Читать книгу "Жизнь на каблуках - Маша Царева"

– Убивают! – Она кричала это на полном серьезе, я даже на какое-то мгновение почувствовала себя разбойницей с большой дороги.

Привлеченные оглушительными воплями, в зал вбежали Стася, Вилли и Олег. Вот какую картину они застали: на полу в позе зародыша лежит Индия в задравшейся оранжевой юбке, ее руки с по-орлиному загнутыми ногтями, выкрашенными в черный цвет, закрывают лицо.

– Что здесь происходит? – Стася потрясла племянницу за плечо. – Что они с тобой сделали?

Индия всхлипнула и убрала ладони от лица. Я не знала, смеяться или плакать – ее ярко накрашенный глаз превратился в крохотную щелочку.

– Еще одна готова, – вполголоса пробормотала Наташка.

– А она еще улыбается! – накинулась на меня Стася. – Знаю я, это Варькиных рук дело! Но все равно тебе сюда не вернуться! Только через мой труп!

А Олег Токарев, покрасневший нос которого был перепачкан в белой пудре, так и не смог оценить всего драматизма ситуации.

– Девочки, вы прелесть, – радостно рассмеялся он. – Я так и знал, что вы друг другу понравитесь.

– Надо вызвать врача. – Стася помогла Индюше подняться с пола. Кажется, наш балетмейстер успела возомнить себя большой начальницей. – И если такое еще раз повторится, то я лично прослежу, чтобы тебя, Варя, не взяли ни в один приличный коллектив города.

– Тоже мне воротила шоу-бизнеса, – проворчала Наташка.

И мы поехали в «Зен-кофе». Есть пирожные и обсуждать.

Глава 7

История, рассказанная Наташкой за чашкой шоколадного капучино

Наташкина новая пассия (впрочем, сама она упорно применяла по отношению к нему пафосный эпитет «любимый») по имени Арманд происходил из цирковой семьи. Его отец был известным эквилибристом, мать когда-то работала в группе воздушных акробатов, но после удаления менисков переквалифицировалась в ассистентку иллюзиониста. Да и возраст не позволял ей летать под куполом в серебристом обтягивающем комбинезончике. Как будням развеселую закулисную жизнь. С детства он был невероятно хорош собой – он напоминал и большинство цирковых детей, Арманд предпочитал унылым школьным боттичеллиевского ангелочка, волосы которого окунули в густые чернила.

Он впервые вышел на арену, едва ему исполнилось шесть лет. Когда ему исполнилось десять, он заменил мать в номере иллюзиониста. В пятнадцать впервые продемонстрировал восхищенным зрителям собственную программу, которая помимо традиционных пассажей вроде появления белого кролика из цилиндра и распиливания надвое неестественно улыбающейся красотки включала в себя эксклюзивный номер с левитацией. Арманд садился в позу лотоса, закрывал глаза и принимался беззвучно нашептывать какие-то мантры. И весь зал, затаив дыхание, вглядывался в его порочно красивое лицо и в его что-то шепчущие красивые губы. И не сразу замечали зрители, завороженные его необычной красотой, что Арманд уже и не сидит вовсе на полу, а витает над ним. Правда, ему пока не удавалось подняться на высоту более полутора метров (иначе зрителям стали бы видны пропущенные через его рукава металлические канаты, которые и приподнимали его над землей). Но и этого, как выяснилось, достаточно, чтобы обеспечить красавцу иллюзионисту всенародную любовь.

Его называли русским Дэвидом Копперфильдом и прочили головокружительную карьеру, приправленную астрономическими гонорарами. Ну а пока Арманд продолжал работать в частной цирковой труппе, в основном выступающей на корпоративных вечеринках.

Каждому Дэвиду Копперфильду, видимо, нужна своя Клаудиа Шиффер. Таковой стала для Арманда моя пятнадцатилетняя подружка Наталья.

Потом, когда их отношения станут настолько близкими, что оба смогут отбросить в сторону никчемное кокетство, он признается ей, что это была любовь с первого взгляда.

Впервые он увидел Наташу в гримерной клуба «Сказка фараона» в тот злополучный вечер, который лично для меня окончился приобретением перечеркнувших карьеру синяков. Она стояла перед зеркалом и приклеивала к зубам отбеливающую пластинку. Он едва взглянул на нее (длинные ноги, мягкие светлые волосы, золотая мини-юбка) и понял, что это и есть девушка его мечты. Между тем Арманд отнюдь не был неопытным девственником, хотя ему исполнилось всего восемнадцать. Закулисная жизнь, как известно, располагает к раннему взрослению – он стал мужчиной в тринадцать благодаря слегка подвядшей красотке, исполнительнице танца живота. С тех пор в его смуглых объятиях успело перебывать много женщин, да он и сам точно не смог бы сказать, сколько именно.

Те женщины были разными, но все они казались пресыщенному вниманием Арманду обыкновенными. А вот Наталья была особенной. За кукольным фасадом скрывалась обезоруживающая искренность и энергия.

В тот вечер он подарил ей лилию, а она оставила ему номер своего телефона. Могла ли тогда ветреная Наташка знать, что влюбится в элегантного черноволосого фокусника? Она ведь, как вы знаете, тоже паинькой не была. В основном моя Натка предпочитала общаться с мужчинами, которые могли каким-либо образом улучшить ее быт – подарить, например, новые туфельки от «Вичини», к которым красавица питала тайную слабость.

Арманд уж точно не был способен подарить ей ничего, кроме реквизитной лилии да обжигающего взгляда. Но и этого оказалось достаточно, чтобы Наташка приняла его приглашение, когда он позвонил ей на следующий день. Он повел ее не в шикарный ресторан, а… в чебуречную на Цветном бульваре. Это показалось Натке забавным. К тому же кавалер ее выглядел неотразимо – длинные волосы были гладко зачесаны назад и собраны в хвост, черный приталенный пиджак красиво облегал мужественную фигуру (пусть пиджачок и был, скорее всего, приобретен на дешевом вьетнамском рынке, но сути дела это неприятное обстоятельство не меняло). Встречные женщины провожали его задумчиво-томным взглядом, Наташке это, естественно, льстило.

Так что она радостно поедала пропитанные маслом, невообразимо вредные для фигуры, но такие вкусные чебуреки.

Арманд оказался интересным собеседником. Он так увлеченно рассказывал о цирке, что Наташка внимала ему с открытым ртом. А ведь ее вообще сложно чем-либо заинтересовать. В какой-то момент она даже позавидовала Арманду: его жизнь казалась интересной и полной приключений. А чем жила она сама? Репетиции, концерты в дешевых ночных забегаловках, попойки, романы. Когда Арманд спросил:

– Ну а ты довольна своей работой? – Натка промямлила:

– Не жалуюсь. – Она постеснялась посвящать его в подробности.

В тот день он проводил ее до подъезда. Наташка рассчитывала на прощальный поцелуй, но он едва прикоснулся сухими теплыми губами к ее виску.

В ту ночь она так и не смогла уснуть. Ее сердце прыгало, как пьяный подросток на танцевальной вечеринке. Она снова и снова вспоминала его лицо, и его внимательный взгляд, и его голос, и его смех.

Утром Наташку осенило: да она же влюбилась! Влюбилась в импозантного красивого Арманда, и если он больше никогда ей не позвонит, она все равно будет каждую ночь вспоминать о нем, разочарованно вздыхая.