Читать книгу "Шушана, Жужуна и другие родственники - Маша Трауб"

– Манана Александровна, но я не могу. Это… это же семейная реликвия!

– А когда Каха тратил деньги на ожерелья для своих кекелок, я на что жила? Чем платила за свет, за воду, на какие деньги мясо покупала? – Манана тяжело опустилась на стул и перестала улыбаться. На Нину это произвело не меньшее впечатление, чем бриллиантовый браслет. – На какие деньги я Мераби учила? Как я жила, пока тебя не было? Мне одного камня на год хватало. А в один год я два камня продала. Тогда у Кахи был приступ.

– Приступ? Он заболел?

– Это я тогда заболела! У Кахи часто были приступы, но тот был совсем тяжелый. Он лежал на диване и говорил, что его никто не любит и не ценит. Не работал совсем. Даже на хлеб не было денег.

– И вы продавали камни?

– Конечно, а что я должна была сделать? Мераби же должен был хорошо жить и питаться! Пока мужчины лежат на диване, мы должны их кормить. Они ведь не могут умереть от голода. Это недостойная смерть для мужчины. Как Каха любил лежать на диване! Он же считал себя гением. Ему нужно было признание. И я ни разу не сказала, что ему надо искать работу. Говорила то, что он хотел услышать, – пусть к нему приползут, на коленях приползут и попросят, чтобы он работал! А он пусть еще подумает. И Мераби я то же самое всегда говорила. Мераби не так любит лежать на диване, как его отец, но я должна тебя предупредить – вдруг он потом начнет лежать? Так вот, пока он будет думать, что гений, у тебя денег на хлеб не хватит. И ты будешь нервничать. Я не хочу, чтобы у тебя были такие нервы, как у меня. Поэтому ты должна знать, что всегда сможешь купить кусок мяса для своего мужа, моего Мераби, и достойно похоронишь меня в Пантеоне. Видишь, тут камня нет? Это я Каху похоронила. Так похоронила, что весь город говорил! Да, и вон то одеяло и те занавески я купила с этого камня. Так я себя радовала. И ты будешь себя радовать – купишь все, что захочешь.

– А кто подарил такой браслет?

– У моей прабабки был мужчина. Он подарил. Моя мама говорила, что прабабка была невероятная красавица и у нее был роман. Такой роман, что об этом даже сплетники боялись болтать. И прабабка с этим мужчиной провела одну ночь. Он уехал и оставил ей браслет. Знаешь, если бы у меня был такой мужчина, я бы тоже не раздумывала про роман, и у тебя было бы два браслета. Но у меня был только Каха. Вот, смотри, браслет лежит в этой шкатулке, шкатулка в моей комнате в ящике справа. Ящик открытый, не запирается. К нам несколько раз воры пробирались – хотели браслет этот украсть. Но они дураки были – думали, что это дешевка испорченная, раз камней нет. У нас даже воры ничего нормально украсть не могут. Но только не говори о браслете Мераби. Для него это станет ударом. Каха, когда узнал, начал страдать запорами. Но что он мог сделать? Он хотел хорошо кушать и иметь теплый дом. Только заплатить за это не мог, а я могла. Поэтому он со мной никогда бы не развелся. И Мераби тоже не разведется, если браслет будет у тебя.

– Вы содержали семью? – Манана опять превзошла все ожидания Нины, она опять была восхищена свекровью.

– Да, – с нескрываемой гордостью ответила Манана, – все об этом знают. О моем браслете легенды ходят! Теперь он твой. Только не ходи больше в твой банк.

– Я так не хочу, не могу. Пусть он будет у вас, – сказала Нина. – Я заработаю. А вы продайте камень и потратьте все на себя. Купите все, что хотите! Пусть вам будет приятно!

– Ты такая глупая, что глупее моего Мераби, – улыбнулась Манана. – Жужуна говорила, что ты странная, но не до такой же степени. Отказываться от бриллиантов! Дочка, ты что, правда любишь Мераби?

