Читать книгу "Музей идеальных фигур - Дарья Калинина"

– Мамочка! Мама! – зарыдала над ней Вика. – Что с тобой? Господи, что еще такое случилось?

Инга внимательно взглянула на девушку:

– Раньше такого с твоей мамой не было?

– Нет, – испуганно произнесла Вика.

– Ну, ничего, все пройдет, – решила не травмировать ребенка Инга, хотя про себя подумала о страшном диагнозе, который навис над Ниной.

Если это был приступ эпилепсии, то за ним могут последовать и другие, куда более страшные. И тогда бедной Нине придется совсем худо. Эпилепсия – болезнь малоизученная. Толком нельзя предугадать, у кого она возникнет, кто ею заболеет и каковы будут шансы больного на исцеление. И если Нина стала жертвой этой болезни, то ее близким да и ей самой в первую очередь уж точно не позавидуешь.

И Инге вновь стало ужасно жаль эту глубоко несчастную женщину, на которую валились и валились все новые и новые несчастья.

ГЛАВА 10

Вика помогла Инге перенести мать на кровать, где они с удобством расположили больную. А потом Вика засуетилась, выполняя указания Инги.

– Принеси маме воды и какое-нибудь сердечное лекарство. Прости, что тебе придется это сделать самой, я бы сбегала за тебя, но я не знаю, что у вас тут и где, – извиняющимся тоном произнесла Инга. – Поэтому ты уж посуетись, а я побуду с твоей мамой. Послежу, чтобы у нее вновь не начался приступ.

– Воду я принесу, – с готовностью отозвалась Вика. – Это не проблема. А вот лекарства где мне взять? С мамой такого раньше не случалось, я даже не знаю, что ей и принести.

– Посмотри у папы, – предложила ей Инга.

– У папы? – вроде бы удивилась Вика. – Но…

– Возьми в моей аптечке, – прошелестела неожиданно Нина. – Там есть.

– Но как они называются?

– Они все в пакетике, – продолжала шептать Нина едва слышно. – Там надпись на нем…

– Какая надпись, мамочка?

– Сережа, – прошептала Нина, уже отключаясь.

Вика застыла на месте.

– Сережа? – пробормотала она. – Это что еще за Сережа? И как его лекарства очутились в нашей аптечке?

– Думаю, Нина имела в виду, что лекарства предназначались для твоего отца – Сергея. Ну, беги, принеси, что она сказала.

Вика убежала и вернулась назад очень быстро. В руках у нее были и вода, и большой пакет с лекарствами. И еще несколько флакончиков с хорошо знакомыми Инге этикетками. Пустырник, капли пиона, корвалол, валерьянка… Их Инга быстро выхватила из руки Вики.

– Это мамины, – пояснила Вика, все еще растерянно рассматривая пакет, который держала у себя в руках, пока что не открывая его. – А папины я сейчас посмотрю.

Инга одобрила ее решение:

– Может быть, там будет какое-нибудь успокаивающее посильнее этих травок.

– Не знала, что папа пил лекарства, – пробормотала Вика, глядя, как Инга капает в воду коктейль из валерьянки, прекрасно понимая, что ее действие будет скорее психологическое, и корвалол, и настойку пустырника, искренне надеясь при этом, что хуже Нине от этой микстуры не станет.

Рецепт этой микстуры достался Инге от бабушки, которая употребляла ее всякий раз, когда у нее прихватывало сердце. Но вот годится ли это лекарство для больных эпилепсией? Этого Инга не знала, но все же полагала, что лекарство Нине не повредит.

– Надо же, сколько тут лекарств! – пробормотала Вика, открыв наконец пакет с лекарствами Сергея. – И откуда они все взялись?

– Мама говорила, что у твоего папы было высокое давление и частенько прихватывало сердце.

– Что-то я такого не припомню, – развела руками Вика.

– Твоя мама сказала, что папа не хотел, чтобы про его недуг знали близкие. Он хотел для всех выглядеть вечно молодым и здоровым.

– Ну, этого все хотят. Конечно, папе бы тоже этого хотелось. Знаете, теперь я припоминаю, что мама часто не пускала меня к папе, говоря, что тому хочется отдохнуть. Значит, в это время ему могло быть плохо! Ох, папка, папка! Как же мне тебя не хватает!

Инга с сочувствием смотрела на эту девочку, понимая, что сейчас и ей тоже придется нанести ужасный удар. И зачем она впуталась в это дело! Зачем согласилась послужить злым глашатаем! Ведь если для Нины смерть мужа всего лишь сравнительно небольшой удар, в душе она его уже давно потеряла, то для этой девочки убитый Сергей Пухликов являлся и всегда будет являться отцом. Вот ее горе будет поистине искренним и глубоким.

В это время в прихожей снова послушался шум.

– Мама, я дома.

– Это Колька! – встрепенулась Вика.

– Зови брата сюда.

Через несколько минут Инга увидела старшего отпрыска Нины. Если в Вике было что-то и от отца, то сын был куда больше похож на мать. Инга старательно вглядывалась в черты юноши, но не могла найти в нем ни малейшего сходства с отцом. Ростом Колька был уже со взрослого мужчину, крупный и красивый парень.

– Мама, что с тобой?

Нина открыла глаза и с любовью взглянула на сына. Было ясно, что между этими двумя существуют особые доверительные отношения. Но в то же время Инга понимала, что отец есть отец, и для юноши этот человек тоже должен был значить немало.

– А вы кто?

Коля смотрел прямо на Ингу, не опуская глаз.

– Я… я знакомая твоей мамы.

– Никогда раньше вас не видел.

– У меня был к твоей маме разговор и…

– Это ей от вашего разговора так плохо стало?

Отчасти юноша был прав. Но Инга ничего ему не ответила. Чтобы оттянуть разговор о смерти Сергея, а заодно отвлечь внимание юноши от своей персоны, она спросила у Вики:

– А ты где была-то?

– Да так…

– Мама тебя ждала, волновалась. Ты почему трубку не брала?

– Так это она из-за меня так разволновалась? – ужаснулась Вика. – Ой, мама, если бы я только знала!

Нина сделала попытку улыбнуться, она явно желала утешить свою дочь. И Инга поспешно произнесла:

– Нет, нет, ты тут ни при чем. Мама переживает не из-за тебя, а…

И поняв, что еще не в состоянии начать разговор на эту тему, она вновь спросила у Вики:

– Ну, все-таки, где ты была? Куда пошла после школы?

Вика поскучнела и отвернулась в сторону. Вид у нее сделался печальный и совершенно убитый.

– Вика? – обратилась к ней снова Инга. – Ты меня пугаешь. Говори, что еще случилось? Тебя кто-то обидел?

– Это все Рустам.

Услышав это, Коля тут же сжал кулаки. Глаза его грозно сверкнули:

– Рустам? Что он тебе сделал?!

Он подскочил к сестре, схватив за плечи и развернув к себе: