Читать книгу "Римские призраки - Луиджи Малерба"

Я рассказала Джано этот сон о таком известном человеке, как Дзери, чтобы посмотреть, включит ли он его в свою книгу. В общем, мне надоело всегда быть пассивной в отношении книги Джано, хотелось бы подсказать ему какой-нибудь свой сюжет. Я всегда надеюсь, что Джано, заинтересовавшись новой темой, примет во внимание и мои идеи и не будет относиться ко мне только как к сексуальному объекту, хотя между нами уже несколько месяцев ничего нет. Именно сейчас, когда я отделалась от Луччо и сама никак не расположена к воздержанию.

Мне не хватает Занделя, а теперь не хватает и этой скотины Луччо. Но я поступила правильно, бросив его; Джано прав, когда говорит, что он грубый человек и поэтому — говорю уже я — недостоин быть моим любовником.

О, боже мой, боже мой. Я снова перечитала некоторые строчки, посвященные Луччо, которые пропустила из-за трудного почерка Джано. В двух строках, резких, как выстрел из ружья, Джано утверждает, что Луччи Нерисси вич-инфицирован, и это всем известно. Так, несколькими словами, Джано вынес мне смертельный приговор. Значит, жизнь короткую, как дуновение ветра, у меня отнимет болезнь, которая обречет меня на страдания и позор.

Я не позаботилась о презервативе, не могла даже представить себе, что мужчина в его возрасте может быть заражен этой проклятой болезнью. Вич-инф., — пишет Джано, но, увы, нет сомнений относительно смысла этого слова. Узнаю лицемерие Джано, который, например, никогда не написал бы слово «рак», он находит его неприличным. Я знаю Джано. Даже когда он говорит о сексе, то грубые слова заменяет словами «мочалка» и «прибор». Перечислять можно бесконечно. Луччо вич-инфицирован, значит, я тоже вич-инфицирована, вот черт.

Будь проклят Луччо, — надеюсь, он скоро умрет, — и проклято позорное траханье на тахте, как у цыган. Не пойму, от кого Джано это узнал; наверняка в университете, где слухи разносятся быстро и всегда все обо всех знают. В какую-то минуту я понадеялась, что это авторская придумка Джано, но ведь весь его роман, к сожалению, построен на абсолютно точных фактах, и поэтому верно и это известие.

Я сразу же позвонила в поликлинику врачу, и он сказал, что анализ у меня должны взять через шесть месяцев, чтобы узнать наверняка, а пока сказать что-то определенное нельзя. И что мне делать эти шесть месяцев? Что мне делать? Застрелиться? Врач сказал, что каким бы ни был результат, в любом случае он мне его сообщит, и тогда я смогу решить, что делать. Он сказал «в любом случае». Какой вес иногда бывает у слов! Это его профессия, и ему все равно, будет результат положительным или нет. Что ему моя жизнь?

На улицах Рима воют сирены машин «скорой помощи», я их чувствую кожей, как кусочки льда. Руки у меня дрожат, в голове туман отчаяния.

Теперь я понимаю, почему с тех пор, как у меня началась эта проклятая история с проклятым «турком», Джано не занимается со мной любовью. Но если он знал, что Луччо вич-инфицирован, почему мне этого не сказал? Это убийство. Джано меня убил. Он понял, что я буду спать с Луччо с того дня, когда был праздник в замке Святого Ангела, и решил мне отомстить. Я уверена, что именно к моей связи с Луччо относится библейская угроза: в следующий раз — огонь. Однако муж, заставляющий жену умереть из-за того, что она несколько раз потрахалась, хуже тех мужей, которые убивают ножом. Те по крайней мере идут под суд и в тюрьму. А он нашел способ убить меня безнаказанно без всякого риска. И я это заслужила, потому что вела себя как шлюха: давала себя трахать на каком-то диване без презерватива, без любви и не раздумывая, как последняя проститутка с Тор ди Квинто. Хотя нет, проститутки пользуются презервативами.

