Читать книгу "Мика и Альфред - Владимир Кунин"

Значит, на этих здоровяков было оказано какое-то постороннее стрессовое воздействие. Так? Но какое, мать вашу в душу?! Кто-нибудь может мне ответить?!

От смертей в «Алатау» отматываем еще примерно на полгода…

Каскелен. Детский дом для трудновоспитуемых подростков, где по неясной причине содержался вышеупомянутый М. Поляков.

Гибель двух почти взрослых «беспредельщиков» в фургоне детдомовского грузовика!

Во время гибели этих двух негодяйцев в фургоне находились М. Поляков и малолетний В. Катин.

Настоящая фамилия Валерия Катина неизвестна. Зарегистрирован по имени поварихи детдома.

В. Катин под страшнейшим секретом потом намекал своим друзьям-малолеткам на то, что четырнадцатилетний Мишка-художник при нем убил двух девятнадцатилетних, сильных, вооруженных опасной бритвой и кастетом фактических «хозяев» Каскеленского детского дома для т/в подростков…

Может, кто-нибудь подскажет — как это могло произойти?

Еще отматываем!..

Откуда этот Поляков поступил в Каскелен? Подняли старые документы — из детприемника Алма-Атинского отделения железнодорожной милиции.

Как он туда попал? А хрен его знает!.. Разве всех упомнишь? Приехал откуда-то… Откуда? Откуда, черт бы вас всех побрал!..

Слава Богу, разыскали запись протокола досмотра задержанного: «…у Полякова М. С. изъята поддельная „Справка личности", якобы выданная ему Джамбульским райотделом ж/д милиции взамен утраченного „Свидетельства о рождении"…»

Однолапый начальник не поленился, связался с Джамбульским райотделом по своей селекторной связи. Там, в Джамбуле, главным теперь оказался тот самый пожилой, толстый казах-милиционер, который подтвердил, что все документы у М. Полякова были подлинными. Справку он сам выписывал, а продаттестат — его приятель, военный комендант ж/д станции Джамбул.

И рассказал алма-атинскому начальнику УГРО, как М. Поляков ходил с ними по вагонам на предмет опознания убийц сопровождающего его гражданина — не помнит фамилии, а архив заперт. Сотрудница пошла ребенка кормить.

Так вот, во время обхода вагонов произошло следующее…

Вот те раз! Снова — труп!!! Труп бандита и убийцы без каких-либо признаков насильственной смерти. Дескать, только он собирался выстрелить, бандит этот, как и окочурился!..

Но кто же его убил?! Кто, я вас спрашиваю?! Тринадцатилетний ребенок? Ему еще тогда тринадцать было! Вы в своем уме?!

Но почему же ВСЕ ЭТИ СМЕРТИ так похожи друг на друга? И во время каждой смерти ТАМ ПРИСУТСТВОВАЛ М. ПОЛЯКОВ…

И вы хотите сказать мне, что это «случайное совпадение»?

Тогда начальник уголовного розыска поехал в нервную клинику к своему дружку детства профессору Эйгинсону. Рассказал ему все без утайки и спросил:

— Вадик, скажи, такое может быть?

Профессор Вадик запер двери своего кабинета на ключ, из одного шкафа достал стеклянную банку из-под маринованных огуриов, больше чем наполовину заполненную спиртом, из другого шкафчика — прозрачный и тягучий раствор глюкозы в специальной фармацевтической упаковке, в третьей посудине смешал спирт с глюкозой равными частями и разлил в два граненых стакана. До краев.

Затем достал из кармана халата одну большую конфетину «Мишка на Севере», честно разделил ее пополам, поднял свой стакан и сказал одну-единственную фразу:

— Видишь ли, Петюня, биомеханические, так же как и биоэнергетические, возможности человека неограниченны…

* * *

— Ты — малолетка, — когда-то говорил ему Лаврик. — И пока тебе нет шестнадцати, ты будешь числиться малолеткой. Даже если у тебя обнаружится мотовило больше, чем у ишака. Одно слово — малолетка, и тебе могут только соли на хвост насыпать. Самое большее — опять в Каскелен. И все! А мне лично «пятера» корячится, как «по предварительному сговору»…

— По какому еще «сговору»? — не понял тогда Мика.

— По «сговору» с тобой, чудик! — рассмеялся Лаврик. — Но учти, если когда-нибудь нас и возьмут, ты хоть и малолетка — веди себя как взрослый: ни хера им не подписывай и лишнего не трекай. Лучше вообще молчать в тряпочку. Там тоже сидят не пальцем деланные. Попадаются такие ушлые, что поймать тебя на слове им ничего не стоит! Они на это будьте-нате как натасканы… Одно неосторожное словечко, и… Не захочешь, а вломишь. И потянулась ниточка. Нас, как подельников, конечное дело, по разным камерам бросят… Так ты в камере ни с кем не корешись. За полпайки заложат. Там «ссучившихся» как вшей на нищем. И блатных не слушай — «Я на Колыме сидел!..», «Я в Коми лес валил!..», «Я на Беломоре чалился…», «Я на рудниках срок мотал…». Не слушай. Половина врут как нанятые, а вторая половина — долбоёбы безмозглые. Чем хвалиться-то? Тем, что влетел, как мудак? Ты гордись тем, что на канале не чалился, в Коми лес не валил и на рудниках срок не мотал. А когда тебя берут только по подозрению и против тебя у них ни хрена нету, одни их фантазии, то они ждут, что ты сам расколешься. «Привод» называется. Это ты уже проходил. Будешь умненьким — будешь на воле… Хотя всякое случается. Мы с тобой еще от нашей «клиентуры» в выигрыше. У нас такая «клиентура»… Как бы сказать? Стыдливая, что ли… Мы «обнесем» его хатку, а он заяву писать стесняется. Потому как он сам вор — не нам чета!

… Обыск у Лильки Хохловой, видимо, ничего не дал. А то следаки уже давно бы стали трясти Мику. «Где взял?! Где взял?!»

Это еще в общей камере один жучила базарный, которого отловили недели на две позже Мики, нашептал ему про все это. И как мусора Лилькин дом и весь сад перепахали, и пустышку отсосали! И про то, как один безрукий милицейский «бугор» разрешил Лильке самой похоронить Лаврика…

Она его и похоронила в своем собственном перекопанном саду, под самой большой яблонькой.

Когда жильцы из соседних многоквартирных четырех — и пятиэтажек узнали, что внутри их квартальчика, почти в самом центре города, чуть ли не под их окнами — могила, случился жуткий скандал!

Квартальный прибежал как ошпаренный, всякие в штатском понаехали, народ из окрестных домов к Лилькиному садику повалил, как на демонстрацию. Одни кричат за Лильку, другие против!..

А Лилька вышла к ним из своего домика с бидоном керосина, встала на могилку Лаврика, вылила из бидона весь керосин на себя, чиркнула спичкой и сказала, что, если сейчас же их с Лавриком не оставят в покое на ее собственной земле, она из себя костер устроит. Кому холодно, тот даже сможет маленько погреться у этого костерка…

И тут же все замяли. По указанию «свыше».

— Как говорится, перебздели, — сказал тот штымп.

У Мики сердце разрывалось от этого шепота. Комок слез застрял в глотке. Но Мика сделал вид, что не понимает, о чем речь. Только сумел сказать сдавленным голосом, глядя в сторону:

— Интересная баечка. Только она мне ни к чему. Ты адресочком-то не ошибся, а, парень?…