Читать книгу "Русский космос - Илья Новак"

– Слушайте, – громко велел Карен, когда солдаты более-менее пришли в себя. В нише на особых распорках висели темно-зеленые костюмы, поверхность которых была испещрена серебряными волосками-паутинками. Рядом с каждым на белой пластиковой полочке лежал шлем.

– Сие есть КОМ: киберкостюм особый модифицированный. Их подогнали по вашим фигурам, еще когда вы отдыхали после прокачки, и ваши наноботы могут вступать в контакт с программами КОМов. Все механизмы вам знать без надобности, но кое-что расскажу, ибо вы не миряне и должны ведать, что собой представляют устройства, коими пользуетесь, дабы не оставалось места суевериям. В костюм внедрен восстанавливающий полимер с низкой вязкостью. Оболочку пронизывают микроканалы, по ним восстановитель может спешно достичь любого поврежденного места. На внешнем покрытии КОМа катализатор – говорю вам о том потому, что оный раз в две-три недели необходимо обновлять, проводя особую обработку. На платформе есть специальные пункты техобслуживания, где упомянутую процедуру проводят. Следите за этим, не забывайте. При повреждении поверхности восстановитель по капиллярам подсасывается куда надо, вступает в реакцию с катализатором – полимеризация затягивает повреждение. Это напоминает рубец, заживляющий трещину, либо нашлепку, врастающую в более обширную рану, – Шахтар поднял руку, отвернул левый рукав, и все увидели большое темное пятно возле локтя. – Вроде такого. Сие есть искусственная кожа, но старой модификации, плохо прижившаяся и деградировавшая. Вы не знали, что у меня такое повреждение имеется?

Все стали качать головами, и отец-командир продолжал:

– КОМы оснащены процессором «Агнец-23» и терабайтной опер-памятью. Как сейчас поймете, невзирая на все это, костюмы легки и удобны. По сути, они – повседневная рясоформа внесфирных воинов на время боевых действий, их снимают, только когда отправляются спать, да и то не все. Топливные элементы работают на водороде. Сейчас вы наденете свой костюм, затем воспоследуют часовые тренировки в зале платформы, привыкните к ним, а они – к вам. После этого – в межсфирию. Вопросы? Нет? Благословляю вас на тренировочный полет.

* * *

Космоформа под названием скафандр, надеваемая поверх КОМа, ничего интересного собою не представляет. Так, защитный чехол, пронизанный жилами проводов да шлангов, и только. Шлем большой, угловатый, с тремя квадратными окошками – прямо перед глазами и двумя боковыми, так называемыми обзорными. Космоформа имеет ярко-белый цвет, она полужесткой модели: кираса из алюминиевого сплава, а конечности мягкие, с шарнирами на герметических подшипниках там, где руки-ноги сгибаются. Хорошо хоть в ней не используется повышенное давление, чтобы при выходе из кабины истребителя в открытую межсфирию компенсировать внутреннее давление человеческого организма, – эту роль берет на себя КОМ, который при облачении в скафандр соединяется с тем беспроводной связью. Спецкостюм, если на него подать соответствующий сигнал, сдавливает тело, превращаясь в эластичный и одновременно жесткий каркас, который и выполняет роль барометрического компенсатора. Хитрой электроникой оснащены шлем и перчатки – подключены напрямую к чит-карте, то есть микропроцессору скафандра. Они «общаются» и с центром управления истребителя модели «георгиевский крест».

Тимур хорошо помнил работу с наружным облачением, поэтому снарядился быстрей других. Шлем КОМа пришлось оставить – это был существенный недостаток данной модификации космоформы, под головную часть которой не помещался шлем спецкостюма. Пока системы его одеяния сверялись друг с другом и пози-чипом, Тим мысленно следил за товарищами по дружине. Смыкаясь с ним чувственно ипользуясь его сноровкой, ребята подгоняли свои скафандры. А он охотно раскрывал сознание, довольный, что может помочь, что полезен дружине. Только Паплюх отвечал странным недовольством. Этого Тим не понял – почему Роман носом крутит и кривится? Неужто из-за того, что Тимур быстрее него с космоформой управился?

Скафандр закончил тест, по двум мониторам под боковыми окошками шлема поползли цифры и символы. Тим принялся жестикулировать, чтобы совместились сигналы перчаток и шлема.

