Читать книгу "Гоголь в Москве - Нина Молева"

Оказывается, в славянофильстве Погодин политическим сыском вообще не подозревался. Зато подобное обвинение – именно обвинение! – выдвигалось против многих его знакомых, одинаково близких к Гоголю: «По разным слухам и секретным негласны донесениям можно предположить, что славянофилы составляют у нас тайное политическое общество. Славянофилы появились после Польской революции в виде литературного общества любителей русской старины. Общество развивает общинные или демократические начала. Оно составлено из лиц разных сословий, вредное по своему составу и началам».

Погодинская изба – ровесница законченного в те же годы строительством здания Оружейной палаты и Большого Кремлевского дворца и свидетельствует она об общих тенденциях русской архитектуры тех лет, искавшей, подобно зодчеству других западноевропейских стран, вдохновений в национальной старине (Погодинская ул., 10-12).

Романтической фигурой среди московских знакомцев Гоголя представляется М. Ф. Орлов. Он один из тех, с кем Пушкина связала самая тесная дружба в Кишиневе. Виделись они там едва ли не каждый день, и до сих пор не утихают споры литературоведов, кто был «южной любовью» поэта – Мария Волконская или жена М. Ф. Орлова Екатерина Раевская. Черты Е. Н. Орловой остались запечатленными в образе Марины Мнишек. «Женщина необыкновенная», – отзывался о ней Пушкин. Необыкновенным человеком был и сам Орлов. Блестящий военный, Орлов принимает капитуляцию Парижа. В 1817 году он среди декабристов и особенно сближается с Пестелем. На заседаниях «Арзамаса» ему, по словам Пушкина, принадлежат самые резкие политические высказывания, и в 1823 году его отстраняют от должности начальника дивизии в Кишиневе за пропаганду, которую вел в подчиненных ему частях «первый декабрист» В. Раевский.

Дальше отставка, следствие по делу декабристов, Петропавловская крепость, и в 1831 году Орлов возвращается из ссылки в Москву, лишенный всякой возможности политической деятельности. Герцен замечает в связи с его положением: «Вообще Москва входила в ту эпоху возбужденности умственных интересов, когда литературные вопросы, за невозможностью политических, становились вопросами жизни».

В отличие от многих своих товарищей Орлов находит применение своим силам и убеждениям во вновь образованном Московском художественном классе, переросшем в дальнейшем в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. В 1837 году ввиду тяжелого финансового положения он принимает на себя все расходы по Художественному классу. Он же выступает одним из организаторов торжественного чествования Карла Брюллова по возвращении его в Россию после триумфального успеха в Европе «Последнего дня Помпеи» в 1836 году.

Гоголю знаком дом, приобретенный Орловым в 1839 году на Пречистенке (№ 10), точнее – целое поместье, выходившее на Божедомский и Гагаринский переулки. Здесь можно в это время встретить рядом с Денисом Давыдовым, Герценом, Чаадаевым многих московских и приезжих художников и между ними – В. А. Тропинина.

И несколько страниц из последующей истории орловского дома. В 1880-х годах часть домовладения занимали меблированные комнаты, в которых жил только что окончивший Московское училище живописи И. И. Левитан. Комната с перегородкой, которую он снимал, служила ему одновременно жильем и мастерской. Здесь у него бывал А. П. Чехов. Но до наших дней дом дошел после переделки его фасада и внутренней планировки гражданским инженером, очень популярным в Москве тех лет строителем Н. Г. Лазаревым. Примыкающая к нему со стороны переулка оранжерея была построена по проекту архитектора Г. А. Артемовского.

* * *

…Балконы, львы на воротах

И стаи галок на крестах.

А.С. Пушкин

«Нужды города», «желания трудящихся» – применение этих гибких и безотказных формул привело к потере половины исторической застройки города. Достаточно сказать, что в течение 1987– 1990 годов Москва потеряла 90 учтенных памятников с ведома всех задействованных в охране инстанций. Что же касается наглядных результатов, то достаточно выйти на одну из центральных площадей города – Пушкинскую.

В 30-х годах здесь первыми были снесены Страстной монастырь, которому площадь была обязана своим первоначальным названием – Страстная, и превосходная церковь Дмитрия Солунского – на углу Тверской и Тверского бульвара. На месте первого сноса встал кинотеатр «Россия», на месте второго – жилой дом с кондитерским магазином. На противоположном углу уничтожен один из первых в Москве кинотеатров – «Центральный» и рядом с ним «Дом Фамусова», портивший вид на здание редакции газеты «Известия». Последующий снос смел с лица земли целый квартал застройки XVII-XVIII веков – от площади до Сытинского переулка, уступив скверу, непонятным образом дублирующему параллельный ему Тверской бульвар. Перенесен на противоположную сторону площади памятник Пушкину. Что же касается уцелевших зданий, то и они перестали быть памятниками.

Т.Н. Грановский

«Это истинный ваш род; наконец, вы нашли его» – слова известного поэта и признанного баснописца о первых опытах не слишком удачливого собрата по перу

Ивана Ивановича Дмитриева о двух баснях Крылова. Наконец… Пережито и в самом деле было немало.

Попытки заниматься издательским делом – «Почта духов», «Зритель», «Санкт-Петербургский Меркурий». Их сатирические выпады не оставили безразличными читателя. Но самое решительное вмешательство императрицы не заставило себя ждать достаточно с Екатерины историй с Новиковым иРадищевым! И как результат – обыск в типографии «г Крылова со товарищи», полицейский надзор, установленный над издателем и единственный способ избежать гнева императрицы – отъезд из Петербурга.

Н.Ф. Павлов. Рисунок Э.А. Дмитриева-Мамонова. 1848 г.

Попытки напечатать стихи, отобранные самим Карамзиным и все же не имевшие успеха. Писать комедии – встречавшие похвалу, но не нашедшие ни постановщиков, ни издателей, хотя знакомств в театральном мире было достаточно. Переехав в Москву, Крылов свой первый приют находит в крохотном домике позади Петровского театра, у прославленной актерской четы Силы и Лизаньки Сандуновых. Это они с огромным успехом исполнили крыловскую «Кофейницу».

Попытки обрести род службы, которая не лишала бы возможности литературных занятий, – и счастливая встреча с С. Ф. Голицыным. На первый взгляд положение то ли домашнего секретаря, то ли домашнего учителя многочисленных сыновей в просвещенном голицынском семействе не сулило особых огорчений. Князь был известен любовью к охоте, к театру, несомненными способностями актера-любителя. Княгиня, «златовласая Пленира», как называл ее Державин, не оставалась равнодушной к литературе.

Изданный ею в Тамбове перевод «Писем Финелии и Мильворта» не говорил о тонкости вкуса, но и не был лишен стилистических достоинств. В своем доме на Никитском бульваре (8), в то время как муж принимал Василия Львовича Пушкина и спорил о тонкостях сценических постановок с Ф. Ф. Кокошкиным, будущим директором московской казенной сцены, княгиня принимала К. Ф. Рылеева и хвалила его стихи. Крылов здесь как нельзя более приходился ко двору.