Читать книгу "Катушка синих ниток - Энн Тайлер"

– А потом что? – спросила Джинни.

– В каком смысле?

– Что было дальше с изготовлением мебели?

– A-а, ну… не помню. По-моему, дальше началось что-то скучное. Плинтусы или что-то в этом роде. Короче, я уволился.

Джинни вздохнула и собрала со стола обертки пластыря.

– Все, Сьюзен. Проводи папу в гостиную.

Но едва Денни начал вставать, явился Стем, а следом за ним Нора. Судя по виду, Стем оправился от удара по голове. И вновь сделался самим собой, только очень бледным и встрепанным.

– Денни, – с пафосом произнес он, – я хочу извиниться.

– Ему очень-очень жаль, – вставила Нора.

– Мне не следовало выходить из себя, и я хочу заплатить за твою футболку.

Денни пыхнул губами от удивления, а Эбби, которая тоже пришла, – без нее, конечно, не обошлось, она наизнанку вывернулась, чтобы восстановить мир в семье, – поспешно заверила:

– Стем, да это ерунда, все прекрасно отчистится пятновыводителем.

Денни громко расхохотался и посмотрел на Стема:

– Ладно. Забудем.

– Это очень благородно с твоей стороны.

– На самом деле я даже рад. Узнал, что и ты тоже человек, – продолжал Денни. – Не подозревал, что ты у нас… ревнивый.

– Ревнивый?

– Давай пожмем друг другу руки, – предложил Денни.

– Почему ты говоришь, что я ревнивый?

Денни опустил руку.

– Приятель, ты напал на меня только потому, что я сказал, что именно я должен помогать маме с папой. Это ли не ревность?

– Черт тебя подери, – процедил Стем.

Нора так и ахнула:

– Дуглас!

Стем влепил Денни по зубам.

Удар не был мастерским – нет, неуклюжий, наискось, – но его хватило, чтобы Денни с грохотом уселся обратно на стул. Из нижней губы моментально хлынула кровь. Он неловко затряс головой, Эбби пронзительно закричала: «Прекратите! Пожалуйста, прекратите!» Джинни вымолвила: «О господи», а Сьюзен опять расплакалась и стала кусать пальцы. Остальные внезапно возникли – казалось, только и ждали сигнала. Стем стоял и удивленно смотрел на свой кулак, на содранную на костяшках кожу. Затем перевел взгляд на Денни.

– Выйдите, – приказала всем Джинни. И устало произнесла: – Сначала промоем рану и посмотрим, нужны ли швы.

6

Эбби волновалась из-за грядущей встречи с доктором Уиссом, но после подумала: «Это вполне можно пережить, ведь я прекрасно помню мамины фестонные ножницы “Уисс”». И сейчас же явственно ощутила солидную тяжесть этих ножниц, и толстое их кольцо, больно давившее на основание большого пальца, и сопротивление массивных зубцов, когда они вгрызались в ткань.

Так, стоп. Вообще-то один Уисс не имеет с другим ничего общего.

К врачу ее записала Нора. Позвонила своему пастору, узнала имя хорошего геронтолога и обратилась к доктору Уиссу, даже не посоветовавшись с Эбби. И кто ее просил совать нос в чужие дела? Хотя Нора, похоже, действовала с согласия Реда: Эбби пожаловалась ему на золовку, а он не удивился, лишь сказал, что визит к врачу никогда еще никому не вредил.

Нора начинала действовать ей на нервы. Почему, например, она так упорно называет ее «мама Уитшенк»? Как будто Эбби – старуха-крестьянка в жалком платочке и деревянных башмаках. Супругам своих детей Эбби изначально предлагала на выбор «Эбби» или «мама». Но «мама Уитшенк» – до такого она бы не додумалась.

А еще Нора, убирая со стола, уносила тарелки стопкой, а не по одной в каждой руке, Эбби же учили, что именно так полагается по правилам этикета. И на кухню тарелки попадали уже с грязным дном. И эта женщина считает Эбби плохой хозяйкой! Как же иначе, если она винит в аллергии Сэмми пыльные ковры? А сама готовит все жирное, жареное, вредное для Реда из-за сердца, и детей распустила, и гигантскую кровать вытребовала, и та совершенно заполнила комнатку Стема, только и места, что сбоку протиснуться.