– Георги – челны относительно легкие, – говорил между тем Шахтар. – Более трех четвертей массы составляет топливо. Очень вероятно, что вам придется по большей части сопровождать генераторы плазмы, а они неповоротливы и медлительны. Потому значительная часть боев будет вестись на сверхнизких по космическим меркам скоростях. Вы отрабатывали такую тактику на тренажерах: уровень, приближенный к особенностям боя в атмосфере, четкий пилотаж, торможение и ускорение на коротких дистанциях. Теперь повторите все это здесь.

Наконец скафандр тихо пропищал в ритме колоколов Триждыстроенного храма, сигнализируя готовность. Чуть позже раздались зуммеры космоформы Шахтара, потом и остальных.

Облачившись, иеросолдаты стали похожими друг на друга: в одинаковых скафандрах, лиц почти не видать под тусклыми свинцовыми стеклами.

– Приступаем, – скомандовал отец Карен.

* * *

Истребители – лежащие на боку трехгранные пирамиды, покрытые зеркальными металлическими плитами противолазерной защиты, – замерли на взлетной полосе, надежно схваченные парковочными тисками. Передние опоры длиннее, оттого носы немного задраны. В громоздких корпусах скрыты двигатели на акватопливе. Оно того же класса, что используют на сфире, но прошло особый крекинг – расщепление длинных молекулярных цепочек на более короткие. Это улучшало горение, а еще приводило к интересному побочному эффекту, который Тим вскоре и узрел: георги давали сиреневый факел, на конце украшенный искрящей малиновой каймой.

Взлетная полоса – название старое, перешедшее по наследству от атмосферных самолетов. Здесь, на платформе, конечно, никакой полосы нет, а есть разделенный переборками громадный зал да металлические петли пешеходных мебиусов. Четыре георга – звено. Справа и слева, невидимые отсюда, другие машины: истребители, десантные боты, челны огневой поддержки – ЧОПы. Платформа несет столько челнов, что способна захватить большой плацдарм на поверхности сфиры, на орбиту которой выйдет, и удерживать его длительное время. Немалая сила! В космофлоте Земли – одиннадцать платформ, двенадцатая строится. Разумеется, не все одинаково укомплектованы челнами и людьми. На «девятке» – самый многочисленный экипаж.

Когда дружина вступила в отсек с георгами, загудели, зачмокали турбонасосы, откачивая воздух. Отец Карен дал команду: «Занять места!» – и солдаты устремились к челнам, грохоча тяжелыми ботинками.

Тимур был в паре пилотом, Паплюх – стрелком. Пилоту нагрузка больше, стрелку полегче, но он – командир истребителя. Быстро заняли места, задраили люки. Включились бортовые чит-карты, совмещаясь с процессорами скафандров, по мониторам побежали столбики символов. Тимур следил за ними – конечно, прочесть и осознать невозможно, но этого не требуется, достаточно видеть, что все зеленого цвета. Случись сбой – значки в строке станут красными.

Поток зеленых закорючек иссяк: все в порядке. Тимур доложил командиру, тот передал Шахтару: «Первый готов!» Затем в шлемофоне прозвучали голоса командиров остальных челнов. Тим положил растопыренные пальцы на консоль управления. Щелкнули фиксаторы браслетов космоформы, надежно закрепив их на приборной доске. Пилот пошевелил локтями, устраиваясь поудобней, глядя на датчик наружного давления. Когда оно упадет до нуля, отъедут бронещиты под потолком, открывая звездное небо. Иеросолдат Жилин чувствовал себя и пилотом истребителя, и членом экипажа командира Паплюха, и частью звена, ментальной конструкции из шести сознаний, группирующихся вокруг центра – разума отца Карена, мощного сгустка воли и веры. Тимур знал, что сейчас Константин, пристегиваясь запястьями к клавиатуре, вспоминает глупые басни о пилотах с оторванными руками, выбитых вместе с креслом-гнездом с места. Знал: Акмаль думает о Хайфе-Марии из десантной дружины бывших семинаристок, а Паплюх ворочается в своем гнезде, ему кажется, будто ремни недостаточно плотно охватывают грудь. Ну а отец-командир напитывает всех дружинников теплым участием, уверенностью и силой, помогает отрешиться от частного, слить сознания. Кольцо разумов образует венец, ободок снежинки, в центре, в перекрестье осей, – офицер Шахтар. Священник безмолвствует, но, пошевелив пальцами, может привести в действие шесть пар рук, пристегнутых к приборным доскам. Может. Однако сейчас делать все надлежит им самим.