Читать книгу "Вдова живого мужа - Лариса Шкатула"

— Что нужно сделать, чтобы его увидеть?

— Я же говорю, вглядеться! Когда я болела тифом и лежала в больнице с высокой температурой, я подолгу не открывала глаз: больно было смотреть на свет. Но ведь так просто лежать скучно. Я стала пытаться смотреть с закрытыми глазами. Сначала выходило плохо, все виделось нечетко. А с каждым днем у меня получалось все лучше, я могла видеть все дальше, даже через препятствия, ну там, через стены… Вам, Янек, наверное, неинтересно, а я разболталась, остановиться не могу. Кроме мамы я об этом не могла никому говорить, а она уже сказала товарищу Головину…

Она замолчала, наверное, опять засмущалась, а Ян не мог подобрать слов, чтобы сказать ей, как ему интересно все, что касается её, и что он мог бы слушать её всю жизнь!

Правда, сказал он ей вовсе не то, что собирался:

— Возможно, вы, Таня, не согласитесь, но я все же хотел бы попросить вас… Давайте перейдем на "ты". А то мои друзья… Они наверняка начнут подшучивать над нами. Мы могли бы сделать вид, что давно знакомы…

— А почему они станут подшучивать над вами? — Таня подняла на него глаза, и у Яна опять екнуло сердце.

— Потому что прежде никто из них не видел меня с девушкой, а я, честно говоря, позволял себе над ними подшучивать: мол, девушки отнимают их время и мешают учиться… Конечно, это не очень красиво, они даже за это кличку мне дали — Монах!

Таня засмеялась и взяла его под руку.

— Попробую, но вы учтите, Янек, у меня ещё никогда не было молодого человека!

В студенческой столовой все уже собрались, но не спешили усаживаться за столы. Юноши кучкой стояли по одну сторону от двери, девушки — по другую. Гости в основном были между собой знакомы. Если же приходил незнакомый юноша, он попадал под опеку Поэта: незнакомую девушку принимала в объятия его подруга Элеонора, в которой Поэту, по мнению его друзей, могло понравиться только имя…

Сейчас девушки окружили невесту и поправляли её прическу, платье, оглаживали, одергивали: лицезрение подруги, вытянувшей счастливый билет, даже если не все они были в этом уверены, волновало, будоражило их. Каждая примеряла его на себя, прикидывала, что ей подходит, а что она сделает совсем не так.

Таня к стайке девушек подошла осторожно: ей не хотелось привлекать к себе внимание. Она никого не знала и потому поскорее сняла с себя пальто, которого стеснялась. Оно было даже не мамино, а одной маминой подруги, которая считала, что лучше выглядеть неуклюжей, но быть в тепле, чем валяться с воспалением легких!

А вот платье на Танюше было мамино — Александра Павловна танцевала в нем на выпускном балу в женской гимназии. Красивое платье. Его ушивать почти не пришлось. Вот только в носок бальных туфелек пришлось ватку подложить: великоваты оказались. Правда, после валенок с галошами ощущать их на ноге было несказанно приятно. А волосы Танюше причесывать не надо ладонью только провела, и все!

Знахарь, то бишь жених, Яну обрадовался несказанно, но сразу журить принялся.

— Где ты бродил, бедовая головушка? Я уж тянул время, тянул, капризничал, сколько мог — не хотелось без тебя начинать. Подорожанскому мое приглашение передал?

— Передал. А профессор вам с Зоей счастья пожелал, — Ян вручил Знахарю сверток с подарком. — Ты уж на него не обижайся. Как говорится, нежданный больной у него. Я хотел его подменить — не согласился ни в какую!

Знахарь поискал глазами Поэта.

— Светозар! Совсем нюх потерял? Кто гостей за стол усаживать будет?

Ян торопливо разделся. Он уже забыл о своем новом наряде и вспомнил, только увидев восхищенно завистливые взгляды товарищей.

— Ну ты и вырядился! Ограбил, что ли, кого?

Студенты не замечали ни устаревшего фасона, ни пиджака с чужого плеча: перед ними предстал совсем другой Ян — хорошо одетый и, как выяснилось, по-настоящему красивый. Возможно, им только теперь, при взгляде на него, стало ясно, как меняет человека хорошая одежда!

На девичьей стороне тоже царил переполох. Платье невесты померкло рядом с платьем Татьяны, о чем ни она сама, ни её мама, давно не бывавшие на подобных праздниках, просто не подумали.

— Так вот вы какая! — с завистью сказала ей Зоя.

— Разве вы что-то слышали обо мне? — удивилась Таня.

— Не слышала. И даже не догадывалась, что у Поплавского есть девушка. Теперь понятно, почему он ни на кого не обращал внимания!

Как раз в это время Поэт стал загонять всех за накрытый стол, так что Ян поспешил предложить Тане руку. Он только потом это осознал. Никто парня не учил, но внутри него будто кто-то знал, как обращаться с такими вот интеллигентными девушками. И он был счастлив, ведя её к столу, такую хрупкую и невозможно красивую.

А Таня шла рядом, опустив голову, потому что не могла смотреть на Яна — он казался ей ослепительно красивым, и, наверное, рядом с ним она выглядит просто безволосым гадким утенком…

За столом Яна и Таню посадили рядом с молодыми, так что Знахарь в перерыве между криками "Горько!" успел шепнуть ему:

— Ишь, скрытный, какую глазастую от нас прятал! Боялся, что уведу?

— Боялся, — улыбнулся Ян. — Ты у нас известный донжуан!

Знахарь самодовольно улыбнулся и положил руку на плечи Зое, теперь уже своей жене, поскольку днем молодые люди успели расписаться. Но долго изображать известного сердцееда он не смог, а опять стал привычным добродушным товарищем, чьи глаза прямо-таки лучились от счастья: жениться на любимой девушке — кто об этом не мечтает?! Особенно, если она такая милая, с этими ямочками на щеках. Вот только в глазах её ещё теплится грусть…

Зоя и вправду грустила. Она думала, что Ян, узнав о её замужестве, хотя бы посокрушается, а он даже не расстроился. Сидит рядом с какой-то кралей, глаз с неё не сводит… Да будь у нее, у Зои, такое платье, и она выглядела бы не хуже!

Зоя вздохнула, прощаясь со своей заветной мечтой. Этот юноша не заметил её любви и никогда не узнает, а тот, кто понял её сердце и позвал за собой, получит всю её нерастраченную нежность. И может, тогда этот воображала Поплавский поймет, мимо какого счастья в жизни он прошел…

Впрочем, раз от разу целуясь с Петром, она почувствовала, что это начинает ей нравится. Коренастый, широкоплечий её жених — уже муж! — обладал скрытой силой и притягательностью, а такая чуткая девушка, как Зоя, не могла этого не почувствовать. "Дай Бог нам с Петенькой счастья!" — вдруг суеверно подумала она, подставляя ему губы для поцелуя; первая юношеская любовь медленно уходила из её сердца, нежно улыбаясь: "Прощай, Зоинька!"

Со стороны, где сидел Поэт, Яну пришла записка в стихах.

Монах проповедовал нам воздержание,

А сам где-то там промышлял, все отринувши!

Ребята, объявим ему замечание

Или побьем, одеяло накинувши!

— Что это? — испуганно пробежала текст глазами Таня, которой Ян, посмеиваясь, протянул записку.