Читать книгу "Сильный яд - Дороти Ли Сэйерс"

— Но как писатель он был очень одарен, — возразила миссис Пудграм, дама лет тридцати с небольшим, чья безжалостно перетянутая фигура наводила на мысли об отчаянном стремлении приспособить свой вес ко второму слогу своей фамилии, никак не к первому. — В его книгах есть истинно галльская дерзость и вместе с тем выразительная лаконичность. Дерзость встречается часто, но такой афористичный стиль — это дар, который…

— Ну, если только вам нравится всякая грязь, — довольно грубо оборвал ее капитан.

— Я бы не стала это так называть, — ответила миссис Пудграм. — Да, он честен, а такого в нашей стране не прощают. Это все от лицемерия, нашей национальной черты. Но красота стиля поднимает все на совершенно иной уровень.

— Лично я в своем доме этой мерзости не потерплю, — отрезал капитан. — Как-то я застал Хильду с одной из его книжек и сказал: «Сейчас же верни эту дрянь в библиотеку». Обычно я не вмешиваюсь, но всему должен быть предел.

— А как вы узнали, что это мерзость? — поинтересовался Уимзи самым невинным тоном.

— Мне хватило статьи Джеймса Дугласа в «Экспрессе», — ответил капитан Бейтс. — Он цитирует несколько отрывков — та еще похабщина.

— Тогда хорошо, что все мы их читали, — сказал Уимзи. — Предупрежден — значит вооружен.

— Мы должны быть очень благодарны прессе, — заметила вдовствующая герцогиня, — не правда ли, так мило с их стороны отбирать самое лучшее и избавлять нас от необходимости читать книги? К тому же это большое подспорье для бедных, которые не могут себе позволить не то что книжку за семь шиллингов шесть пенсов, но даже библиотечный абонемент, хотя мне кажется, последнее довольно дешево, если, конечно, читать быстро. Правда, не думаю, что покупатели дешевых абонементов станут брать такие книги, потому что я как-то спросила свою горничную, замечательную, кстати, девушку, которая постоянно стремится развивать свой ум, чего не скажешь о большинстве моих друзей, но это все, конечно, благодаря бесплатному образованию — честно говоря, я подозреваю, что она голосует за лейбористов, хотя я никогда не спрашивала, потому что как можно о таком спрашивать, — но даже если бы и спросила, я бы все равно никак не могла на нее повлиять, согласитесь?

— И все же сомневаюсь, что она могла убить его из этих соображений, — подала голос невестка герцогини. — Судя по всему, она ничем не лучше его самого.

— Брось, Элен, ты не можешь так думать! — возразил Уимзи. — Черт возьми, она же пишет детективы, а там добродетель всегда торжествует над пороком. Детектив вообще самый невинный из жанров.

— Дьявол ради своей выгоды всегда готов процитировать Писание, — ответила молодая герцогиня. — Говорят, книги этой кошмарной женщины теперь раскупаются молниеносно.

— А по моему мнению, это было задумано как рекламный ход, но что-то пошло не по плану, — вступил мистер Харрингей, крупный, жизнерадостный и чрезвычайно состоятельный господин со связями в Сити. — Никогда не угадаешь, что на уме у этих рекламщиков.

— Ну, на этот раз они, похоже, решили зарезать курицу, несущую золотые яйца, — сказал капитан Бейтс и расхохотался. — Разве что Уимзи провернет один из своих фирменных трюков.

— Очень на это надеюсь, — сказала мисс Титтертон. — Обожаю детективы. Я бы заменила ей смертный приговор исправительными работами с условием, чтобы она раз в полгода выдавала новый роман. Уж полезнее, чем заставлять ее щипать пеньку или шить мешки для почты, где их все равно потеряют.

— Вам не кажется, что вы несколько забегаете вперед? — мягко спросил Уимзи. — Ее пока не осудили.

— Ну так осудят в следующий раз. С фактами не поспоришь, Питер.

— Точно, — согласился капитан Бейтс. — Полицейские отлично знают, что делают. Если уж кого сажают на скамью подсудимых, значит, у него рыльце в пушку.

Тут капитан ступил на зыбкую почву, так как всего несколько лет назад сам герцог Денверский привлекался к суду по ложному обвинению в убийстве.[66]

Повисло неловкое молчание, которое нарушила герцогиня, произнеся ледяным тоном:

— В самом деле, Бейтс?

— А, нет, конечно же случаются ошибки, но тут-то совершенно другой случай. Я хочу сказать, эта женщина, у нее ведь ни стыда ни совести, то есть…

— Выпейте, Томми, — великодушно предложил лорд Питер. — Чувство такта вам сегодня изменяет.

— Лорд Питер, но расскажите же нам, что она из себя представляет! — взмолилась миссис Димсворси. — Вы с ней разговаривали? Мне показалось, что голос у нее приятный, хотя так-то, конечно, посмотреть не на что.

— Приятный голос, говорите? — переспросила миссис Пудграм. — Я бы сказала — зловещий. Меня от него так и заколотило — мурашки бегали по всей спине. Натуральная нервная дрожь. Вообще-то с этими ее угольными глазами она могла бы смотреться даже эффектно, если ее приодеть как следует. Этакая femme fatale. Питер, она вас не пыталась загипнотизировать?

— Я читала в газете, будто она сотнями получает предложения о браке, — заметила мисс Титтертон.

— Из одной петли сразу в другую, — хохотнул мистер Харрингей.

— Лично я не захотела бы жениться на убийце, — сказала мисс Титтертон, — тем более если она сначала натренировалась на детективных романах. Каждый раз будет казаться, что у кофе странный привкус.

— Все эти люди просто сумасшедшие, — подхватила миссис Димсворси. — Помешаны на славе. Они как душевнобольные, которые сами на себя наговаривают и признаются в преступлениях, которых не совершали.

— Из убийцы может получиться прекрасная жена, — заметил Харрингей. — Взять хотя бы Мадлен Смит — тоже использовала мышьяк, кстати, — а потом вышла замуж и счастливо дожила до почтенной старости.

— Но дожил ли до старости ее муж? — спросила мисс Титтертон. — Вот в чем вопрос, согласитесь.

— А я считаю, кто один раз отравил, уже не остановится, — заявила миссис Пудграм. — Развивается настоящая зависимость, как от выпивки или наркотиков.

— Это опьяняющее сознание собственного могущества, — сказала миссис Димсворси. — Но расскажите нам все-таки, лорд Питер…

— Питер! — обратилась к нему мать. — Не мог бы ты пойти посмотреть, как там Джеральд? Скажи, что его чай скоро совсем остынет. Он, должно быть, на конюшне, разговаривает с Фредди про трещины в копытах, гниение стрелки и бог знает о чем, с лошадями ведь постоянно что-нибудь случается, и до чего же это утомительно. Элен, Джеральд у тебя распустился, в детстве он был очень пунктуальным мальчиком. Это Питер всегда доставлял много хлопот, но с возрастом почти что стал человеком. Спасибо его чудесному камердинеру, он Питеру спуску не дает — знаете, это совершенно замечательная личность, необыкновенного ума и старой закалки, настоящий тиран, а уж какие манеры! Любой американский миллионер его бы с руками оторвал, интересно, не боится ли Питер, как бы он в один прекрасный день не известил его об уходе, правда, он очень к нему привязан, я имею в виду, Бантер к Питеру, хотя и наоборот тоже, готова поспорить, к нему Питер прислушивается чаще, чем ко мне.