Читать книгу "Воровской общак - Сергей Донской"

Земфира едва прикоснулась к ней кончиками пальцев, но Самсон почувствовал, какая у нее нежная кожа, несмотря на нелегкий домашний труд. На тыльной стороне ее ладони какой-то рыжей краской был нарисован красивый узор, напоминающий цветок.

— А это Руслан, — сказал Ринат, представляя дочери второго гостя.

— Очень приятно, — улыбнулась Земфира.

— Что это? — бесцеремонно спросил Самсон, указав на рисунок на ее руке.

— Это традиционный свадебный рисунок. — Видя замешательство на лицах Самсона и Руслана, девушка улыбнулась и пояснила: — Я была на свадьбе своей лучшей подруги.

— Красиво, — похвалил Руслан.

— Хна. Ничего особенного.

— Все равно красиво, — сказал Самсон со значением.

Друзья не отрывали глаз от лица татарки. У Земфиры были большие карие глаза с длинными черными ресницами, словно нарисованные брови, красиво очерченный рот и две тяжелых косы. Улыбалась она как-то особенно: то ли смущаясь, то ли дразня. Движения были плавными и грациозными. Ринат не без тревоги наблюдал, какое впечатление произвела его дочь на двух гостей.

— Имейте ввиду, — обратился он к Самсону и Руслану, — Земфира — это самое дорогое в моей жизни. — Он поцеловал дочь в подставленный лоб. — А точнее — это вся моя жизнь. И если кто-то ее обидит…

— Я этого негодяя просто пришибу на месте, — вставил Самсон, сжал кулаки и красноречиво постучал ими друг о друга.

— Не беспокойся, Ринат, — сказал Руслан. — Пока тебя не будет, мы обещаем заботиться о Земфире, как о своей сестре.

— Хорошо. Я пойду, а то не успею закончить работу.

Ринат испытывающе взглянул на троицу, стоящую посреди кухни, и вышел. Покидая дом, он знал, что оба парня уже влюблены в его дочь не меньше, чем он сам когда-то был влюблен в ее мать. Было что-то магическое в этих женщинах. Нечто такое, что полностью покоряло мужчин любого возраста и национальности. Шагая по тропинке, ведущей к морю, Ринат улыбнулся своим мыслям и покачал головой.

4

Предоставленные сами себе, молодые люди очень быстро освоились в обществе друг друга. Причем, в соответствии со строгим нравом хозяйки, парни не слонялись без дела, не пялились в телевизор и не перекидывались в картишки, а были привлечены к общественно-полезному труду.

— Руслан, — произнесла Земфира медово-сладким голоском, — займись, пожалуйста, вот этим. — Она указала на плетеную корзину, наполовину наполненную картошкой. — Только нож сперва наточи, хорошо?

— Будет сделано, — бодро ответил Руслан.

— А ты, — Земфира улыбнулась Самсону своей замечательной улыбкой, — почисти этот лук и нарежь его полукольцами. — Она указала на гору лука на столе. — Надеюсь, справитесь? — обратилась девушка к обоим друзьям сразу.

— Конечно, справимся! — почти в один голос ответили они, и каждый поспешил взяться на доверенное ему дело.

— А я буду тесто месить для кыстыбыя, — сказала Земфира, наливая в стакан молоко.

— Кы. кыс… — Самсон попытался повторить сказанное слово. — Тесто для чего?

— Кыстыбый, — рассмеялась Земфира. — Это такие лепешки с картофельной начинкой. Я всегда их много готовлю, чтобы угостить соседей. Так что нам всем придется поработать, — предупредила она, разбивая яйца в большую миску.

— Я готов с утра до вечера лук чистить, — сказал Самсон, поглядывая на Земфиру. — Одно из моих самых любимых занятий.

— Да? — вежливо удивилась девушка. — Странно. Я думала, что у молодых мужчин несколько иные интересы.

— Я хотел сказать, что мне нравится чистить лук для тебя.

Земфира отвернулась, чтобы скрыть выражение своего милого лица, а Руслан наградил товарища колючим, предостерегающим взглядом.

— Мне тоже нравится чистить картошку для Земфиры, — заявил он вызывающе, — но я не ору об этом на весь мир.

— А кто орет? — набычился Самсон.

— Да уж не я, — ответил Руслан.

— Может быть, тогда я?

— Может быть. Тебе видней.

Земфира почувствовала, как между друзьями возрастает напряжение и примирительно пожурила обоих:

— Мальчики, не ссорьтесь. Вы ведь такие молодцы, оба! — Она насыпала муку на стол и выкладывала на нее тесто из миски. — Знаете, что я вам хочу сказать?

Самсон и Руслан уставились на нее, как два любопытных суслика, заслышавших что-то интересное и застывшие на задних лапках.

— Это очень хорошо, что вы здесь, — продолжала Земфира, вымешивая тесто на столе. — Отцу иногда так тоскливо. Друзей у него в поселке не осталось, все один да один, как сыч.

— Но у него есть ты, — напомнил Самсон.

Руслану почудилось, что в голосе друга прозвучали ревнивые нотки.

— Конечно есть, — согласилась девушка, щеки которой отсвечивали румянцем под тонким слоем муки. — Я папу никогда не брошу. Но ведь он мужчина, а значит ему требуется мужское общество. Хотя бы иногда.

— Вот мы и составим ему компанию, — подмигнул Самсон. — Жаль, не прихватили несколько пузырей по дороге. Но это дело поправимое, раз колеса есть.

— Какие пузыри, какие колеса? Ты о чем?

— О том, что мужчинам не мешает водочки попить за знакомство, а если у вас дома спиртного нет, то всегда можно сгонять на машине.

— Никто никуда гонять не будет, — отрезала Земфира, и глаза ее потемнели. — Выпить по чарочке не грех, но напиваться в нашем доме не принято.

Взглянув на ее лицо, пылающее негодованием, Руслан поспешил вставить:

— Никто напиваться не собирается. Мы не из таких.

— Ради такой красавицы я согласен стать трезвенником до конца своих дней, — напыщенно произнес Руслан.

Он хотел провести ладонью по перепачканной щеке Земфиры, но она отпрянула, как вспугнутая белочка.

— Без рук!

— Я только хотел…

— Мы все знаем, чего ты хотел, — резко произнес Руслан.

Земфира посмотрела на него прищуренными глазами.

— Я вижу, с картошкой покончено? — осведомилась она. — Тогда бери ведра и марш за водой. За воротами свернешь налево, колонка через пять домов.

— Понял, — проворчал Руслан.

— Наполнишь бак во дворе, а последние два ведра оставишь на веранде, — сказала Земфира.

— Видел я этот бак, — хихикнул Самсон. — Туда цистерну воды влить надо.

— Хватит скалиться! — процедил Руслан, не спеша покидать дом. Было заметно, что его совсем не прельщает идея оставить друга и Земфиру наедине.

Судя по искоркам в ее глазах, она понимала, что происходит на душе у парня, потому что глаза эти переметнулись на посмеивающегося Самсона.