Читать книгу "Мусульманская Русь - Марик Лернер"

— В землях голландских, — неприятно оскалившись, поведал Акбар, — цены на хлеб в десять — пятнадцать раз выше, чем на Руси. А ты еще и предлагаешь свободный вывоз железа и пушек. Верно ли, что воинский человек аль купечество голландское мзду заплатили за такие советы?

— Пошлины на то и существуют, — осторожно ответил Ульрих, — а лжи в моих словах нет. Сказал что думаю. Деньги притечь могут только оттуда, и заводы иностранцы с собой не унесут, даже если отношения испортятся. Да и не захотят ссориться. Если им выгодно, и Руси тоже, — кто ж будет против своей прибыли бороться? Не давать монополии на определенный товар, и вся недолга. А во внутренних областях серебро появится.

— Мы подумаем, — заявил Каган, — но ты человек воинский, и мне больше интересно про новые полки. Что скажешь тоже нового? Поделить страну на округа и брать рекрутов — это я слышал. Поместную конницу превратить в драгун. Оружие, — он бледно улыбнулся, — иностранцы сделают. Удиви нас!

— Брать в солдаты иноверцев, — решительно сказал Ульрих. — На тех же основаниях, что и русских. По жребию, но освобождая их семьи от джизьи и хараджа.[23]Не один полк можно создать, а много, и вся их жизнь от тебя, Государь, зависеть будет. Подняться они могут только от тебя, для бояр и общин уже будут чужие, и бежать им некуда. Через десять лет селить на новых землях и приравнивать в правах, — Ульрих хотел сказать «мусульманам», но вовремя сообразил, — правоверным. Будет прочная опора для власти твоей. Они за свое льготное положение всегда стоять будут крепко. Есть ведь Вольное Войско на границе. Вот и эти пусть служат!

— Наемники хороши на одну военную кампанию или учителями, а доверять им все равно нельзя, — после продолжительного молчания сказал Акбар. — Сегодня он здесь, а завтра уже и сбежать желает, да еще и унести секреты чужие и продать. Или пуще того — предаст за золото. Хочешь, — обращаясь к Ульриху, спросил он, — не полковником стать, а создателем армии? И будет на тебе заслуга и неудача?

— Хочу, — враз пересохшим горлом сказал Ульрих. От такого предложения мог отказаться только убогий, а в своих знаниях он был уверен. Но не надо было быть шибко большим умником, чтобы догадаться, что последует дальше. Недаром это сказал саклавит. За все надо платить.

— Никогда этого не будет, чтобы у трона стоял иноверец. Ты либо наш, либо чужой. Следует сказать: «Амантуби-Лляхи ва русули-хи» — «Уверовал я в Аллаха и в посланников Его», — объяснил Акбар. — И не думай, — глядя на Ульриха тяжелым взором, — заявил он, — что этого достаточно. Придется учиться. У меня.

Ага, понял Ульрих, будут следить и контролировать. Власть ордена и над армией.

— Страшна не учеба, — сказал он вслух, — страшно… — Он положил руку на пах.

Акбар весело рассмеялся.

— Не бойся. Не ты первый, не ты последний. Если Аллах увидит чистоту твоих помыслов и честность, все будет хорошо.

— Негоже моему советнику, — неожиданно вмешался Каган, — быть ниже по положению прочих. Земли князя Амирова отпишу тебе… Они ему без надобности больше. И будешь ты отныне, — он хмыкнул, — Темиров. А чтобы не было проблем с правом… — Он переглянулся с Акбаром, и тот кивнул. — Последняя в роду дочь князя станет твоей женой.