Впрочем, когда живешь вместе, вечно чем-то недоволен, успокаивала себя Эбби. «Слишком тесно мы общаемся, вот я и раздражаюсь».

Она повторяла это по нескольку раз на дню.

И напоминала себе, что отдельные люди в нашей жизни – люди абсолютно новые, не имеющие отношения к нашим прошлым воплощениям, – дают нам новый опыт, расширяющий кругозор. Что, если Нора послана Эбби для развития и обогащения души? Может такое быть?

И ведь не то чтобы Эбби плохая свекровь и теща. Нет – достаточно посмотреть, как замечательно она ладит с Хью, мужем Аманды! Задачка-то не из легких, сама Аманда это признает, но Эбби считает зятя забавным. А Хью, муж Джинни, тот, конечно, и вовсе лапочка. У некоторых подруг Эбби ужасные отношения с новыми родственниками. Невестки хуже зятьев – в этом все сходятся. Кто-то даже не разговаривает друг с другом. У Эбби ситуация намного лучше.

Если б только не казалось постоянно, что ее вытесняют из жизни. Что она всем чужая и никому не нужна.

Она всегда думала, что к старости наконец-то обретет уверенность в себе, а поглядите на нее: не лучше, чем была девочкой. Сейчас во многом еще растеряннее. Часто, слушая себя, Эбби ужасалась: что это за пустое, бессмысленное щебетание? Словно она исполняет роль матери в тупом ситкоме.

Что, черт побери, с нею произошло?

К доктору Унесу Эбби записали на ноябрь, что понятно: к нему длиннющая очередь полоумных старикашек. К ноябрю все изменится. Вдруг ее странные припадки – когда мозг, подобно игле на пластинке, «перепрыгивал дорожку», как это рисовалось в воображении, – пройдут сами по себе? Или она уже умрет? Нет, последнюю мысль лучше запрятать подальше.

Середина сентября. Еще лето, в сущности. Листья только-только начали менять цвет, воздух с утра бодрит, но не холодно. После завтрака можно сидеть на крыльце в одном свитере, легонько подталкивая ногой качели и наблюдая, как родители ведут в школу детей. Аккуратненьких, чистеньких – сразу ясно, что учебный год только начинается. К октябрю все они махнут рукой на свой вид и ребят постарше перестанут провожать родители. Пити и Томми, правда, пока еще слишком малы. Они вышли с Норой пару минут назад – Сэмми высовывался из коляски и смотрел вперед, будто капитан корабля в ожидании суши, а Хайди вприпрыжку, на нелепом многометровом поводке, возглавляла шествие. Три маленькие головы уже исчезали из виду, мелькая за деревьями; светловолосые, так не похожие на уитшенковские. Хотя Стем блондин, так чего же и ждать?

Мальчики легко прижились в новом районе, гоняли по подъездной дорожке на самокатах и приводили приятелей чем-нибудь перекусить. От внуков Эбби знала, что другие дети называют их дом «домом с крыльцом». Эбби это нравилось. Она помнила, как сама впервые увидела знаменитое крыльцо – давно, веснушчатой школьницей из Хэмпдена, чьей «старшей сестрой» назначили задаваку Меррик Уитшенк. Огромное великолепное крыльцо было видно еще с улицы, и Меррик с двумя подружками-подростками восседали на этих вот самых качелях, такие вальяжные, стильные, в закатанных голубых джинсах и веселых платочках, кокетливо повязанных на шее. «Боооже, гномы притопали», – скучающе протянула Меррик, завидев Эбби и двух ее одноклассниц, «младших сестричек» приятельниц Меррик. В тот субботний вечер им полагалось дружно и весело разучивать школьную песню и печь печенье, но ничего этого Эбби не помнила – лишь свое благоговение при виде крыльца и ведущей к нему солидной дорожки, мощенной плиткой. Ах да, и еще мать Меррик, чудесную Линии (или миссис Уитшенк, как тогда называла ее Эбби). Вероятно, именно Линии и руководила выпечкой – Меррик за таким занятием Эбби не представляла.