Читать книгу "Ускользающее пламя - Кэтлин Вудивисс"

Когда вахта сменилась, Бо унес Серинис в ее каюту. Она не проснулась, признаки приближающейся тошноты не появились. Бо снял с нее халат, успев полюбоваться свободно струящейся ночной рубашкой, ворот которой был отделан широкой кружевной каймой. Опасаясь, что Серинис замерзнет, Бо заботливо укрыл ее одеялом. По опыту первой брачной ночи он знал, что должен ограничиться лишь братскими знаками внимания.

— Не двигайся, — велела Серинис, пристально всматриваясь в линии почти завершенного портрета Билли Тодда. — Я уже заканчиваю.

Обуреваемый стремлением взглянуть на ее творение, юнга нетерпеливо заерзал.

— Сиди смирно, — строго произнесла Серинис. Сдерживая любопытство, Билли просидел на месте еще несколько минут. Впрочем, если учесть остальные обязанности паренька, эта задача была для него пустяковой.

За считанные дни к Серинис вернулись здоровье и красота, а затем она занялась делом, которое привлекло внимание почти всех матросов «Смельчака», считающих, что природа на редкость щедро одарила ее талантом.

— Готово, — удовлетворенно объявила Серинис и наконец показала портрет Билли.

Рассматривая рисунок, он с изумлением качал головой:

— Вы только посмотрите, мэм! Это же я!

— Скорее, твоя в меру похожая копия, — со смехом уточнила Серинис. Она вгляделась в рисунок, довольная тем, что ей удалось схватить выражение лица юнги, стоящего на пороге юности. Очертания его щек и губ оставались по-детски мягкими, но глаза смотрели твердо и решительно, а подбородок свидетельствовал о будущей силе характера.

— Неужто я и вправду такой? — с робкой улыбкой спросил Билли.

— Да, — подтвердил Стивен Оукс, разглядывая рисунок из-за плеча юнги. — Мадам сумела не только передать черты твоей внешности, парень, она уловила твой характер.

— Благодарю вас, добрый господин, — шутливо ответила Серинис, приседая в реверансе. — Любой художник мог бы гордиться такой похвалой.

— Не хотите ли заслужить ее второй раз, мадам? — С надеждой осведомился Стивен.

— Пожалуй, я не прочь.

Серинис взяла еще один лист бумаги и грациозным взмахом руки пригласила помощника сесть. Она выбрала место с таким расчетом, чтобы видеть не только натурщика, но и горизонт. Даже теперь, спустя две недели после выздоровления, Серинис не вполне верила в свое счастье. Хорошее самочувствие поднимало ей настроение, теперь она не сомневалась, что переживет плавание и сумеет вернуться домой. Домой! Долгое время Южная Каролина была для нее не более чем давним воспоминанием. Но обстоятельства изменились, и с каждой минутой она приближалась ко всему тому что помнила и любила. Впрочем, иногда Серинис погружалась в тревожные раздумья, не зная, что ждет ее на родине.

Поправившись и привыкнув к жизни на корабле, Серинис вновь занялась рисованием, принялась писать портреты матросов и жанровые сценки. Большую часть рисунков она раздавала, оставляя себе лишь некоторые, и в том числе те, над которыми работала в тиши каюты. Серинис уже начинала подозревать, что ей принадлежит самая богатая из существующих в мире коллекция портретов Бо Бирмингема, которая с каждым днем пополнялась.

Сменившись с полуденной вахты, Бо подошел к Серинис как раз в ту минуту, когда она с улыбкой протягивала Стивену Оуксу законченный портрет.

— Вы видный мужчина, мистер Оукс.

— Ну, насчет этого не знаю, мэм, но рисунок отличный, — заверил ее помощник с довольной усмешкой. — Ручаюсь, чарлстоиские богачи станут щедро платить вам за свои портреты.

Серинис грустно покачала головой:

— Вряд ли, мистер Оукс. Обычно люди не скрывают недовольства, видя, что женщина пишет портреты, — возможно, потому, что все великие мастера были мужчинами. Уверена, жители Чарлстона настроены так же скептически, как и англичане.

— Тем хуже для них, мэм, а не для вас.

— Спасибо, — откликнулась Серинис и, почувствовав чье-то присутствие, вскинула голову и увидела стоявшего рядом Бо. Он подошел незаметно, как всегда без единого звука, словно возник из воздуха. Изредка Серинис удавалось заметить его приближение заранее и собраться с силами. Но сегодня она была обезоружена и не сумела скрыть дрожь волнения. Почему-то казалось, что если Бо заметит ее смущение, то сочтет, что она не изменилась с тех времен, когда вскрикивала от радости, увидев его на узкой дороге, ведущей к дому, или рядом со школой. А вдруг он отмахнется от этой ребяческой слабости? Серинис в очередной раз вспомнила о том, что Бо не дал ей никаких обещаний и что по прибытии в Чарлстон им придется расстаться.

— Не понимаю, как можно с таким ростом и весом двигаться бесшумно, — усмехнулась она, обернувшись к Бо.

Бо в ответ подмигнул, и сердце Серинис запрыгало, как лягушка по мокрым листьям.

— В следующий раз постараюсь предупредить вас заранее, мадам. Вас устроит, если я споткнусь?

Не дожидаясь ответа, Бо принялся рассматривать рисунки, которые Серинис разложила на палубе и придавила ящиком с карандашами, чтобы не унес ветер. Сходство с натурой оказалось ошеломляющим: Бо с легкостью узнавал каждое лицо на рисунках.

Серинис вздрогнула, обнаружив, что Бо подошел совсем близко. Она могла разглядеть даже ритмично пульсирующую жилку под распахнутым воротником рубашки. Собственное сердце окончательно отказалось повиноваться ей. На миг Серинис закрыла глаза, борясь с водоворотом чувств, а когда вновь открыла их, то чуть не отпрянула, увидев, что Бо склонился над ней, набрасывая на плечи упавший плащ. Он задел грудью ее руку, и она отчетливо вспомнила, как его ладони скользили по ее телу в неспешной ласке.

Бо выпрямился, с преувеличенной старательностью застегивая под ее подбородком серебряные пряжки.

— . — Напрасно вы вышли на палубу без шали, мадам, — мягко упрекнул он. — Мне бы не хотелось, чтобы вы вновь захворали.

— И мне тоже, — прошептала она, чувствуя, как взгляд Бо остановился на ее губах. У Серинис возникло ощущение, что сейчас Бо вновь поцелует ее, но она поспешила отмахнуться от опасной фантазии. Синие глаза завораживали ее, дышать стало невозможно.

— Буду польщен, мадам, если сегодня вы согласитесь отужинать со мной, — произнес Бо, расправляя капюшон плаща на плечах Серинис.

Внезапно Серинис вспомнилось, как они лежали обнявшись. Поскольку даже разговоры с мужем приводили ее в волнение, она не сомневалась, к чему способно привести приглашение на ужин — к девяти месяцам пыток и нежеланному младенцу. Страх не позволял ей переступить порог капитанской каюты.

— Мистер Оукс ужинает с нами, — добавил Бо, заметив ее нерешительность.

— Вот как?

Приподняв смоляную бровь, Бо вгляделся в лицо жены. Неужели в голосе Серинис прозвучали нотки разочарования? Прижав ладонь к груди, он торжественно пообещал:

— По такому случаю обещаю одеться как подобает, мадам.

Серинис грациозно присела.