Я уже знаю, что делать, когда мне сообщат результат: поеду в Африку, в Мозамбик, лечить больных СПИДом, ведь заразиться я не боюсь, так как уже заражена. Двадцать пять миллионов больных в Африке, целый тонущий континент. Поеду в Африку, в Мозамбик, и утону вместе со всем Африканским континентом. Подальше от Рима, подальше от позора. Но зачем ждать результата анализа, если он может быть только положительным? Продам акции, которые Джано записал на мое имя, и сразу же уеду. Я не выдержу шестимесячного притворства. Все подумают, что это меня вдруг потянуло к «Врачам без границ», к которым я присоединюсь в Мозамбике? Так я спасу по крайней мере если не жизнь, то лицо.

Книга Джано исчезла. Исчезла именно сейчас, когда я хотела еще раз прочитать свой смертный приговор и узнать, что еще написал Джано, сознательно приговоривший меня к смерти. Не то, какой смысл упоминать в книге, что Луччи Нерисси вич-инфицирован? Я и так знала, что его книга — это клоака, куда сливается вся свинская грязь нашего буржуазного мира, описанная с извращенным смакованием. Но, несмотря на это, чтение книги в отсутствие Занделя стало для меня возможностью общения. Мне удавалось осмысливать все свои поступки, а теперь я стала женщиной, затерянной в океане без компаса, который указал бы мне, в каком направлении двигаться. Вокруг меня такая пустота, что в иные дни я безвылазно сижу дома и не отвечаю даже на телефонные звонки. Вот если бы можно было поговорить с Занделем! Но скажи я ему правду, он бы никогда меня не простил. Отправлюсь в Африку умирать вместе со слонами.

Книга Джано стала параллельным зеркалом, в котором я иногда вижу себя как подругу, а иногда — как человека, несущего на себе тяжкий груз вины. Внезапная молния, одно только проклятое сокращенное слово — и вот я уже несчастная, потерпевшая поражение и обессиленная женщина, не знающая, куда податься. Такая шлюха, как Валерия, которая трахается везде и со всеми, здорова, как бык, а я обречена на смерть, на ужасную смерть. Несправедливость мира безгранична. Я так уважаю Бога, почему же он меня предал?

Я искала книгу повсюду, в платяных шкафах, во всей мебели, даже на посудных полках, взяв лестницу, обыскала шкафы вверху. Ничего. Ясно, что книги Джано дома больше нет. Может быть, он отнес ее в перепечатку или в университет, чтобы какой-нибудь студент набрал ее на компьютере? Очень похоже, что это так. Но если он, не дай бог, сжег ее или бросил в Тибр? Ведь мне нужно узнать что-то еще. Я хочу прочитать еще раз эти проклятые слова и понять, что в них разоблачено или скрыто. Я не могу спросить у Джано, откуда он узнал, что Луччо вич-инфицирован. Это же было бы признание: да, я спала с ним. Даже если Джано знает, признаваться я не хочу. У меня тоже есть свое свинское чувство достоинства.

Хотелось бы надеяться, что Джано все выдумал, чтобы отомстить мне, когда понял или заподозрил меня в связи с Луччо и убедился, что я читала его книгу. К сожалению, это не так, потому что с тех пор, как я встречаюсь с Луччо, Джано не занимается со мной любовью. Он знал, что я заразная. Все ясно.

Джано

Я пытаюсь уговорить Клариссу посетить невропатолога, потому что нет никаких сомнений в том, что у нее сильное нервное истощение. Я не верю, что причина этого — болезнь Занделя, хотя именно она лежит в основе ее депрессии. Катастрофа произошла несколько дней назад и безусловно совпала с чтением нескольких строк, где я пишу, что Луччи Нерисси вич-инфицирован. Ее отчаяние — лишнее подтверждение тому, что я уже знал: у нее с ним была близость. Конечно, она сказала, что никакой врач ей не нужен — так говорят все, у кого нервы не в порядке. Между тем по ночам ее преследуют кошмары, и я не раз, вернувшись домой, видел ее красные от слез глаза. Говорят, что слезы помогают от депрессии. Некоторые древние врачи прописывали больным лечение слезами (Гиппократ? Гален?).