Читать книгу "Лев пустыни - Юлия Галанина"

Жаккетта послушно кивнула.

Жанна и ухом не повела. Главное, что у них будет возможность выжить. А там разберемся, кто принцесса, а кто фальшивый…

* * *

Пока они разговаривали с нубийцем, ночь вступила в свои права.

Звезды ярко и равнодушно светили с неба, как всегда.

Молчаливая темнокожая девушка принесла им поесть. Она была очень юной, с пухлыми губами и красивыми живыми глазами. «Наверное, соплеменница Абдуллы», – решила Жаккетта, тихонько рассматривая ее. Девушка была в доме евнуха за хозяйку.

Вечернюю трапезу они тянули долго, всеми силами отодвигая время сна. Сон страшил обеих, как черный колодец, как источник боли.

Но усталость победила. И они заснули.

* * *

Утром выяснилось, что Абдулла был кругом прав.

Кто-то пытался проникнуть во двор и смертельно ранил часового.

Они оказались в осаде.

ГЛАВА XVII

Находиться на осадном положении в небольшом доме, в восточном городе было очень тоскливо.

Жанна, от нечего делать, представляла себе, как бы проходила осада в замке Монпезá.

И решила, что значительно интереснее, чем тут. И куда более удобно. Колодцы в замке свои, подвалы обширны и вместительны, вина лет на десять вперед хватит. Единственное неудобство – за крепостные стены не выйдешь. Зато можно пересидеть в нем всех и вся. А на самый крайний случай подземные ходы есть, совсем туго станет – можно уйти.

А здесь чего не ткнешься – нет. Хорошо еще, что осада не явная. Водонос к воротам воду подносит беспрепятственно. Торговцы – разносчики приходят. Недруги где-то таятся, себя особо не обнаруживают. Днем, вроде бы, тихо все, ночью приключения начинаются.

Нубиец держит часовых по ночам не только у ворот, но и на крыше. И ведь не успевают отбиваться. Каждую ночь пытаются проникнуть в дом. Жутко…

Абдулла этот теперь и днем, и ночью бодрствует. Когда спит – непонятно. Ходит, до зубов вооруженный, то караулы проверяет, то на крыше дежурит. Куда пиратские сокровища спрятал – никто не знает. Все люди в доме настороженные, напряженные, словно струны. Тронь – и порвутся! Злые… Хотя разве поймешь их? Они и в мирное-то время гортанно говорят, словно ругаются.

Что спасает пока оставшихся в живых людей шейха, и заодно с ними ее, Жанну, так то, что и шейх, и его враги – чужие в городе. Точнее, не свои. За этих поэтому заступиться некому, но и другие таятся, стараются чтобы стычка город не задела…

…Колодец во дворе есть. Только вода в нем невкусная жутко. Воняет – бр-р-р – чуть не мочой. Животные пьют. Хорошо хоть он имеется, иначе поить лошадей было бы нечем.

А вообще-то припасов много. Хитрый нубиец дом свой получше, чем у Господина сделал. Пусть не такой большой – зато необходимое есть. Голодать пока не приходится.

А, все-таки, как, интересно, проходили бы осады в замке Монпезá? Наверное, красиво… Вот еще лет сто-двести назад было бы так:

Она, Жанна, – Прекрасная Дама, красивая, как Мадонна. Но супруг ее – сущее исчадие ада. Толстый пьяница, грубиян и сквернослов. А на ней светло-голубое платье, затканное цветами и бабочками и чеканный пояс на бедрах, длинным концом достающий до подола юбки.

Она стоит на крепостной стене и локоны ее сверкают, как золотые нити в лучах солнца.

И вдруг появляется он – Странствующий Рыцарь. Вылитый Марин. И влюбляется в нее с первого взгляда.

Они долго-долго стоят и смотрят друг на друга. Она на стене, он на боевом коне. И взгляды их красноречивей всяких признаний.

Но коварный муж замечает возникшую между ними любовь. И поднимает мост, запирая замок.

Ночной порой, уже в фиолетовом платье с флорентийской вышивкой и белым сюрко поверх, опять спешит она, Жанна, на крепостную стену.

И спускает возлюбленному веревку, сплетенную из изрезанного на ленточки парадного плаща супруга.

Рыцарь поднимается к ней на стену, падает там на колени и целует край ее платья. И клянется, клянется в вечной любви… А плащ у него красный, просто алый!

А потом он дарит своей Даме долгий-долгий поцелуй, от которого кровь шумит в ушах и ноги слабеют…

На улице дико завопил осел, но даже это не смогло вырвать Жанну из страны грез, куда она унеслась воображением. Ей было так сладко представлять и замок, и рыцаря, и себя…

…Но стража замка прервала свидание. Рыцарю пришлось спуститься.

А супруг, сволочь толстая, пардон, коварный негодяй надел на нее, Жанну, стальной несокрушимый пояс верности. И повесил ключ от него к себе на шею!

В этом месте воображение Жанны немножечко затормозило. Если представить Рыцарю решать эту задачу, возникают чисто технические проблемы: где в окрестностях замка быстро найти достаточно умелого кузнеца, а если он и найдется, удобно ли тащить его с собой на свидание по веревке на стену, да еще с инструментом?

И потом, каким образом он будет вскрывать замок пояса верности? Лезть под юбку Даме? Рыцарь после этого просто обязан будет сбросить беднягу в ров. Все это так сложно, никакой кузнец на такой риск не пойдет…

Но поток бушующего воображения эти проблемы не смутили, он просто устремился в другое русло:

… Она, Жанна, стоя на стене в зеленом, вышитом золотым шнуром платье, бросает Рыцарю записку со словами любви. И там написано, чтобы Рыцарь поднялся на стену не раньше полуночи.

Супруг еще не хватился своего плаща, поэтому ничего не подозревает.

Прекрасная Дама приказывает доставить в опочивальню из подвалов бочонок лучшего в замке вина. И с притворной нежностью ласкает ненавистного супруга.

Размякнув от внимания жены и непомерного количества спиртного, супруг засыпает.

Она, Жанна, дрожащими руками снимает с его груди шнурок с драгоценным ключом и бежит (в палевом бархатном платье, отделанном соболем) на стену.

Марин, тьфу, Рыцарь уже ждет. Ветер развевает складки его плаща и в руке у него копье с гербовым флажком. Лик Рыцаря бледен, он печален.

Увидев свою Прекрасную Даму он падает на колени…

(Куда-то резко исчезло копье – Жанне было не до него.)

Она, Жанна, со слезами на прекрасном лице протягивает Рыцарю в ладонях ключ. Рыцарь покрывает ее ладони горячими поцелуями…

… Опять некстати всплыл еще один технический вопрос: что делать Рыцарю, бросать все, спускаться со стены и бежать к кузнецу, чтобы тот сделал копию, или поторопиться открыть пояс верности со всеми вытекающими отсюда последствиями?

Но Жанну такими мелочами было уже не остановить. Не поток, а море чувств бушевало в ней!