Читать книгу "Тайна ее сердца - Элизабет Хойт"

— Кажется, антракт заканчивается, — пробормотала Артемис Грейвс. — Может, вернемся вложу?

— Вот еще. — Леди Пенелопа тряхнула головой, и бриллиантовые булавки заискрились всеми цветами радуги в ее темных локонах. — Не стоит торопиться. Я еще не поприветствовала герцога Уэйкфилда.

Артемис лишь тихо вздохнула и поудобнее взяла Бон-Бон, следуя за Пенелопой по коридорам театра. Пушистая белая собачка протяжно застонала, прежде чем снова закрыть глаза. Артемис вот уже в который раз пожелала, чтобы Пенелопа обрела хоть капельку здравого смысла. Сидящая у нее на руках маленькая послушная собачка стала слишком старой, чтобы путешествовать повсюду вместе с хозяйкой. Она заскулила, когда Артемис брала ее из экипажа, и девушка подумала, что бедняжка Бон-Бон страдает от ревматизма.

— Не понимаю, почему все считают ее очаровательной, — пробормотала Пенелопа, отвлекая Артемис от грустных мыслей.

— Кого?

— Ее. — Пенелопа раздраженно указала рукой на высокую женщину, входящую в одну из лож. — Эту Ипполиту Ройял. Самое глупое имя из тех, что я когда-либо слышала. Она смугла, как дикарь из Африки, высока, как мужчина, и даже не имеет титула.

— Но ведь говорят, будто бы она сказочно богата, — не подумав, выпалила Артемис.

Пенелопа медленно развернулась и, прищурив глаза, посмотрела на кузину.

О господи.

— Я самая богатая наследница Англии, — прошипела Пенелопа. — Это всем известно.

— Конечно, — примирительно пробормотала Артемис, поглаживая спящую Бон-Бон.

Пенелопа еще раз раздраженно фыркнула, затем спокойно произнесла:

— Ну, вот мы и пришли.

Артемис подняла голову и увидела, что они остановились перед дверью, ведущей в ложу герцога.

Пенелопа вошла внутрь. Вернее, попыталась это сделать, так как в ложе оказалось весьма людно. Артемис протиснулась следом за кузиной и огляделась. Здесь находились леди Маргарет, леди Геро, леди Феба, мисс Пиклвуд, герцог, лорд Гриффин и мистер Сент-Джон, бросавший гневные взгляды на виконта д'Арка.

Что ж, по крайней мере, вечер не будет скучным.

Пенелопа как раз говорила что-то — скорее всего возмутительное, — чтобы привлечь внимание джентльменов, когда Артемис пробралась к леди Фебе и села рядом с ней.

Феба повернулась и наклонилась, чтобы незаметно принюхаться.

— Артемис?

— Да. — Артемис испытала гордость. Она решила всегда пользоваться одним и тем же ароматом — лимона и лавра, — когда поняла, что леди Феба зачастую определяет людей по запаху. Она подозревала, что последняя очень плохо видит, особенно если помещение тускло освещено, как, например, сегодня в театре.

— Я принесла Бон-Бон, хотя она не очень хорошо себя чувствует. Кажется, у нее ревматизм.

— О, бедняжка. — Феба ласково погладила пушистую шкурку собачки. — А что происходит у джентльменов? По-моему, они напряглись, когда сюда пришел виконт д'Арк.

Артемис наклонилась к подруге так, что их головы почти соприкасались.

— Лорд д'Арк флиртовал с леди Маргарет, и ее мужу, мистеру Сент-Джону, ужасно это не понравилось. Они устроили настоящую сцену на балу у Кершо.

— В самом деле? — Леди Феба удивленно вскинула брови, и в ее светло-карих глазах вспыхнул неподдельный интерес. Они с Геро были родными сестрами, но отличались, как небо и земля. Изящная высокая Геро против низенькой полной Фебы. — Мне очень жаль, что так случилось с леди Маргарет, но… мне ужасно хотелось бы на это посмотреть. — Она печально улыбнулась. Феба посещала лишь те мероприятия, на которых ее мог сопровождать кто-то из членов семьи, поэтому не часто выходила в свет. — Надеюсь, ты не стала думать обо мне хуже.

— О, конечно нет, дорогая. — Артемис похлопала подругу по колену. — Если бы джентльмены не вели себя столь скверно на балах, я давно уже умерла бы от скуки.

Феба тихо засмеялась.

— А что они делают теперь?

— Ничего особенного. Леди Пенелопа не дает никому слова вставить. — Артемис вздохнула. — Боюсь, она положила глаз на твоего брата.

Феба вскинула голову.

— В самом деле?

— Да, только, кажется, у нее не слишком много шансов.

Феба пожала плечами:

— Как и у любой другой леди. Рано или поздно ему придется жениться, а леди Пенелопа — сказочно богатая наследница. Думаю, он сочтет, что это преимущество.

— Правда? — Артемис нахмурилась и перевела взгляд на герцога, который слушал Пенелопу, подперев голову рукой. Он беспокойно заерзал в кресле, и рубин в его печатке вспыхнул огнем. На лице герцога застыло выражение крайней скуки. — Мне кажется, она его не слишком очаровала.

— Максимуса могут очаровать только политика и борьба с подпольными производителями джина, — слишком мудро для своих лет произнесла Феба. — Так что ему просто не до женщин.

Артемис вздрогнула.

— Интересно, леди Пенелопа понимает, кого именно собирается завлечь в свои сети?

Феба повернулась к Артемис, и в ее светло-карих глазах отразилась печаль.

— А разве ей есть до этого дело? Ей ведь нужен его титул, а не он сам.

— Полагаю, ты права, — кивнула Артемис, всем сердцем жалея герцога.

А тем временем леди Пенелопа подалась вперед с соблазнительной улыбкой на устах, слегка коснулась рукава герцога и направилась к выходу.

Артемис узнала этот привычный жест прощания с симпатичным джентльменом и взяла в руки Бон-Бон.

— Боюсь, нам пора идти, но мне было очень приятно поболтать с тобой, Феба.

Леди улыбнулась:

— Приятного тебе вечера.

Артемис направилась к двери, пытаясь догнать кузину.

— Видела, как меня слушал герцог? — прошипела леди Пенелопа, когда Артемис поравнялась с ней.

— О да, — ответила Артемис, хотя совершенно не разделяла мнения кузины.

— Я думаю, все идет очень хорошо, — с видимым удовлетворением протянула Пенелопа.

— Я так за тебя рада. — Раз у Пенелопы хорошее настроение, то, возможно, она выполнит ее просьбу? Артемис осторожно откашлялась. — Можно, я отлучусь в пятницу утром?

Пенелопа раздраженно сдвинула брови.

— Зачем это?

Артемис судорожно сглотнула.

— Это день посещений.

— Я уже говорила, что тебе нужно его забыть, — проворчала Пенелопа.

Артемис промолчала, ибо переубедить Пенелопу не представлялось возможным. Ведь она уже пыталась сделать это столько раз.

Наконец кузина тяжело вздохнула:

— Ну ладно.

— Спасибо…

Однако Пенелопа уже вновь заговорила о своих делах: