Читать книгу "Любовь считает до трех - Анна и Сергей Литвиновы"

Отбросила бумажку, повторила:

– Я не понимаю, что это значит?

– Я бы тоже хотел знать, что это значит, – холодно ответил начальник охраны. – Потрудись, пожалуйста, объясниться.

– Нет уж! – взорвалась Нина. – Объясняться я буду не с тобой, а с Максом!

Подхватила конверт, бросилась в цокольный этаж, фурией влетела в комнату отдыха, где в джакузи подремывал Макс. Заорала так, что тот от неожиданности чуть не захлебнулся:

– Ты что, Макс, совсем шизофреник? Зачем ты велел за мной следить?!

Честно говоря, она ожидала, что Макс удивится и скажет, что он за ней следить не приказывал. Что это личная инициатива начальника охраны. Или, если и правда приказал следить, хотя бы смутится и извинится, что лезет в ее частную жизнь. Однако Макс не удивился и не смутился. Холодно ответил:

– Я не понимаю, что тебя удивляет. Я не простой человек, и это обычный порядок. Все мои контакты тщательно проверяют.

– Какая гадость! – вырвалось у Нины.

– Обычные меры предосторожности, – пожал плечами Макс.

Он даже из джакузи не вылез. По-прежнему расслаблялся в ванной, щелкал пальцами по пенным пузырькам, а Нина нависала над ним, бледная от беспомощного гнева.

– Кстати, раз уж мы коснулись этой темы… – твердо сказал Макс. – Меня тоже удивили эти фотографии. Зачем ты ходила в хозяйственный магазин и покупала яд?

Нина еле сдерживала слезы:

– А потому, Макс, что, как верно сказал твой начальник охраны, я живу в убогом деревенском домике. А в деревенских домах – не в таких, как твой, а в обычных – водятся крысы. Если ты забыл, то это такие зверьки, серого цвета, с длинными хвостами, жутко противные. И их нужно травить, потому что иначе они сгрызут и полы, и все, что в погребе. А погреб, если ты не помнишь, – Нина чувствовала, что уже близка к истерике, – это такое место, где хранятся продукты у тех несчастных, кто не может купить себе большой холодильник с морозильной камерой…

Она не договорила, бросилась вон из комнаты отдыха, взбежала на террасу, зарыдала… А отплакавшись, запихала в сумку так и не выученные учебники по макроэкономике и бросилась к выходу. Все, хватит с нее. Не нужно ей никакого олигарха. И особняка не нужно, и его долбаной роскоши тоже.

Макс ее не остановил.

А на следующий день, рано утром, прислал в Веретенники шофера.

Тот, не разуваясь, прошел по свежевымытым полам и протянул Нине конверт. Она разорвала его с нервным смехом: ну, где ее еще сфотографировали?

Но на этот раз из конверта выпали ключи и какая-то бумага.

«Пежо-307», – прочитала Нина. – Двигатель номер… кузов номер…»

– Что это? – недоуменно спросила Нина.

– Подарок, – шофер с нескрываемой неприязнью смотрел то на нее, то на убогую обстановку в комнате.

– Передай Максу, чтобы… – начала Нина.

Она хотела сказать: «Чтобы засунул это «Пежо» себе в задницу», но осеклась. Секунду подумала, улыбнулась и повторила:

– Передай Максу… большое спасибо.

…И опять все пошло по-старому. Снова дорогие рестораны, но Макс, хоть и сидит с Ниной, занят не ей, а бизнесом: каждые пять минут звонит мобильник, каждые полчаса к столику подходят знакомые, и с каждым он что-то обсуждает, а Нина рассеянно ковыряется вилкой в дорогих закусках… И ужасные воскресные обеды с его сестрой и мамой, и очередной скандал с начальником охраны – у Макса из сейфа пропала тысяча долларов, он велел разобраться, а кого в первую очередь подозревать? Конечно, Нину из убогих Веретенников…

В общем, как-то неправильно жизнь стала складываться.

Нина даже сходила к учительнице. И впервые с тех пор, как окончила школу, не хвасталась успехами, а жаловалась:

– Похоже, неправильную я выбрала мечту. И если такой ценой, жить в особняке я уже не хочу…

А учительница твердо сказала:

– Значит, уходи, Ниночка. Ты не такой человек, чтобы о тебя ноги вытирали.

И тогда Нина решилась.

На следующий же вечер, когда Макс в очередной раз вывел ее в ресторан и, вместо того чтобы общаться с ней, болтал по телефону с партнерами по бизнесу, она дождалась, пока он закончит очередной разговор, и твердо сказала:

– Знаешь, Макс, все. Я от тебя ухожу.

– Подожди, Нина, мне надо перезвонить, – отмахнулся Макс. Озабоченно затыкал в клавиши, приказал кому-то «ждать сырье хоть до утра», положил трубку, переспросил: – Так что ты сказала?

– Я сказала, что мне надоело. И я ухожу, – твердо повторила Нина.

– Куда ты уходишь? Мы же еще не доели? – с очаровательной непринужденностью спросил Макс.

– Не прикидывайся, – отрезала Нина. – Я ухожу ОТ ТЕБЯ. Все. Аллес. Прошла любовь, завяли помидоры.

– Ах, вот как, – дернул плечом Макс. – Уходишь, значит. Что, я тебя больше не устраиваю? Или мой дом разонравился? Слишком маленький? В твоих Веретенниках лучше?

– Не надо запрещенных приемов, Макс, – поморщилась Нина. – Ты прекрасно все понимаешь. Ты знаешь, что мне нравится и с тобой, и в твоем доме. Но мне надоело, что ты обращаешься со мной, как с последней шавкой. Мне надоело терпеть твою гадостную сестрицу, и твою мамочку, и этого урода-охранника. Мне надоело, что ты держишь меня на седьмых ролях. И я поняла… поняла, что… что мне действительно гораздо лучше дома, в Веретенниках. Хотя бы потому, что там я сама себе хозяйка. И не должна улыбаться, если мне плохо.

– А сейчас тебе плохо? – вдруг спросил Макс.

– Плохо, – отрубила Нина и улыбнулась. – Но улыбаюсь я при этом в последний раз. Все, я пошла. «Пежо», разумеется, верну.

Она встала.

– Сядь, – приказал Макс.

Нина осталась стоять и спокойно сказала:

– Ты, кажется, не понял, Макс. Ты больше не имеешь права мне приказывать.

– Пожалуйста, сядь, – повторил он. – У меня к тебе предложение. Ты выйдешь за меня замуж?

– Замуж? – остолбенело повторила Нина и села.

Что, значит, так? Именно так и сбываются мечты?

– Ты серьезно, Макс? – тихо спросила Нина.

– Абсолютно. Я решил, что мы поженимся в следующую субботу, в загсе. Чтобы не ждать месяц, я договорюсь. Прием будет в «Пушкине», в свадебное путешествие поедем на Сейшелы, брачный контракт уже готов, работать после свадьбы будешь в моей корпорации. Вроде все. Есть возражения? – Он вопросительно взглянул на нее.

Значит, все… Она своего добилась. Она будет женой олигарха и станет с полным правом жить в особняке, и носить красивые платья, и ездить на дорогих машинах. И ходить на те приемы, куда муж скажет, и ездить туда, куда он решит, и работать там, где он захочет. И не иметь права на собственное мнение, на плохое настроение и даже на крошечную личную, не связанную с Максом жизнь.