Читать книгу "Похищение на бис - Иоанна Хмелевская"

— Что он тебе сделал-то?

— Всю сценографию, поганец, псу под хвост… Я студию по часам арендую, а эта сволочь с материалами на полчаса опоздала! Я уж дыры затыкала чем придется, а потом гнала как на пожар, хреново вышло, никаким монтажом не исправить! Все из-за этой грязной свиньи…

— Не обижай зверюшек, — вступилась за фауну Малгося.

— Из-за мрази блохастой… Блохи сойдут?

— Сойдут.

Мартуся прошлась по всем отвратным насекомым и наконец вернулась к фактам.

— Я-то знать не знала, что он у вас в подозреваемых ходит, ведь здесь этот паразит недоделанный только изредка возникает, а как его увидела, то меня чуть не стошнило!

— Когда ты его видела и при каких обстоятельствах?

— При обычных, в пивной. Вчера.

— Как это вчера?

— Ну, вчера вечером. Сидел с одним типом…

— Не могла ты вчера его видеть в Кракове, если он лежит сейчас в больнице в Варшаве!

Вся наша компания впала в легкий ступор, только одна Мартуся не оценила важности собственной информации, а просто удивилась:

— Вы что несете? Не может он лежать в Варшаве в больнице, когда сидит в пивной в Кракове. То есть вчера сидел. Вы там трезвые?

Я быстро обвела взглядом людей и продукты на столе.

— До неприличия. А уж Аня наверняка.

— Пани Аня тоже там?

— Тоже.

— А почему молчит?

— Некуда слово вставить. Она слушает.

Мартуся радостно передала Ане привет, получила ответный и вернулась к прерванной теме.

Выяснив со всей определенностью, что Мартуся лично знакома со Скочигаем и обознаться не могла, а я точно уверена, что он надолго угодил в больницу, алы попытались прийти к каким-нибудь выводам. Без особого успеха. Пришлось зайти с другой стороны.

— Слушай, а этот Болек ваш, краковский?

— Тьфу на тебя! — оскорбилась Мартуся. — Разве такая вошь может быть из приличного города? Наездами здесь бывает, останавливается у приятеля, где-то на окраине, там у него мастерская, он интерьерами занимается. Нормальный человек.

— Не может быть нормальным, раз такого пиявца жить пускает! — Витек был категоричен.

— Пиявку, — машинально исправила Малгося.

— Пиявца! Пиявец — это самец пиявки.

На пиявца все согласились, так как вслед за Мартусей начали испытывать к обсуждаемой персоне явную неприязнь, правда, наши изыскания это мало продвинуло.

Оставалась только фотография. Все как-то разом вспомнили, что Мартуся знает пиявцеву морду.

— Витек! — опять взвыла я.

Тот, похоже, уже привык к моему ору и даже не поморщился.

— Мартуся, у тебя есть MMS?

— У меня нет. У Вероники.

Ясное дело, всякими электронными излишествами молодежь балуется. А Мартусина дочка была самой что ни на есть молодежью.

— Где Вероника?

— В ванной.

Пришлось встрять.

— Пусть даст тебе эти эмэмэсы, или как их там, я в электронике не сильна! У нас его рожа есть в Наталкином мобильнике! Витек тебе отправит! Говорит, что может прям сейчас!

Витек, правда, ничего не говорил, но Мартуся так прониклась, что грохот в дверь ванной и у нас было слышно. Через пару минут еще лучше были слышны ее крики:

— Он самый, гаденыш вшивый! Болек, конечно! Откуда фото?

Мы объяснили. Не мешало все же удостовериться. Здесь — Бодя, там — Болек. Я попыталась украдкой снова позвонить Павлу, Конрад был недоступен. Собравшись с силами, набрала номер Клары — телефон отключен.

Как всегда, мало говорившая, но много размышлявшая Аня решила дело:

— На данном этапе мне кажется целесообразным подключить маленький кусочек полиции. Подчеркиваю — совсем маленький…

* * *

Прежде чем комиссар Беляк в гордом одиночестве если не считать трех кремовых роз, нанес нам очередной визит, мы успели провернуть массу дел и получить определенные сведения. Я пожертвовала собой и лично съездила к пани Изе, которая тоже пошла навстречу и спустилась с четвертого этажа, чтобы пообщаться со мной в магазинчике сувениров неподалеку от издательства. Секретарша была жутко заинтригована.

Взглянув на фотографию, она не сомневалась.

— Разумеется, это Болек Скочигай, я отлично его помню. Качество, конечно, не очень, но я абсолютно уверена. А что, опять кого-то подвел?

— Пока не знаю, но хотелось бы одну мелочь уточнить. Как его все-таки зовут — Бодя или Болек?

— Болек, конечно, — удивилась пани Иза. — Это ведь уменьшительное от Болеслава! Ах, да. Вы же с моей племянницей разговаривали, Зуза все время эти имена путает…

Черт! Интересно, что еще Зуза перепутала?..

С Павлом я пересеклась в кафешке на улице Гагарина, ему совсем рядом, а мне — по дороге. На долгие задушевные беседы ни у него, ни у меня времени сейчас не было.

— Так лежит этот гад в больнице, в конце концов, или нет? — раздраженно спросила я. — А то его позавчера вечером в Кракове видели. Его что, на побывку отпускают?

Павел страшно удивился:

— Не может быть! Ты уверена?

— Люди, что знают его лично, еще не ослепли и амнезией не страдают… Мартуся столкнулась с ним в краковской пивной, а пани Иза только что подтвердила его личность. Ни в жизнь не поверю, что они сговорились, тем более что вообще не знакомы… Опять же невероятно, чтобы были два Скочигая, и оба — Болеславы!

— Тогда я ничего не понимаю. Позавчера этот придурок был у него в больнице вместе с Кларой, и в придачу не с утра, а после обеда. Полный дурдом!

— Оба вместе с Кларой у его постели дежурили.

— Нет, Клара к нему пошла, а он дожидался…

Обретенная было ясность опять затуманилась.

— Найди мне Конрада! Пусть сам на эту рожу посмотрит и скажет, кто это такой!

— Не нравится мне это дело. Слишком воняет! — мрачно констатировал Павел, на чем мы и расстались.

С Юлькиным Альбертом были сплошные сложности. Полиции он боялся больше всего на свете, и даже не скрывал этого, и говорить с ними отказывался наотрез. В Варшаву он приехал всего на один день, какая-го деловая встреча, и тут же возвращался, но посвятить часа два на разглашение тайн был готов. Да что там готов — прямо-таки горел желанием.

На Аню он согласился. Та приехала буквально на секунду раньше и успела мне шепнуть, что с Беляком она договорилась на вечер. Наталка уже сидела на лестнице, что вела в спальню для гостей, где я ее спрятала под свою ответственность, поверив на слово Малгосе, будто оттуда отлично слышно все происходящее в гостиной и столовой.