Читать книгу "Небо империи. Князь без княжества - Анатолий Минский"

Монах многим пожертвовал. Но до знакомства с Ианой не представлял, чего лишился.

Женщина умеет быть не только сосудом греха для соблазнения грязной похотью, источником бед, лишений, конфликтов. Она – это источник нежности, тепла, участия. Она – тонко чувствующий собеседник, не замыкающийся на собственных эмоциях, не безразличный к внутреннему миру мужчины.

Иана радуется, когда приходит Джива. Как такое сокровище Алекс променял на мирскую суету? Да, его деяния во имя сохранения рыцарского духа важны, но... Но он делает ту же ошибку, что заставили Дживу совершить родители и учителя, отняв общение с женщиной и дав взамен борьбу за идею.

Но Иана уедет. Или улетит на черном тейском крыле, прихватив с собой Айну. Воссоединится с Алексом.

А Джива? Джива останется один. С бессмертными истинами, невероятной Силой, полный мудрости и величия. Все равно – один. Это чудовищно несправедливо...

Иана уловила запоздалое пробуждение нормальных человеческих эмоций в шанхунском затворнике, устоявшем перед соблазнами другого мира и откровенно сломавшегося от самого простого проникновенного разговора. Искренне жалела его. Чувствовала растущую привязанность к себе, что совсем неудивительно: стареющий монах задумался о женщинах и изо дня в день видел перед собой хорошенькую, приветливо разговаривающую... Жаль его будет разочаровывать, если он скатится до попытки перевести их странную дружбу в иную плоскость, куда вхож только муж.

Который оказался сразу между тремя женщинами, как между тремя огнями.

Вдова герцога, Хлория. Синьора с костлявым лицом, от пятидесяти до пятидесяти пяти лет, из-за траура смотрится старше. Темные волосы, чуть выбивающиеся из-под чепца, тронула седина, а ее тираническое отношение к обитателям замка наилучшим образом охарактеризовала бы фраза: вас я тоже заставлю поседеть. Раньше влияла на всё и вся. Теперь, с потерей благоверного, имевшего, кстати, очень болезненный вид от жизни с такой женой, утратила часть влияния, но не смирилась.

Жена регента Лизия чертами лицами напоминает Хлорию, того же возраста, но они не сестры и не состоят в родстве. Резкость вдовьих черт у регентши скрашена легкой полнотой, волосы чуть светлее и не побиты белой плесенью. Кричит она меньше Хлории, но воздействует на мужа и проталкивает многие свои решения, имеющие единственный резон – досадить вдове. Мол, раньше ты тут командовала, ныне праздник на моей улице. Управлению замком, городом и герцогством это никак не идет на пользу.

Алекс с гвардейским отрядом уничтожил их единственных сыновей, у Хлории – еще и мужа, поэтому с его появлением во дворце женщины никак не смирились даже после шутовской присяги. Но отдельно стоило бы рассказать о другой вдове, в ночь переворота лишившейся родителей, брата, мужа, свекра и надежд на корону императрицы.

Амелия Винзор, урожденная принцесса Эдран и дочь последнего императора династии, унаследовала яркие черты матери и возвышенное благородство отца. Более круглолицая, чем большинство окружавших ее синьоров, с ярчайшими изумрудно-зелеными глазами и темно-рыжей копной густых волос, она свела с ума не одну дюжину теев, пытавшихся обратить на себя внимание принцессы. Увы, девушки такого происхождения отдаются замуж и в мужские объятия исключительно по родительскому расчету.

Она обожала отца. Она не простила ему принуждение к свадьбе с Винзором. Амелия желала корону сыну Филлису с правом носить фамилию Эдранов, а не Винзоров, но до его совершеннолетия быть супругой регента, то есть практически императрицей... И страшная ночь смешала все планы. Слухи о некой тщательно подготавливаемой акции донеслись до ее маленьких аккуратных ушек, украшенных серьгами в изумрудах, золотых сапфирах и бриллиантах, под цвет глаз, волос и твердости характера. Слухов гуляет много, не всем же придавать значение. Амелия ни во что не вмешивалась и ничего не спрашивала, в отличие от свекрови, совавшей костлявый нос куда ни попадя. Военная акция – удел мужчин, женщины выходят на сцену пожинать плоды. Или не выходят, если пожинать нечего.

Страшная ночь унесла слишком многих. В том числе – троих мужчин, на которых опиралось ее благополучие, отца, мужа и свекра. Смерть брата открыла дорогу к трону Филлису, отцовская кончина – ускорила... Но уничтожение самых влиятельных теев Винзоров, кроме тряпки Нилса, коего и собственная жена ни в грош не ставит, а также цвета гвардии, отшвырнуло их далеко-далеко с первых позиций. Ванджелис не только нацепил корону, но и преспокойно отрезал два северных графства на пути в Тибирию, богатые углем и железом, присоединив их к Кетрику... И ничего не возразишь! Потому что некому возразить.

Можно, конечно, упрекнуть покойников, что не озадачились нейтрализовать гвардию императора. Они и без того заплатили высшую цену. А непосредственный исполнитель убийств разгуливает по дворцу, меряет красную форму, цепляя на нее сразу пять нашивок элит-офицера – регент не возражает. Еще и получил влияние на сына, на полном серьезе приняв от несмышленыша вызов на дуэль и тем позволив ему считать себя почти взрослым!

Амелия решила – нужно удалить негодяя из замка любой ценой. Даже вперед ногами.

Виновник смятения на другой прием и не рассчитывал. Никогда не отправился бы в Восточную Сканду, если бы не исключительное положение герцогства: шахты, обогатительные предприятия, железная дорога до Злотиса, выход к морю, пока мало используемый. Выбор красной территории одобрила бы и Хелена. Ее прибытия Алекс ожидал с нетерпением, особенно после разговора с теем Нейтосом, казначеем Винзоров.

Пухлый очкастый коротыш с маленькими хитрыми глазками и крючковатым носом под сросшимися пшеничными бровями, наверно, ни разу в жизни не дрался на дуэли. Или старался не конфликтовать, или нанимал представителей. Вместо традиционного камзола военного покроя – сюртук с жилеткой, придающий ему сходство с ламбрийскими перами из Атены, вместо удобных в полете лосин – полосатые брючки, заправленные в верховые, а не летные сапоги. Типичный счетовод, беда племени благородных.

В герцогствах Икарийской империи нет министров экономики и финансов, бюджетных комитетов и прочих образований, пытающихся управлять потоками денег и иных ресурсов, как это принято в мире, откуда произошли читанные Алексом переводы. Функции министерств выполняет казначей с полудюжиной подручных. Меньше людей – меньше коррупции. Но и рычаги влияния скуднее.

Казначейство заняло пяток скромных комнат в боковой пристройке замка. Наскоро познакомившись с гвардейцами, новый их командир галопом понесся к казначею. Нет, не за авансом – за сведениями о хозяйственном положении Восточной Сканды.

Кабинет главного финансиста площадью десять на семь шагов вместил конторку с высоким стулом, низенький стол с креслами вокруг, большой железный шкаф с дверцей на хитроумном замке и собственно тея Нейтоса.

– Для меня большая честь с вами познакомиться, благородный рыцарь из баллады! – улыбнулся казначей, отчего розовые щечки выехали за оградку высокого накрахмаленного воротничка. Он потряс пухлой котлеткой жесткую ладонь гостя и указал на стул. –

Однако не могу взять в толк, зачем вам понадобилась моя скромная персона.