Читать книгу "Они найдут меня сами - Александр Литвин"

Сергей дал мне контакты директора музея, и по приезде в Питер я набрал указанный номер телефона. Трубку взяла женщина с сильным красивым голосом, ее звали Галина Михайловна. Получив привет от Безрукова, она с удовольствием согласилась показать нам свои сокровища.

Мне было все интересно, я рассматривал экспонаты и думал: вот это — трость, опираясь на нее, великий Пушкин ходил по Санкт-Петербургу, раскланиваясь со знакомыми и перекидываясь словами о погоде. Вот изящные вещички Натальи Николаевны: красивые платки, колечки, вот ее печать. А здесь — портмоне, из которого Пушкин доставал ассигнации, расплачиваясь за какие-то покупки. А вот дуэльные пистолеты, те самые, на которых была дуэль Пушкина с Дантесом. «Минуточку, а пистолеты-то — не настоящие! Вернее, они настоящие, но не те». Я повернулся к директору музея.

— Извините, но мне кажется, что это оружие Пушкин в руки не брал.

Галина Михайловна подтвердила мою догадку.

— Да, действительно, именно это оружие в дуэли не участвовало. Оно принадлежит эпохе Пушкина, оно очень похоже, и изготовил его тот же французский мастер Лепаж, но, увы, настоящего в нашей экспозиции нет. Кстати, по поводу настоящего оружия у меня есть интересная история. Мы отследили весь путь дуэльных пистолетов, и обнаружились они в Польше, у дочери майора Войска Польского Казимижа Земецкого. Я написала письмо в адрес этой женщины с просьбой рассмотреть вопрос о передаче пистолетов в музей — в дар или на какой-то финансовой основе. В письме было написано о том, какую культурную и историческую ценность они имеют для России и что экспонирование этого оружия в доме-музее Пушкина было бы логичным и весьма уместным явлением. Ответ пришел довольно быстро, он был короткий, лаконичный и дипломатией совсем не отличался: «С Россией дел не имела и иметь не намерена». Я была несколько в недоумении, но причина была понятна — ее отец, майор Земецкий, был расстрелян в 1940 году в Катыни, и, возможно, такая ее реакция вполне имеет право на существование.

Слушая рассказ Галины Михайловны, я подумал, что память — это, конечно, хорошо, но умение прощать — лучше, хотя бы потому, что оно свойственно только сильным людям, людям открытым и не мстительным.

— А дальше случилась совершенная мистика. Пани Земецкая была в составе правительственной делегации, летевшей в Смоленск отдать дань памяти погибшим польским офицерам на том самом злополучном самолете, который разбился.

— Да, я помню эту историю, я ее рассматривал, потому что версий было много, но я думаю, это были неправильные действия экипажа в сложных погодных условиях.

Вот так история. Зарекаться, как говорится, нельзя. Грустно все это.

Одна мысль никак не давала мне покоя. Я действительно почувствовал, что пистолеты не имеют отношения к Пушкину. Надо вспомнить, как было дело. Я ведь не пытался специально проводить какой-то эксперимент, я просто подошел к витрине. Пистолеты. Старинные, красивые. Я всегда обращаю внимание на оружие, это значительная часть моей жизни, я неплохо в нем разбираюсь и, надеюсь, понимаю его красоту. Но что меня смутило? Во время осмотра я подумал: вот пистолеты, один из которых был нацелен на поэта и… А вот дальше «и» ничего не последовало — картинка не шла. Обычно у меня, если я о чем-то думаю, в голове возникает картинка с событием, некая визуализация мысли, а здесь ее не было, не было картинки, эти пистолеты я видел, а вот Пушкина — нет! Из этих пистолетов вообще никого не убивали. Надо запомнить связь между предметом и событиями, которые рисуются в моей голове.

Следующим экспонатом был тот самый диван, о котором говорил Сергей. Старинный, кожаный, кожа была изрядно потерта. Я рассматривал, его и вдруг в какой-то момент я решил проверить, как именно на нем лежал Пушкин — я до сих пор не могу себе объяснить это мое спонтанное желание.

Я медленно вел рукой над диваном и в каком-то месте ощутил заметное давление на руку, это не было мимолетным изменением в ощущениях, это было явное увеличение плотности структуры воздуха. Вот это опыт! Я провел рукой еще раз. И еще. Представьте, что вы проводите рукой по скатерти: ровно, ровно, но вдруг вы понимаете, что под ней что-то лежит, и это не бумага, это теннисный шарик — вот такое примерно ощущение.

Я попросил Алену закрыть глаза и провести рукой над диваном. Алена очень удивилась, ей еще ни разу в жизни ничего подобного не приходилось делать. Когда я говорил ей, что я чувствую изменение в ощущениях, — это одно, а вот когда она сама узнала, как это бывает, — это совершенно другое. Она сказала: «Вот это да, я услышала! Это так явно ощущается, просто невероятно!»

— Всплеск энергии происходит в районе сердца, и по всему получается, что поэт лежал головой вот в эту сторону, а ногами вот сюда, к окну.

— Нет, нет! — Галина Михайловна возразила на мое утверждение. — Все совершенно наоборот! Есть свидетельство Жуковского. Жуковский нарисовал план, в котором подробно указал на расположение всего, что было в комнате, и есть картина, нарисованная с натуры в этой самой квартире.

Мы прошли в соседнюю комнату, на стене которой висела картина. Действительно, комната та же. Вот стоит гроб с телом Пушкина — в головах окно, и вся обстановка в комнате соответствует реальности.

— А теперь смотрите сюда. — Передо мной был план квартиры, составленный Жуковским. — Жуковский написал подробное письмо отцу Пушкина о том, как все происходило, и приложил план.

План был составлен идеально. В его правом углу была легенда с буквенным обозначением нанесенных на бумагу объектов. «А» — диван, «Б» — стол, «В»… и далее по списку.

— Все замечательно, но план не указывает, как именно лежал на диване поэт.

Галина Михайловна указала в плане на гроб в соседней комнате. Он также имел буквенное обозначение.

— Вот видите, на гробе нанесен крестик. Он нанесен именно в головах, что полностью соответствует картине. И точно такой же крестик нарисован на диване — тоже в головах!

Да, логика в этом была. А план такого авторитета, как Жуковский, не оставлял мне надежд, но интуиция моя противилась. Я знал, я чувствовал, как все было на самом деле, и я не мог просто так взять и согласиться.

— Мне нужна лупа.

Я стал внимательно рассматривать легенду. По пунктам. Буквы были прописные: А, Б, В… На плане я нашел все буквы, кроме буквы «А». В легенде под буквой «А» значился диван. Но на плане нет буквы «А». Я посмотрел на крестик, нанесенный на контур дивана и… это был не крестик! Это была прописная буква «А», сделанная стремительным росчерком, в результате которого она стала походить на маленький крестик! Крестик же, нанесенный на контур гроба, был самым настоящим, и рядом с контуром было еще и буквенное обозначение, что полностью соответствовало плану Жуковского! Галина Михайловна была удивлена, но возражать не стала, она и сама только что убедилась в том, что привязка к крестику была неправильной.

— Меня всегда смущал один момент, — Галина Михайловна была очень серьезной, — в воспоминаниях Натальи Николаевны описано, как она сквозь полки наблюдала страдания поэта, но боялась к нему подойти. Исходя из плана Жуковского, она не могла его видеть. А вот сейчас все стало на свои места: если он лежал именно так, то, действительно, она могла видеть его сквозь книжные полки!