Читать книгу "Глаз Голема - Джонатан Страуд"

— Ты же нажрался за ланчем. Я сама видела.

— А теперь снова хочу есть.

— Проглот.

— Не могу я драться не жрамши.

Фред внезапно подался вперёд и взмахнул рукой так стремительно, что пальцы сделались невидимыми. Раздался свист, и выкидной нож вонзился в слой раствора между кирпичами на три дюйма выше головы Стенли. Стенли медленно задрал голову, увидел над собой колеблющуюся рукоятку ножа и слегка позеленел.

— Видали? — сказал Фред. — Рука дрогнула. Он скрестил руки на груди.

— Это оттого, что я голодный.

— А по-моему, неплохой бросок, — сказала Китти.

— Неплохой? Я же в него промахнулся!

— Верни ему нож, Стенли, — сказала Китти. Она внезапно почувствовала себя ужасно усталой.

Стенли все ещё безуспешно пытался выдернуть засевший в стене нож, когда потайная дверь над кучей поленьев отворилась и появилась Энн.

Маленькой сумочки, которую она брала с собой, при ней теперь не было.

— Снова ссоримся? — игриво спросила она. — Идемте, детки!

По дороге обратно все вымокли точно так же, как и по дороге туда, и, когда они вернулись в магазин, вся компания вконец приуныла. Когда они вошли и принялись отряхиваться, распространяя брызги и клубы пара, навстречу им вылетел Ник, сияющий от воодушевления.

— В чем дело? — спросила Китти. — Что случилось?

— Только что узнал! — выдохнул он. — Новости от Хопкинса! Они возвращаются через неделю. И собираются рассказать нам нечто очень важное. Новая работа. Серьёзнее, чем всё, что мы делали до сих пор.

— И даже чем Вестминстер-Холл? — недоверчиво переспросил Стенли.

Ник усмехнулся:

— Да, при всем уважении к памяти Марта, даже чем Вестминстер-Холл. В письме Хопкинса не говорится, что именно, но он пишет, что это встряхнет всю страну. Это то, чего мы всегда хотели, чего хотел каждый из нас! Мы сделаем нечто, что одним махом изменит нашу судьбу! Он пишет, что это опасно, но, если сделать все правильно, нам удастся сшибить волшебников с их насеста. Лондон никогда уже не будет прежним.

— Давно пора, — сказала Энн. — Стенли, сходи, поставь чайник.

Бартимеус

15

Представьте себе эту сцену. В Лондоне льет дождь. Серые потоки воды хлещут с неба и рушатся на мостовые с грохотом почище пушечных выстрелов. Мощные порывы ветра треплют завесу дождя, занося её в подъезды и галереи, под арки и карнизы, осыпая любое место, где можно было бы укрыться от дождя, мелкими ледяными брызгами. Повсюду вода: вода струится по асфальту, бурлит в канавах, закручивается воронкой над водостоками. Все городские резервуары переполнены. Вода течет горизонтально, по трубам, наискосок, по крышам, и вертикально, по стенам, покрывая кирпичную кладку размашистыми потеками, похожими на кровь. Вода сочится между стропил и в трещины на потолках. Вода висит в воздухе, в виде промозглого белого тумана, и над головой, незримо, в чёрных хлябях небесных. Вода въедается в стены домов и в кости их продрогших обитателей.

В тёмных подземных закоулках ежатся в своих норах крысы, прислушиваясь к дробному гулу, доносящемуся сверху. В скромных хижинах простолюдины затворяют ставни, включают поярче свет и жмутся к очагам, прихлебывая горячий чай. Даже волшебники в своих одиноких особняках избегают бесконечного дождя. Они прячутся в своих мастерских, запирают двери на засов, наколдовывают облака согревающих благовоний и погружаются в мечты о дальних странах.

Крысы, простолюдины, волшебники — короче, все стремились к теплу и уюту. И их таки можно понять. Улицы были пусты, весь Лондон как будто вымер. Время шло к полуночи, и ливень хлестал чем дальше, тем сильнее.

Никто в здравом уме не высунул бы в такую ночь носа наружу.

Само собой.

Но где-то посреди потоков дождя есть место, где сходятся семь дорог. На самом перекрестке стоит гранитный постамент, а на постаменте — конная статуя, могучий человек верхом на лошади. Человек размахивает мечом, и лицо его застыло в героическом кличе. Лошадь поднялась на дыбы, широко расставив задние ноги и воздев передние в воздух. Быть может, это вызов врагу, быть может, она собирается ринуться в битву. А может, просто пытается стряхнуть с себя этого толстого дядьку. Этого мы никогда не узнаем. Но вглядитесь повнимательнее: под брюхом у лошади, ровнехонько посреди постамента, элегантно обернув хвост вокруг лапок, восседает здоровенный серый кот.

Кот старается делать вид, будто не замечает пронзительного ветра, который ерошит его отсыревший мех. Его чудные жёлтые глаза неотрывно смотрят во мрак, как бы пронзая пелену дождя.

И лишь слегка прижатые уши с кисточками выдают то, как он недоволен окружающими обстоятельствами. Одно ухо время от времени подергивается. Если бы не это, легко было бы решить, будто кот высечен из камня.

Становилось все темнее. Дождь лил как из ведра. Я мрачно поджал хвост поплотнее и все вглядывался в дороги.

Время потихоньку капало.

Четыре ночи — не особенно длительный срок, даже для людей, не говоря уже о нас, высших существах из Иного Места.[19]Однако последние четыре ночи буквально ползли! Каждую из этих ночей я патрулировал центральные кварталы Лондона, выслеживая неведомого вредителя. Разумеется, я был не один — мне составляли компанию ещё несколько злосчастных джиннов и целый воз фолиотов. С фолиотами хлопот был полон рот: они то и дело норовили увильнуть от своих обязанностей, прячась под мостами или в каминных трубах, а временами пугались до непроизвольного расслабления прямой кишки[20]раскатов грома или собственной тени. Я из кожи вон лез, стараясь удержать их в узде. И при этом непрерывно лил дождь, да ещё такой сильный, что буквально сущность плесневела.

Не стоит и говорить, что Натаниэль не испытывал ни малейшего сочувствия. Он говорил, что ему и самому приходится несладко и что ему срочно нужно добиться результатов. Ему тоже стоило немалого труда управиться с кучкой волшебников из его департамента, которые предоставляли остальных джиннов-патрульных. А если по правде, волшебники открыто бунтовали: им не нравилось, что ими командует какой-то сопляк-выскочка. И — посмотрим правде в глаза — их можно было понять! Однако же тем не менее каждую ночь джинны наравне с фолиотами уныло собирались на шиферных крышах Уайтхолла и оттуда разлетались по назначенным им постам.

В нашу задачу входило охранять определённые места, наиболее привлекательные для туристов — Натаниэль и его непосредственный начальник, некий мистер Тэллоу, полагали, что опасность в первую очередь грозит именно им. Нам выдали список возможных мест происшествия: музеи, галереи, навороченные рестораны, аэропорт, торговые ряды, статуи, арки и прочие архитектурные памятники… Короче говоря, практически весь Лондон. А это означало, что нам приходилось целыми ночами мотаться с место на место, не покладая крыльев.