где все эти сплавы и приборы доставать.

– Александр Леонидович, давайте я к вашему пятничному визиту все приготовлю, а вы уже сами решите, могу я или не могу. Не смотрите на мою молодость, я в делах человек серьезный.

Допиваем вино, но больше этот вопрос не поднимаем. Я расспрашиваю его по программе, Бушарин рассказывает несколько баек из своей преподавательской практики, но видно, что мыслями он совсем не здесь. Уходит он незадолго до возвращения Натальи.