Читать книгу "Набла квадрат - Петр Воробьев"

Горм, сидевший на резной скамье между Кукылином и его старшей сестрой Нетсилик, с удовольствием созерцал идиллическую сцену. За его спиной двое служанок накрывали стол к ужину, приготовленному из мясных консервов Камыснапа, копченой рыбы Горма и местных овощей. На полу у очага младшая сестра Кукылина Унивак беседовала с Мидиром. Пес понимал по-кыфлявикски примерно так же, как Унивак разбиралась в рунах, что нимало не смущало собеседников.

– У нас теперь тоже харчей много, – сказал Кукылин, чувствуя, что его лицо против воли само расплывается в глупой улыбке.

– Брось, чтоб вас откормить, года три нужно, не меньше. И ваще, пошли в мастерскую. А ты, Фенрир, сперва сам смотри, что твои роботы транслируют.

Где ты сейчас?

– В трех поприщах от звездолета, жду челноки.

– Что-то они задерживаются. Сягуягниту, что ты там караулишь, идем с нами.

В ржавом танке с ободранными гусеницами, снятым двигателем и лобовым бронелистом, вырезанным вместе с пушкой, стоявшем у подножия кургана Кошкли как напоминание о стародавней битве, выигранной предками рыцаря Кукылина, происходило неприятное объяснение.

– Так Кукылин накрылся? Мало того, что он живехонек и здоровехонек, так в его усадьбе еще один болван в доспехах, на дворе гусеничный тягач, а в ангаре княжеский истребитель, не говоря уже о двух здоровенных псах, которые вот-вот нас учуют!

– Подожди немного, не будет же эта нелепая компания вечно здесь болтаться! Рогатый, я так понимаю, странствующий рыцарь, который помог Кукылину разыграть шутку с Камыснапом и теперь приехал делить денежки. Скоро он отправится в путь, и тогда и тягач его, и его часть золотых наша.

– Ты не за того меня принял, Кагуннак. Я не стану разгрызать такую крепкую скорлупу ради такого малюсенького ядрышка, особенно если и ты имеешь виды на то, чтобы его сожрать. Ты меня надул. Надо бы тебя прикончить, но мне нет в этом ни выгоды, ни удобства, так что пока оставляю тебя жить.

– Хозяин, отдай его мне!

– Хорошая мысль, Ныгфукак. Теперь Кагуннак будет путешествовать с нами, и если ты особенно отличишься, я так и сделаю. Ну, а если он особенно отличится, не взыщи. И старшую Кошкли я тоже, когда придет пора, отдам тому из вас, кто лучше мне послужит. А если ты, лживый наводчик, попытаешься бежать, я выдам тебя кыгмикской контрразведке как нувукакского шпиона и сам позабочусь, чтобы ты умер нескоро. Дождемся ночи и уходим отсюда, до поры.

– Хоть меня-то не дури, – говорил Фенрир. – На кой тебе сдался этот могильный камень?

Горм взвалил надгробие на плечи и побрел в направлении усадьбы.

– Интересно, кем ты заменишь бешеного козла. Смотри под ноги, эй!

– Без тебя знаю, – ответил Горм и, запнувшись о торчавшую из земли колючую проволоку, упал.

– Под этим камнем лежит Горм Рогатое Бревно, что всегда отвечал не подумавши, – с чувством сказал Фенрир.

Горм выполз из-под камня и принялся дергать за проволоку, пытаясь высвободить ноги. В результате его усилий в земле обнажились два скрученные той же проволокой спина к спине скелета. Горм зашипел и, оборвав проволоку, кое-как встал. До кузницы оставалось еще порядочно.

– А, ядрена мышь! Горм схватил камень обеими руками, оторвал от грунта и, натужившись, метнул. Камень взмыл вверх по крутой параболе и пробил крышу кузницы. С криком «Воздух!» из сарая выбежал Сягуягниту и, толкнув протезом дверь винного погреба, скатился кубарем вниз по лестнице.

– Это ты… – Кукылин в кожаном фартуке и со снайперской винтовкой в руках разочарованно уставился на Горма из дыры в крыше.

– Нет, это стадо гиен, дерущихся над трупом панцирного слона, – ответил Горм. – Ты разогрел заготовки?

– Да, только зачем тебе понадобилось греть это старое железо, когда вокруг столько прекрасных легированных броневых сталей? Вон под курганом танк стоит!

– Скелет не должен быть хрупким, к тому же, если дело дойдет до бронебойного снаряда, он при любом материале сначала разнесет в клочья собственно тебя, а что потом будет с силовым скелетом, не столь важно. Где у тебя молот? Что за фигню ты мне подаешь? Ах, этот ты поднять не можешь?

Горм взмахнул огромным молотом над головой, опустил его, расколов наковальню, одобрительно крякнул и подтащил поближе к горну могильный камень. Кукылин, взяв длинные щипцы, вынул из огня раскаленную заготовку.

– Левее держи и поверни немного! – Горм занес молот, прищурился и ударил, высекая искры. Скоро он вошел в довольно размеренный ритм и, изредка давая Кукылину указания, как держать заготовки, стал превращать собранные в окрестностях усадьбы ржавые железяки в дуги, хребтовины и поперечины силового каркаса, не переставая одновременно молоть языком.

– Это будет одно из ребер пирамиды, внутри которой будет помещаться твоя голова в шлеме, чтобы ее нельзя было срубить. Перехвати щипцы! На себя, ядрена мышь! Под что у тебя руки приспособлены, не понимаю – щипцы и то держать не умеешь.

– Это нелюдь, – безапелляционно сказал Ныгфукак. – Ни один человек не смог бы так бросить могильный камень, бьюсь об заклад.

– Опять проспоришь, как давеча, – барон вырвал у Ныгфукака подзорную трубу. – У мертвеца не может быть больше силы, чем у живого.

– А он не мертвец, – Ныгфукак раскрыл складной нож и принялся ковырять им в ухе. – Он механический – видел, лат не снимает, даром что в кузнице, верно, жара.

– Стал бы механический так девку лапать! Посмотри, – барон едва не выткнул Ныгфукаку глаз окуляром трубы.

Вытерев слезы, Ныгфукак пристроил поудобнее трубу на краю дыры в танковой обшивке. Странствующий рыцарь только что вышел из кузницы, посадил старшую Кошкли себе на плечо, что-то сказал ей и, раскрыв рот, запрокинул голову. Девица сняла со своей головы узкогорлый кувшин и принялась лить ему в рот белую жидкость.

– Что это он пьет?

– Дай поглядеть, – барон снова вырвал у Ныгфукака подзорную трубу. – Молоко?

Рогатый снял девицу в длинном домотканом платье, подпоясанном широким узорчатым поясом, с плеча, заглянул в кувшин и, убедившись, что в нем ничего не осталось, ухмыльнулся и скрылся в кузнице.

– Ну и улыбочка, брр, – передернулся барон. – Скажешь тоже, механический!

– Кошек у вас тут доят, что ль?

– Нет, – обиделся Кукылин. – Молоко козье.

– Тогда почему от него у меня в животе мышами пахнет?

– По-моему, это уже твои проблемы, – сказал Фенрир. – Меньше рот разевал бы, глядишь, и мыши бы туда не налезли.

– Во дурак, – беззлобно сказал Горм. – И начисто лишен чувства юмора. Ладно, я продолжаю рассказывать. В воду!

Кукылин послушно опустил трубчатый наворот с прикрепленными кое-где кузнечной сваркой сегментами старых дисковых бензомечей в бочку с водой.

Окруженный клубами пара, Горм вещал: