Читать книгу "Колдовская любовь - Вирджиния Хенли"

Материя тонка, и она почувствует каждое прикосновение, каждое поглаживание, каждую ласку рук, скользящих по мокрому телу.

— Иногда полезно забыть о скромности, Рейвен. Ведь чистота — залог благочестия, — заявил он, стараясь не улыбаться. Сначала он намылил ее плечи, потом перешел к груди, и нежно массировал и гладил прелестные округлости, пока каждый сосок не оказался увенчанным шапочкой белой пены. Рейвен тихо охнула.

— Впервые мужчина касается моей груди!

— Все когда-то бывает впервые, красавица моя. Зато обещаю, что такое было не в последний раз.

И тут Рейвен неудержимо залилась краской. Когда он коснулся ее подмышек, она вообще лишилась дара речи. Но стоило ему начать мыть ее ноги и ступни, как она немного успокоилась. Правда, ненадолго. Хит снова намылил руки и коснулся пульсирующего местечка между бедер. Рейвен негодующе вскрикнула, но было слишком поздно.

— Крики уже напрасны, — хмыкнул Хит, дерзко подмигивая ей. — Взамен, если тебе от этого станет легче, я позволю вымыть меня, когда руки заживут.

— Когда мои руки заживут, я дам вам пощечину, Хит Кеннеди!

— Что ж, тогда мне нечего терять. Придется хотя бы заслужить оплеуху.

Он демонстративно протянул к ней намыленные ладони, и восторженно засмеялся, когда она взвизгнула.

— Ах ты, дьявол, еще и издеваешься! Тебе ведь это нравится!

Хит расплылся в улыбке.

— А тебе? Можешь не отвечать, если считаешь это неприличным.

— Считаю это постыдным!

Дразнящая ухмылка тут же исчезла, когда он наклонился и взглянул ей в глаза.

— Я читаю твои мысли, Рейвен. Тебе ничуть не стыдно. Просто немного стесняешься и чуть-чуть боишься. Но опасность возбуждает тебя, сама говорила.

Девушка нервно облизнула губы.

— А я в опасности?

— Надеюсь, — хрипло пробормотал он. — Надеюсь, тебе грозит опасность потерять сердце.

Она не смела, боялась разобраться в чувствах, которые тревожили ее, и поэтому быстро сменила тему:

— Ты обещал, что мои волосы больше не будут пахнуть дымом.

— Сейчас сделаю, пока вода не остыла. Можешь сесть поглубже и откинуть голову? Только не хватайся за края лохани: я помогу.

Хит осторожно погрузил волосы в воду, намылил голову пахнущим розой мылом и промыл водой из кувшина. Потом соорудил из полотенца подобие тюрбана и, велев обнять его за шею, поднял из лохани.

Рейвен остро ощущала его прикосновения. Одна рука поддерживала ее спину, другая — коленки. Хит, на вид совершенно хладнокровный, поставил ее перед камином и стал энергично растирать большим полотенцем. Сильные пальцы расстегнули пуговицы рубашки. Как он только ухитрился удерживать полотенце и одновременно раздевать ее?

Потом он принес халат, заботливо накинул его на Рейвен и помог осторожно просунуть руки в рукава.

— Какие мы молодцы! — пробормотал он.

— Ты настоящий волшебник, — выдохнула она.

Он приподнял ее подбородок, так что их взгляды встретились.

— Фокус-покус-филипокус.

В дверь постучали: это служанка принесла ужин. Рейвен едва слышно прошептала:

— Я не слишком голодна. Боль возвращается.

— Я так и думал. Нам еще повезло, что ты продержалась так долго. Но нужно что-то съесть, чтобы принять потом макового отвара с корнем лакрицы. На голодный желудок он не слишком полезен. Постепенно боль пройдет, и ты крепко заснешь.

Рейвен решила попробовать бульон из баранины с ячменем, и Хит скормил ей несколько ложек. Потом он развел огонь, принес сонное зелье, напоил им Рейвен и, когда она проглотила последнюю каплю, велел ей сесть на ковер и опереться спиной о его колени. А сам взял щетку, развернул тюрбан и принялся расчесывать длинные мокрые пряди.

Пляшущие языки пламени, голубоватые, красные, оранжевые, вместе с нежным поглаживанием загипнотизировали Рейвен. Скоро она впала в некое подобие транса, лишенная воли и возможности действовать. Ей было так хорошо ощущать себя в его сильных, властных руках. Еще несколько минут — и она утонула в теплом море восхитительной неги. Рассеянно заметила, что боль утихает, отдаляется… Хорошо бы никогда не вставать. Так и сидеть здесь, чувствуя ласковые прикосновения Хита.

Веки ее наконец опустились. Она, чуть повернувшись, положила голову ему на колени и уплыла в сонное царство, где были только они вдвоем.

Умиленный, он сидел неподвижно, боясь спугнуть ее безмятежность и расслабленность. При этом неимоверно страдая от ее близости. Каждое прикосновение щетки непередаваемо возбуждало его. Расчесывать ее волосы, уподобляясь покорной служанке… нет ничего более волнующего. Если она когда-нибудь будет принадлежать ему, он вдоволь наиграется ее смоляными прядями, прежде чем овладевать ею снова и снова… Нельзя не видеть, что сегодня она жаждала его прикосновений.

Хит отложил щетку и дотронулся до волос Рейвен загрубевшей ладонью. Как хорошо, что она спит и не чувствует боли!

«Ты заворожила меня, красавица. Никогда не верил раньше, что найду женщину такую невинную и прекрасную, как ты, но ошибся. Хочу, чтобы ты была моей, Рейвен».

Он закрыл глаза, вновь ощутив безумное желание. Все это время, ухаживая за ней, он испытывал райское наслаждение вместе с муками ада.

Хит отнес Рейвен на широкую кровать и осторожно укрыл одеялом, а потом долго стоял рядом, наслаждаясь ее нежной прелестью. Подумать только, что при таких черных волосах кожа у нее словно розовые лепестки со сливками! Ресницы лежат мохнатыми полумесяцами на высоких скулах, а пухлый пунцовый рот просит о поцелуе.

Усилием воли он заставил себя отойти и сесть ужинать. Поев, он откинул голову, смежил веки и попытался отвлечься. Не получилось. Она звала его, манила, искушала, требовала вернуться. Хит отважно боролся с соблазном, но силы были неравны. Наконец он сдался и, шагнув к кровати, бесшумно разделся и скользнул в постель. Рейвен не проснулась, когда он нежно, но властно привлек ее к себе.

Маковый отвар не только погрузил девушку в сон, но и унес в волшебное царство, переливающееся всеми цветами радуги, где все создания были тоже волшебными и все чувства обострялись. Вокруг нее плясали кольца оранжево-желтого огня, но она не боялась, потому что рядом находился Султан, ее страж и защитник. Она так любила его, что отважилась закричать:

— Лети, спасайся!

Он сделал широкий круг, но вернулся к ней.

— Я не покину тебя. Мы вместе пройдем сквозь беду, Шеба.

И неожиданно их подхватила дымная спираль и понесла все выше и выше, от лижущих ноги пламенных языков, от ужасающей тьмы — в безоблачное голубое небо, где ослепительно сияло солнце. Свобода! На свете нет ничего более опьяняющего, чем свобода!

Султан и Шеба, соединившись, взлетали в небо, как единое существо, хмельные от счастья быть вместе, живыми и свободными.