Читать книгу "Джим Моррисон после смерти - Мик Фаррен"

– Да, все правильно, я здесь, но это ещё не даёт вам права проводить надо мной всякие эксперименты. Я это к тому, что ведь всякое может случиться.

– Так тем интереснее. Мы проводим эксперименты и смотрим, что будет. Собственно, в этом и смысл всякого эксперимента, правильно?

– Да, наверное, за одним исключением…

– За каким исключением?

Джим вдруг задумался: а что они, собственно, собой представляют, эти пришельцы? Тут есть два варианта: либо они «законные» обитатели загробного мира, либо они вторглись в это пространство так же бесцеремонно, как и на Землю. Джим решил не гадать, а спросить прямо:

– Насколько я понимаю, вы тоже мёртвые, да?

По лицам пришельцев было никак невозможно понять, как они отнеслись к данному заявлению, но что-то подсказывало Джиму, что его проницательное замечание не произвело на них ни малейшего впечатления.

– Нет, мы не мёртвые.

Пришелец, который Богарт, добавил:

– Уж поверь нам на слово, Джим. Мы очень даже живые. И сейчас мы тебя осмотрим. Причём очень тщательно. Даже в задний проход залезем.

Джим мог бы поклясться, что пришелец, который медик, чуток скривился.

– Образно выражаясь.

– Тогда что вы делаете в нашем, в смысле – для людей, загробном мире?

– Наша миссия: поиск новых форм жизни и новых цивилизаций. По всей Вселенной.

– Вот только не надо мне парить. Ещё и «Star Trek» приплели.

– Ты узнал?

– Я же не идиот.

Пришелец-медик развёл руками, как бы давая понять, что он давно разуверился в людях. В смысле – в землянах.

– Вас не поймёшь. Иногда такие чертовски умные – это что-то, а иногда проявляете поразительный идиотизм. Причём заранее никогда не знаешь.

Джим нахмурился:

– Так вы поэтому не приземляетесь на лужайке у Белого дома и не говорите: «Отведите нас к вашему президенту»?

Пришелец, который Богарт, тоже вставил своё веское слово:

– Слушай, друг, это была ваша идея. Ложь и обман – это от вас всё идёт, не от нас. Думаешь, нам приятно, что само наше существование отрицают, обзывая нас то скоплением болотного газа, то птичьей стаей, то неуправляемыми аэростатами? Мы были готовы выступить на шоу у Эда Салливана или в «Лицом к стране» и открыто явить себя миру. У нас даже был свой человек у Уильяма Морриса, но Гувер поднял такой кипеж, что Трумен наложил вето на весь проект. Это была их идея – привлечь нас к своим секретным операциям в Зоне 51. Что-то вроде межпланетной пятой колонны. Дабы мы поставляли местному населению лучевое оружие. Прямиком в Пентагон, с чёрного хода. Они говорили: пока нам надо скрываться; если земляне получат неопровержимое доказательство, что где-то ещё во вселенной существует разумная жизнь, тут такое начнётся… типа все встанут на уши, арабы, евреи-хасиды, Библейский Пояс… да и Папа бы не одобрил, пока не нашёл бы очень уважительную причину, почему Господь Бог не поставил его в известность о нас. Кеннеди, кстати, отнёсся к нам с пониманием, и что с ним стало?! Знаешь, кое-кто даже пытался навесить это убийство на нас.

Джим поднял руку:

– Погоди-ка минуточку. Ты это серьёзно… ну, что в Агентстве Уильяма Морриса про вас знали[21]?

Пришелец кивнул:

– На месяц как минимум раньше, чем в ФБР.

– И вы собирались выступить на шоу Эда Салливана?

– Ну, Элвиса с «Битлами» они раскрутили, а мы чем хуже?

Джим уныло покачал головой:

– А вот у меня с ними как-то не сложилось.

Пришелец, который медик, небрежно махнул рукой:

– Это всё потому, что тебе надо было изображать из себя вздорного, наглого бунтаря, к тому же крепко подсевшего на наркоту. Я в том смысле, тебя же предупреждали, верно?

Джим понял, что он ничего не добился.

– Но я не из тех, кого вы похищаете в чистом поле для своих экспериментов.

– Мы уже в курсе. Ты поднялся на борт без приглашения и по собственной доброй воле.

– Ну так высадите меня в ближайшем удобном месте, и мы тихо-мирно расстанемся.

Пришелец, который медик, покачал головой:

– Боюсь, уже поздно высаживаться.

– Я, кстати, легко могу отрубить эктоплазмой ваш плазменный двигатель.

Хотя у пришельца, который медик, не было рта, Джим мог бы поклясться, что тот усмехнулся.

– У нас нет плазменных двигателей. Это тоже «Star Trek».Ну и кто кому парит?

Поскольку в глазах пришельцев не было ни зрачков, ни радужной оболочки, было никак невозможно понять, куда именно они смотрят, но Джима не покидало стойкое ощущение, что они оторвали взгляд от его лица и смотрят теперь мимо него, в темноту. А через пару секунд, как бы в подтверждение своей догадки, Джим услышал топот маленьких ножек. Как минимум дюжины маленьких ножек. И они приближались.

* * *

Сэмпл не могла припомнить ни единого случая, когда ей было так страшно. Её усадили в кресло, мало чем отличавшееся от зубоврачебного, разве что специальными приспособлениями для «фиксации пациента», обтянутыми простёганной тканью, чтобы нигде ничего, не дай бог, не натёрло. Ни один зубной врач не стал бы прикручивать руки Сэмпл к подлокотникам кресла, причём и в локтях, и в запястьях. Ни один зубной врач не привязал бы её к верхней части кресла тугим ремнём поперёк живота и двумя дополнительными ремнями, которые перекрещивались на груди и не давали ей пошевелиться. Ни один зубной врач не стал бы крепить её ноги к специальной подставке при помощи стальных браслетов – чтобы она не брыкалась в процессе, и ни один зубной врач не надел бы ей на голову стальной зажим и не сунул бы в рот резиновый кляп. Сэмпл никогда в жизни не чувствовала себя такой беспомощной. В этой маленькой комнате всё было устроено, как о самом обыкновенном медицинском кабинете: яркий свет, идеальная чистота, вся мебель – белый пластик и сияющая нержавеющая сталь, шкафы со стеклянными дверцами. И к дядьке, который здесь всем заправлял, обращались «доктор». Только вот операцию, которую этот так называемый доктор собирался сейчас сотворить над Сэмпл, нельзя было определить иначе чем изуверскую пытку.

Будь Сэмпл другим человеком, сохранись у неё хоть чуть-чуть чувство вины, которое при разделении сестёр полностью отошло Эйми, она могла бы использовать время, проведённое в мучительном ожидании самого худшего, с некоторой даже пользой для себя. Например, посвятить его душеспасительным размышлениям и раскаяться в том, что она причинила другим столько боли – только ради забавы, чтобы развеять скуку, что не имеет вообще никаких оправданий. В Некрополисе хоть были законы, пусть даже и созданные патологическими извращенцами; а Толстый Ари просто делал свой бизнес. И её сейчас будут мучить вовсе не потому, что кому-то хочется поразвлечься её мучениями, как она сама развлекалась, подвергая изощрённым пыткам несчастных Эйминых ангелочков и херувимов, а также бродячих духов, имевших неосторожность попасться ей в лапы. Выходит, Сэмпл ничем не лучше – а то и хуже – этого доктора Менгеле.