– Манана Александровна, я люблю вас, я люблю ваш дом, ваши тарелки, бокалы, даже ваш паркет люблю, я люблю Мераби, но я и так буду о вас заботиться. – Нина заплакала. – Здесь мой дом. Но вы меня тоже поймите – я хочу замуж, детей хочу. И чтобы мы жили все вместе. Чтобы вы стали бабушкой. Но как я это сделаю одна? Мераби опять на меня не смотрит. Мне плохо, я не знаю, что будет дальше. Я любви хочу! Понимаете? Настоящей любви и свадьбы в платье. Настоящей, а не фиктивной. Я хочу праздника, надежд, будущего. Понимаете?

– Нет, не говори так. Если я сейчас запла`чу, все будут говорить, что моя невестка меня до слез довела! Нино, дочка, я буду есть твое варенье, которое ты из забора сварила! Только не оставляй меня.

– Манана Александровна, вы моя семья. Я никогда вас не оставлю. Даже если мы расстанемся с Мераби, я буду за вами досматривать. Обещаю.

– Тогда почему ты не выходишь за Мераби замуж?

– Потому что он не делал мне предложение! – Нина разревелась и убежала в свою комнату.

– Не понимаю, что такое предложение? – позвонила Манана Маечке. – Как его делать? Ты мне объясни! Девочка уже живет с нами, разве это не предложение? Я ее в Пантеоне обещала похоронить и браслет свой бриллиантовый передать, разве это не предложение?

– Манана, твой Мераби – идиот! Да, идиот! И можешь на меня сколько хочешь обижаться. Я тебе сейчас все скажу – если бы твой Мераби был бы поумнее, ты бы уже сейчас внуков ждала. Но нет! Вот ты как замуж выходила? У тебя платье было? Праздник был? Подарки были? Нина тоже хочет. Все, не могу с тобой говорить, так я возмутилась! Тебе доктор таблетки передал?

– Передал.

– Так вот выпей.

– Раз ты советуешь, то я выпью, – покорно согласилась Манана.

Валиум Манане понравился. Даже очень. Раз в неделю, после этюдов Глазунова, она торжественно объявляла: «Все, я сегодня расслаблюсь» – и удалялась к себе в комнату. Валиум так влиял на нее, что еще сутки она ходила медленно, улыбалась, подолгу сидела у окна и была идеальной свекровью.

– Может, ей почаще давать валиум? – предложила Шушана, когда Нина рассказала ей про чудесное действие таблетки.

– С ума сошла? Мне не нужна свекровь-наркоманка!

– Да, ты права. А может, ты ее пить приучишь?

– Это как?

– Ой, у меня был тут такой день! Нет, целых три дня. К нам родственники приехали, мои золовки. А ты знаешь, как я нервничаю, когда они приезжают. И утром, чтобы успокоиться, выпила вина. Потом, часа через два, еще бокал выпила, так нервничала. Вечером думаю, что так хорошо день прошел? Я с ними даже не поругалась! Даже мой Ика удивлялся, что я такая ласковая и смирная была. Так он радовался. Так я только на следующее утро сообразила, что целый день пьяная проходила. Ну не то чтобы пьяная, но слегка выпившая. Пока золовки гостили, я каждые два часа пила вино – в лечебных целях, от нервов. Они уезжали с такими лицами, ты бы видела! Конечно, я и готовила, и комплименты им говорила, и веселая была. В первый раз они Ике про меня хорошее сказали. Только удивлялись, с чего я так изменилась. Вот я и думаю, может, Манане тоже каждые два часа наливать?

– Тогда у меня будет свекровь-алкоголичка. Или я сама быстрее сопьюсь. Я же с ней за компанию пить буду.

Несмотря на все разговоры, жили они, как прежде. Даже лучше, чем прежде. Манана изо всех сил старалась «не давить» на Нину, а Нина пыталась быть хорошей невесткой. Мераби приходил домой вовремя, ужинал, шутил, рассказывал о каких-то незначительных новостях. Они с Ниной жили как муж и жена, только спали по-прежнему в разных комнатах. Хотя Нина могла бы настоять на скорой свадьбе, а Мераби мог бы сделать предложение. Нина понимала, что ее временем, вниманием и душой опять полностью завладела Манана. На свекровь она смотрела уже совсем по-другому и не переставала удивляться тому, как мало знает о женщине, с которой живет под одной крышей.