Читать книгу "Кто такой Лу Шортино? - Оттавио Каппеллани"

– Никого я не кадрила, – возразила Минди, и щеки ее вспыхнули.

– Правда ведь, она на него глазела? – Чинция решила найти поддержку у тети Кармелы.

– Если она говорит, что не глазела, значит, не глазела, – отвернулась тетя Кармела.

– Черт возьми, – сказала Рози. – Если бы Стив его только увидел, он сразу навешал бы мне оплеух. Он ужас какой ревнивый. Я вообще не понимаю Стива. Сначала он хочет, чтобы я одевалась женственно, а потом меня же еще и лупит за то, что на меня все пялятся.

– Он прав, Рози, ты одеваешься чересчур женственно. Из кухни донесся звук бьющихся бутылок.

– Я же говорила, они не влезут, – пробормотала Четтина, с тоской уставившись в окно.

– Мать вашу так, я порезался! – заявил Тони, появляясь из кухни. Он оглядел лениво рассевшихся женщин и поинтересовался: – Вы меня, конечно, извините, милые дамы, но у меня к вам небольшой вопрос. Вы что, оглохли, не слышите, что телефон надрывается?

– Мы подумали, что ты захочешь сам ответить, Тони, – попыталась оправдаться Валентина. – Не понимаю, с чего ты на всех бросаешься как бешеный.

– Взбесишься тут с вами!

Тони поднял трубку:

– Да?

Он послушал немного и побледнел. Ни слова не говоря, вернул трубку на аппарат.

Окинул женщин невидящим взглядом.

Те вопросительно уставились на него.

– Мать вашу так… – пробормотал Тони.

– В каком смысле? – спросила Четтина. Она взяла вазу, стоявшую в центре стола, сдвинула ее в сторону, потом подумала и вернула на прежнее место.

– Мать вашу… Это был американец.

– Американец? – переспросила Минди, вскакивая на ноги.

– Он сказал, что приведет с собой Леонарда Трента. Такая звезда в моем доме! Я и мечтать об этом не мог!..

Шьякка и Л он го слыли в полицейском участке…

Шьякка и Лонго слыли в полицейском участке на улице Веккья-Оньина самыми невезучими. Не считаясь ни с возрастом, ни с заслугами, им поручали самую противную работу: дежурить в участке, конвоировать задержанных, и прочую дребедень. А между тем, не окажись их двоих на месте в Бельмонте-Меццаньо, окружного судью грохнули бы как пить дать!

Шьякка и Лонго как раз покупали в лавке «амаро» из Капаче, потому что сестра Шьякки приготовила брату пасту с баклажанами, а жена Лонго приготовила мужу пасту с сардинами. В это самое время из участка позвонили и приказали забрать американку, бьющуюся в истерическом припадке, и отвезти ее в гостиницу.

Вот так вместо того, чтобы наслаждаться отличным «амаро» и вкусной едой, Шьякка и Лонго узнали, что им придется заниматься истеричкой-американкой, и нетрудно представить себе, какое удовольствие они при этом испытали.

В лифте они едва не задремали. И взрогнули, когда Грета громко обозвала Лонго bastard, а Шьякку son of a bitch.

Нормально, подумал Лонго, у нее только что грохнули «папашку», а шлюхи всегда себя так ведут, когда убивают их сутенера.

На нужном этаже Шьякка взял Грету под руку, но та принялась орать, как баба из телерекламы. «Don't touch те»,[69] – вопила она на весь коридор.

Тем не менее Шьякка и Лонго довели ее до номера. Грета испепелила их взглядом и с грохотом захлопнула дверь перед самым их носом.

На лестничной площадке Лонго достал из кармана бутылочку с вином и с блаженным видом сделал первый глоток, когда перед ними откуда ни возьмись появился какой-то придурок в серо-синем заношенном костюме с перхотью на лацканах.

– Вечер добрый, – поздоровался он.

Лонго и Шьякка переглянулись и кивнули в ответ.

Рыжеволосый, он производил впечатление человека, перенесшего пластическую операцию, – так сильно была натянута кожа на лице. Пожалуй, над ним произвели сразу несколько таких операций. Даже глаза, оттянутые к вискам, приобрели миндалевидную форму.

– Что случилось? Сперва я слышал, как орала баба, а теперь вижу – в коридоре полно полицейских. Мне не угрожает опасность?

– Ничего страшного, – объяснил Лонго. – Произошло убийство, синьора при этом присутствовала, и теперь у нее шок.

– Убийство? Здесь, в гостинице?

– Да нет, где-то на улице.

– Ничего серьезного, надеюсь, – отозвался тип. – А что, синьора имеет к этому отношение или случайно там оказалась?

Лонго и Шьякка вновь переглянулись.

– Слушай, вали отсюда, а? – предложил Шьякка, махнув зажатой в руке бутылкой.

– Конечно, конечно, я просто так спросил. Если синьора случайно оказалась там, это ничего. А если синьора к этому имеет отношение и осталась жива, это значит, что попытку могут повторить, разве нет?… Все-все. Я уже ухожу.

Обсыпанный перхотью придурок сунул руки в карманы и удалился.

– Классический мудак, – определил Шьякка.

– Жертва аборта, – в тон ему добавил Лонго.

Шьякка передал бутылочку Лонго, и тот опустошил ее одним большим глотком.

– Что тебе сказал шеф? – спросил Шьякка.

– Черт, у Личчарделло нервы как скрипичные струны! ФБР сообщило, что один из двух убитых на улице Крочифери – крупный мафиозо!

– А мы должны торчать здесь, – воскликнул Шьякка, сплевывая, и пожал плечами.

– Слушай, что-то стало холодать, а? Это, наверное, от долбаных кондиционеров, – сказал Лонго.

– Еще как! Послушай, Лонго, что тебе сказал Личчарделло? Проводите ее в гостиницу и охраняйте или проводите ее и охраняйте гостиницу?

– Мне кажется, второе, – ответил Лонго.

– Тогда почему бы нам не спуститься в бар и не пропустить по рюмашке?

– Я бы сказал, прекрасная мысль, – одобрил Лонго.

Тури включил портативный магнитофон, который обычно брал с собой, чтобы потом слушать стоны жертвы. Когда Грета вышла из ванной, Тури схватил ее за плечи, зажал рукой ей рот, бросил лицом вниз на кровать и приставил к горлу нож. Потаскушку охватила паника – Тури почувствовал это по тому, как сильно и быстро колотилось ее сердце – бум! бум! бум! – и как часто она задышала. Он принялся играть ножом: то прижимал лезвие к самому горлу, и сучка пыталась закричать, то ослаблял нажим, и она замолкала. Еще нажим, еще ее слабое мычание…

Внезапно она прекратила свой писк и начала туда-сюда двигать задницей, словно войдя в ритм его игры. Тури много чего повидал в жизни, но чтобы баба с ножом у горла выделывала подобные штуки – нет, такого он не видел никогда. Тури едва не потерял сознание, так закружилась у него голова. А эта мазохистка все наращивала и наращивала темп… Тури ощутил чудовищное возбуждение. Еще бы, ее задница елозила прямо у него по ширинке.