Читать книгу "Древние чары и Синдбад - Шахразада"

Постепенно и сам Хасиб стал все чаще повторять матери:

– Матушка, ну кому не снятся сны?

В ответ на эти слова сына мать лишь тяжело вздыхала и пыталась уговорить себя, что ее беспокойство – лишь беспокойство глупой женщины.

Была у Хасиба и еще одна тайна. Но о ней его матушка, к счастью, и понятия не имела. Не знал об этом отец, не знали приятели. Не догадывался об этом до поры до времени и сам Хасиб. Пока случай не раскрыл ему глаза.

То жаркое лето, когда мальчишке исполнилось пять лет, он, наверное, не забудет до самой смерти. Ибо в то лето под стеной отцовской кузницы в глубокой норе поселилась змея. Сначала Асад-кузнец радовался, что из мастерской исчезли все мыши, хотя кошка в его владениях так и не объявилась. Потом отец заметил черную узкую дыру прямо у самой каменной кладки. А после, когда уже всходила луна, он увидел и саму обитательницу этой норы – огромную, устрашающе-прекрасную кобру.

Хасиб огорчился, когда отец запретил ему бывать в кузнице. Но, как он ни проливал слезы, Асад был непреклонен. Конечно, мальчишка не мог усидеть на месте и как-то поздно вечером отправился в кузницу, чтобы убедить весь мир, что отцовские запреты для него не страшны.

Чем ближе подходил мальчишка к мастерской, тем более тяжелыми становились его шаги. Вскоре он уже просто крался, опасаясь каждого стука или скрипа. Но все же шуршания тяжелого змеиного тела по песку он не услышал. Огромная кобра вдруг встала перед ним, поднявшись почти вровень с его лицом. Этот миг Хасиб запомнил особенно ярко. Запомнил он и то, как странно изменились глаза чудовища. Сначала страшный губительный огонь играл в бездонной их глубине. Потом чудовище словно окаменело. А через миг все исчезло, как исчезла в норе и сама огромная змея.

Конечно, можно не говорить, что мальчишка бежал домой так быстро, как только мог. Можно и не упоминать, что два долгих дня после этого он не выходил даже из двора, радуя матушку кротостью и необыкновенным, воистину волшебным послушанием. Но разумно будет заметить, что и через год после этого Хасиб шарахался от всего, что своими очертаниями могло бы напомнить вид змеиного тела или блеск ее глаз.

Время, конечно, излечило мальчика от этих страхов. Оно стерло из его памяти и страшный огонь змеиных глаз, и высоко поднявшуюся над землей приплюснутую голову, и пляшущий раздвоенный язык. Забыл Хасиб о своем страхе, но вот мир этого страха не забыл.

Ибо с того страшного вечера, пусть и почти стершегося из памяти мальчика, его стали бояться все живые существа. Его не кусали пчелы, его сторонились пауки, от него в панике спасались котята и щенки. Даже черная коза, кормилица, дарящая семье Хасиба необыкновенно вкусное молоко, старалась отодвинуться от руки мальчика как можно дальше.

Сначала Хасиб не обращал на это никакого внимания, потом стал этому удивляться, а потом испугался. Конечно, в том, что тебя кусают пчелы или осы, нет ничего хорошего, но когда только вчера родившийся щенок старается уползти как можно дальше от тебя, поневоле задумаешься. Сначала Хасиб заметил столь удивительное поведение щенка, потом увидел, как из дома уходят пауки, потом… А потом Хасиба попытался укусить тарантул.

Огромный паук появился в доме вскоре после того, как домашние пауки покинули его. Матушка Хасиба, добрая душа, порадовалась тому, что исчезла паутина и теперь не нужно тратить все свободное время (да разве бывает такое у женщины и хозяйки?) на то, чтобы смести ее с потолка и вымести из углов. Но появившийся тарантул так сильно напугал ее, что она была бы только рада стенам, затканным паутиной до самого верха.

Хасиб прекрасно запомнил то утро, когда, перебирая своими бесчисленными ногами, страшный ядовитый паук приблизился к нему. Казалось бы, сейчас свершится неизбежное, но… Но паук, настоящее чудовище, лишь приблизился к мальчику. Ближе он не мог, казалось, ступить и шагу. Он словно наткнулся на стену. И… упал замертво, навсегда покинув мир, в котором обитал Хасиб.

Конечно, мальчишка с тех пор множество раз спорил с приятелями, что сможет напугать страшного дворового пса соседей или заставит коня стражника повернуть на полном скаку. Спорил и, кто бы сомневался в этом, выигрывал любой спор.

Но никогда и никому этой своей второй тайны не открывал.

Быть может, так бы все и продолжалось долгие и долгие годы, быть может, все бы забылось, если бы не желание мудрого Саддама учить Хасиба.

Свиток двадцать второй

– Вот таким была тайна моего детства, достойный Синдбад. Сейчас, повзрослев, я думаю, что ее одной было вполне достаточно, чтобы навсегда изменить мою судьбу. Но и я сам приложил к этому руку.

– Сам приложил руку, уважаемый?

– Да, ибо как-то утром, уже зная, что мой учитель знаком не только со знаниями обычными, но и со знаниями магическими, спросил его: «Скажи мне, мудрый мой наставник, а почему ты не учишь меня магии?»

– И что же твой наставник?

– Почтенный Саддам слегка оторопел: такой поворот разговора был более чем неожиданным. Но уважение к ученику взяло верх, и он ответил:

– В первую очередь потому, что твой отец желал бы сделать из тебя кузнеца, а не мага.

– Но разве ты не мечтаешь об ученике, который продолжит твое дело? – спросил его я.

– Это, мальчик мой, весьма трудный вопрос, – наставник ответил ученику честным и открытым взглядом.

– Но все же ответь мне, прошу!

– Ну что ж, тогда выйдем во двор и присядем в беседке – долгий и трудный разговор следует вести в покое.

Я, Хасиб, помог учителю поудобнее устроиться на груде подушек и опустился рядом с ним.

– Да, мой юный друг. Было бы неразумно утверждать, что я не мечтаю о преемнике. Более того – это было бы откровенной ложью. Конечно, я хочу дождаться того дня и того юноши, кому смогу передать все, что знаю и помню. Того, кому смогу поведать, где найти ответы на вопросы, которые беспокоят любого мага. Того, кто, точно так же, как и я, изберет для себя более чем высокую цель – избавить мир от порождений Иблиса Проклятого.

– О Аллах всесильный и всемилостивый, – прошептал потрясенный Хасиб, только сейчас поняв, что не утолением простого любопытства живет почтенный Саддам, что его устремления сколь высоки, столь и благородны.

– Да, мальчик мой. Всегда помни, что магу, да и не только ему, любому человеку следует ставить перед собой цели высокие, порой кажущиеся воистину невыполнимыми. Да, ясно, что твое заветнейшее желание исполнится не завтра, но это и прекрасно. Ибо в попытках добиться желаемого ты познаешь еще множество необходимых, просто нужных или сейчас представляющихся ненужными истин, которые окажутся к месту в нужное время.

– Это понятно, учитель. Ты повторяешь это мне по триста раз на дню. И, поверь, я понимаю, что так оно и есть. Но ведь можно поступить и иначе. Не ты ли только вчера мне цитировал удивительную фразу, что если долго сидеть на берегу реки, то мимо обязательно проплывет труп твоего врага?