Ай какой пряник дополнительный, — восхитился Ульрих. — Я теперь наследник князя — срочно надо бежать и выяснять, что там мне досталось. Не бедный покойник был — это точно. Со всех сторон вяжут. А я против? Конечно, нет! Князь Темиров — звучит прекрасно, и мне нравится. Не перекати поле, а князь! Амиров — Темиров…»

Как там это, падая на колени и благодаря за милость, вспомнил он: «Мужья стоят над женами, ибо Аллах дал одним преимущество перед другими и потому, что они расходуют из своего имущества, дабы содержать их. И порядочные женщины — послушны. Они хранят честь, как Аллах велел им. А тех женщин, непокорности которых вы опасаетесь, увещевайте, избегайте на супружеском ложе и побивайте. Если же они станут покорны вам, то не ищите пути против них. Воистину, Аллах Велик».[24]

«Есть польза от чтения Корана, и хвала саклавитам за перевод на нормальный язык с арабского. Даже если кривую и горбатую подсунули, будет у меня сидеть в женской половине и помалкивать. Или вспомню суру и дам в глаз. Какой у нее номер-то? Надо уточнить».

* * *

Ульрих вошел в караулку и упал на стул: ноги не держали. Хотелось одновременно кричать от радости и ругаться по-черному. Рядом бесшумно возник Юртов и наполнил кружку местным паршивым напитком под названием квас. «Лучше бы нормальное пиво делать научились. Э… нет, — одернул себя, — я теперь мусульманин, при свидетелях произнесший: «Нет Бога, кроме Аллаха, Великого, Кроткого, нет Бога, кроме Аллаха, Господа великого трона, нет Бога, кроме Аллаха, Господа небес, и Господа земли и Господа благородного трона». Специально ведь позвали бояр и целое представление устроили. Дороги назад нет, и пиво пить не положено. Почему, собственно, пиво нельзя, а водку — запросто? Надо выяснить».

Зашедший было в помещение лейтенант Бергсон, увидев Ульриха, замер и поспешно развернулся на выход.

«Уже знают, — недобро посмотрев ему вслед, подумал Ульрих. — Ничего, они у меня еще попляшут. Ишь, морду недовольную воротит. Не будет дураку карьеры. Сгною в самой паршивой должности».

Он сел поудобнее и задумался о первоочередных вещах. «Завтра будет официальный ярлык на создание отдельного корпуса. Пока так — сразу давить всех поместных никак нельзя. Кто честно стоял за Кагана — трогать не будут. Показать пользу и преимущество предварительно необходимо наглядно. Опять же деньги. Еще хорошо, что одновременно с пожалованием титула и земель не потребовали за собственный счет полк снабжать.

Значит, что важно… Перевести и отпечатать устав воинской службы. Каждый офицер обязан сдать экзамен. Найти подробные карты страны. Если делить на округа, надо представлять размеры и население. Если нет хороших — составить. В будущем пригодится. Пути тоже требуется хорошо знать заранее. Этим в каком приказе — Посольском или Торговом — занимаются? Еще и разбираться, кто за что отвечает и насколько мои полномочия далеко заходят. С Акбаром поговорить. Он вроде заинтересован и помочь может.

Сегодня есть деньги только на четыре полка — и еще разрешение на рейтарский. Судя по разговорам, придется еще пострелять, и очень скоро. На Волге и в Заволжье сунниты сильны, и меня непременно захотят проверить в деле. Нельзя оплошать! Год бы мне спокойный! Время, время…

Обещали прислать из бывших воинских людей и помещиков, кто сам себя прокормить не может. Эти бояр не любят — из-за них в бедственном положении оказались, а мне и лучше. Отбирать тщательно, чтобы не было физически слабых, и вербовать дополнительно добровольцев. На каторжников, что ли, глянуть и стрельцов? Все лучше, чем прямо от сохи. Шесть тысяч баранов требуется научить нормальному бою, в кратчайшие сроки. Мою роту и Куликова разбить на части и придать новобранцев. Костяк уже есть, а дальше — тренировки. Каждому уже проверенному в деле — сержантское звание. Еще раз напомнить про вербовку иноверцев на Руси. Вон сколько еле-еле концы с концами сводят и каждый день идут в города. Думают, здесь медом намазано и серебро на тротуарах валяется.