Читать книгу "Побег с "оборотнем" - Фридрих Незнанский"

— Вам даже не интересно, что здесь происходит? — цинично усмехнулся Махонин.

— Повторяю, мне все ясно, — сказал Турецкий. — На современном языке это называется ликвидацией предприятия в присутствии заказчика.

— Остроумно, — оценил Короленко. — А вы сегодня спокойны, Александр Борисович. Только нога у вас почему-то подрагивает.

— Нервный тик, — отшутился Турецкий. — Полагаю, нет причины возмущаться, качать права, апеллировать к Генеральной прокуратуре?

— Очень жаль, что так случилось, — Короленко виновато улыбнулся. — Нет, в самом деле, Александр Борисович. О том, что пропал отпетый «оборотень», стало известно в день его пропажи. Об этом написала местная газета, за которой не успели проследить, сделала стойку областная прокуратура. Найти Поличного — причем в таком виде, чтобы он не отличался чрезмерной разговорчивостью, — стало задачей номер один. Областная прокуратура настойчиво рекомендовала обратиться в Генеральную, чтобы прислали толковых следователей. Вашей задачей было только и исключительно найти нам Поличного. Вы справились с ней успешно. Но зачем вы стали интересоваться делами, к которым не имеете отношения? Очень жаль, Александр Борисович, подобного финала никто не хотел. Мама Вали, Анна Андреевна Латыпина, искренне поверила, что ее дочь в опасности, рассказала нам про этот домик в деревне. Вас видели на вокзале в Щецине. Не сложно к одному прибавить два…

— И что теперь? — Турецкий старался говорить спокойно. — Бритвой по горлу и в колодец?

— А как бы вы поступили на нашем месте? — Короленко старательно изображал смущение.

— О, вариантов нет, Пал Палыч. Я бы сунул в рот ствол пистолета — желательно поглубже…

— Сережа, обыщи господина следователя, — Короленко повернул голову. — Александр Борисович, поднимите, пожалуйста, руки и не шевелитесь.

Приблизился молодой парень, обхлопал его карманы, руки, ноги, извлек сотовый телефон, вопросительно посмотрел на босса.

— Давай сюда, — сказал Короленко. — Модель у вас хорошая, Александр Борисович. Не сочтите за воровство, телефон нам не нужен, но может потребоваться находящаяся в нем информация.

— Где девчонка? — процедил, не спуская с него глаз, Махонин.

— Грибы собирает, — усмехнулся Турецкий.

— Не надо с нами шутить, — Махонин понизил голос. — Девчонка была с вами, где она?

— Понятия не имею, — сказал Турецкий чистую правду, испытывая облегчение от того, что Валюшу еще не схватили. — Можете не верить. Но зачем ребенку присутствовать при серьезном разговоре двух взрослых мужчин? Она ушла, я не знаю, куда.

— Нехорошо, — покачал головой Короленко. — Очень нехорошо. Она ведь где-то рядом, верно?

— Понимаю, вы хотите с ней просто поговорить. Ничего более. А после разговора доставить растроганным и благодарным родителям. Вас не очень терзает мысль, что придется избавляться от ребенка?

— Давай, — кивнул Махонин второму человеку в штатском — с седоватыми висками и скуластой физиономией. Тот понятливо кивнул, испарился. Короленко хмуро проводил его глазами. «С тремя все равно не справиться, — тоскливо подумал Турецкий. — Или попробовать? Все равно погибать…»

— Не стоит давить на совесть, Александр Борисович, — проворчал Короленко. — Вы влезли в чужой монастырь, и за это придется ответить. Ничего, как говорится, личного. Прошу вас, — Короленко посторонился, освобождая путь к дверному проему, — спускайтесь первым. И давайте без глупостей — внизу стоят наши люди. Посидите-ка в машине, пока мы ищем вашу спутницу. Будем молиться, что она далеко не ушла.

— А, может?.. — неуверенно начал Махонин.

— Попрощаться с Александром Борисовичем прямо здесь? — засмеялся Короленко. — Привлекательная мысль, но для начала мы должны поймать девчонку. Это окончательное решение, Дмитрий Сергеевич. Александр Борисович, не стесняйтесь, идите вниз…

Девчонка оказалась ближе, чем он мог себе представить. Он спускался по лестнице, держась за перила, с трудом переставляя деревенеющие ноги. В голове, как на грех, не завалялось ни одной приличной мысли, кроме той, что «умирать нам рановато». Из арочного проема уже высовывался безволосый тип со шрамом между глазом и бровью, делающим глаз опущенным, а бровь высоко вздернутой. Он небрежно держал пистолет стволом вверх, с интересом следил за пленником. Трое спускались сзади. Он не сомневался, что постоянно находится на прицеле.

И все же он понял, что сейчас произойдет. Осветилось в голове! Вроде не смотрел он под ноги, а постиг какой-то подсказкой из подсознания, что в темноте под лестницей находится человечек! Он сошел с последней ступени — и разом все чувства обострились. Любой нехарактерный звук, любое непроизвольное шевеление… Вот оно — хруст за спиной, тревожные вскрики. Человек, стоящий перед ним в арочном проеме, отвесил от изумления челюсть. Он смотрел уже не на Турецкого — куда-то выше. Он ринулся вперед, выбрасывая длинные руки, схватил этого типа за горло, и пока тот не вспомнил, что у него в руке пистолет, напряг бицепсы, треснул виском об косяк. Хрустнула черепная кость — надо же так перестараться! Он отшвырнул обмякшее тело, упал на пол, схватил пистолет — явно не табельное оружие милиционера — перекатился, наставил его на лестницу…

А с лестницей творились удивительные вещи. Гномику, сидящему под ней, пришлось нечеловечески напрячься, чтобы сдвинуть ее с места. Впрочем, с правилами рычага Валюша была знакома — давила от себя за нижнюю ступень. А когда несуразная конструкция, держащаяся на честном слове, поддалась, сдвинулась с места, выкатилась из-под лестницы, чтобы не придавило. Впрочем, ее и так бы не придавило. Лестница не рухнула. Раздался пронзительный треск, оторвался какой-то элемент, сооружение завалилось на бок. Покатился, считая ступени, молодой оперативник, от удара по черепу выбило дух. Затрещали перила, Короленко, потеряв равновесие, пытался за что-нибудь зацепиться, полетел с ревом вниз. Шлепнулся, выломав половицу. «Слабый пол», — машинально подумал Турецкий. Махонин нелепо балансировал, ругался такими словами, что лучше опустить их по этическим соображениям. Сунул руку за пазуху. Турецкий надавил на спусковой крючок. Пистолет отзывчиво гавкнул, Махонин присел, закрыв голову руками, отчего ориентация в пространстве потерялась окончательно, нога скользнула с ломающейся конструкции…

— Бежим! — Валюша схватила его за руку. Они пулей вылетели из комнаты, подбежали к двери. Турецкий придержал Валюшу, чтобы сильно не увлекалась. И правильно, дверь распахнулась, еще один кандидат спешил на помощь коллегам. Турецкий ударил рукояткой в лоб, а когда тот закачался, отпихнул его ногой. Мужчина въехал задницей в перила, те не устояли, с хрустом рассыпались, человек повалился навзничь, загремело ржавое ведро.

— Бздынкс… — машинально выдавила Валюша.

Они скатились с крыльца, бросились к калитке.

Не зря он то и дело озирался: человек выбежал из-за сарая, сел на колено, чтобы удобнее было целиться. Турецкий выстрелил дважды, навскидку, пуля выбила фонтанчик у стрелка под ногой, тот раздумал стрелять, нырнул рыбкой за неподвижное тело майора Поличного. Валюша уже подбегала к калитке.