Читать книгу "Путь наемника - Элизабет Зухер Мун"

— Скажи, Коула, а кто на них напал — паргунцы или орки?

— Судя по трупам, это были орки и эти ублюдочные твари — помеси людей и орков. Мы насчитали двенадцать трупов и множество кровавых следов от раненых, которых унесли с собой остальные нападавшие. Еще два тела мы нашли примерно в миле от места боя.

— Ты тогда тоже была здесь?

— Да. Эстиль, дочка Тамар, любила играть со мной. Тамар попросила меня остаться по крайней мере до прихода отряда ополченцев. В тот день я пошла на мельницу — самой деревни здесь еще не было, но мельницу уже построили, — за мешком муки. Когда я вернулась обратно в крепость после обеда, сержант уже начал волноваться. Нам так и не суждено было узнать, почему они направились на прогулку на север, в самом опасном от крепости направлении, и откуда взялся в окрестностях такой большой отряд орков, к тому же решившийся напасть при свете дня. Видимо, какая-то сила или чей-то приказ заставили их рискнуть и отправиться на столь опасное дело. Но кто или что руководило орками в тот жуткий день, нам также осталось неизвестно.

В общем, мы отнесли тела погибших в крепость и отправили гонца к герцогу. К потрясению, испытанному всеми нами, примешивалась изрядная доля страха. Ты, наверное, видела герцога в гневе. Сама знаешь, что в такой ситуации врагу не пожелаешь попасть ему под руку. А мы все чувствовали себя виноватыми: ведь нам была поручена защита Тамар и детей. Мы должны были что-то предвидеть, что-то сделать, чтобы не допустить такой трагедии. У меня глаза неделю не просыхали от слез. И все остальные были в похожем состоянии. И вот приехал герцог. Сначала все происходило так, как мы и предполагали. Ощущение было такое, что там! где он прошел, земля будет еще долго дымиться. Каждого из нас он подолгу допрашивал: где мы были, почему нас не было с Тамар, почему его жена и дети оказались за стенами крепости с такой малочисленной охраной. Нам было нечего скрывать, и мы всё честно рассказали: кто где находился по расписанию дежурств, караулов и кому из нас Тамар сама приказала остаться в крепости. К нашему удивлению, слова упрека лично в адрес кого-либо из своих подданных герцог не произнес. Весь его гнев обрушился на братство Геда. Он обвинил Верховного Маршала в том, что тот подбил Тамар настоять на участии обеих когорт в кампании. Переубедить его никто не смог. Он отправился в Фин-Пенир и Вереллу, где крупно поговорил с иерархами культа Геда. Мы даже боялись, что он распустит роту и отойдет от воинских дел. Но этого не случилось.

Прошло немного времени, и, к нашей радости, но и к немалому удивлению, герцог Пелан отдал приказ о расширении роты еще на одну когорту и стал подписывать контракты на каждую очередную кампанию в Ааренисе. Разумеется, никаких маршалов Геда ни в крепости, ни в его владениях не осталось. Впрочем, с солдатами и офицерами — последователями Геда — он по-прежнему был корректен, и принадлежность к этому ордену не являлась для новобранцев препятствием при поступлении на службу. Помимо врачей, он стал нанимать магов для лечения в особых случаях. Единственное, в чем мы заметили разницу, — это в качестве подбора новобранцев, не столь тщательном, как прежде. В остальном же герцог с тех пор практически не изменился. Он по-прежнему храбр, честен и только набрался опыта. Будь у меня обе руки на месте, я бы до сих пор считала за честь служить в его роте. Командир он такой, о каком другие только мечтают. Но… кое-что из случившегося во время последней кампании в Ааренисе никогда бы не произошло, будь Тамар жива. Она, разумеется, не стала бы что-то запрещать герцогу: он сам не стал бы так поступать.

Пакс вспомнила о смерти Синьявы и кивнула. Коула замолчала, и некоторое время обе женщины смотрели в огонь. Затем Пакс повернула голову и увидела, что глаза Коулы закрыты, а по ее щекам текут слезы.

— Спасибо, что ты все это мне рассказала, — негромко сказала Пакс. — Наверное, тяжело говорить о погибшем близком человеке с тем, кто его никогда не знал.

— Как же ты на нее похожа, — хрипло выдохнула Коула. — Признаюсь тебе, Пакс: когда тебя приняли на службу, Стэммел на это сразу обратил внимание. Он специально пригласил меня посмотреть на одно из первых ваших занятий, чтобы я увидела тебя — ту девчонку, о которой он мне говорил. Потом и другие заметили это. Особенно, когда ты набралась сил, приобрела какой-то опыт и стала подобающим солдату образом носить форму и держать оружие. Потом Стэммел рассказал мне о том, что произошло там, в Ааренисе, когда ты сумела остановить жестокий порыв герцога. Знаешь, Пакс, как Стэммел описал мне этот эпизод? По его словам, он словно услышал голос Тамар с того света. Никто другой не мог бы несколькими словами заставить герцога изменить свое решение. Я думаю, герцог именно поэтому так рассвирепел, когда получил то сообщение из Фин-Пенира. Судя по всему, для него это было повторением пережитого кошмара.

— Но ведь он никогда ничего подобного не говорил…

— Естественно. В конце концов, ты же ему в дочери годишься. Ни о чем таком он с тобой говорить и не стал бы. Ты лучше признайся, что он сказал тебе, когда вручал этот перстень.

— Он сказал, что, если мне когда-нибудь потребуется его помощь, я должна буду прийти к нему с этим кольцом или просто передать кольцо ему.

— Я так и думала. Вернувшись из Фин-Пенира, он собрал нас, офицеров и отставных ветеранов как из Западной, так и из Восточной крепости, и сказал, что если ты каким бы то ни было образом появишься сама или перешлешь нам кольцо, то мы обязаны сделать для тебя всё — понимаешь, Пакс? — всё, не задавая никаких вопросов: потратить последние имеющиеся в распоряжении деньги, применить оружие, убить твоих противников, если ты вдруг окажешься в опасности. Теперь, я думаю, тебе будет понятнее, почему Питер наотрез отказался брать с тебя деньги. Да, у него есть негласное правило: один раз в жизни каждый из герцогских солдат обедает у него бесплатно. Но сегодня дело было не в этом, а в распоряжении герцога.

Пакс вспыхнула.

— Но ведь сейчас я не нуждаюсь ни в какой помощи. Коула, пойми, мне не нужно, чтобы…

— Как ты понимаешь, Питер не мог быть в этом уверен. По крайней мере, меча у тебя при себе нет. Герцог сказал, то ты можешь появиться в любом обличье: нищенки, воришки, рабыни, какой-нибудь чернорабочей или самого низкооплачиваемого охранника, но в любом случае, если только не прискачешь к нам на роскошном коне, в полном обмундировании, в доспехах и с отличным оружием, мы должны расценивать ситуацию так что тебе требуется наша помощь. При этом все мы прекрасно понимаем: без крайней необходимости ты не попросишь помощи. — Коула помолчала и вздохнула. — Ну и что, после всего, что я тебе рассказала, пойдешь ты к герцогу?

— Да, обязательно. Завтра же. Если, конечно, ты не назовешь мне убедительной причины, по которой не следует делать этого так срочно.

— Что ты, ни в коем случае! Поезжай к нему. То-то он удивится, увидев тебя без меча.

— Ты говоришь, что он мог бы взять меня на службу. Тогда мне выдадут казенный клинок, а через некоторое время я сама заработаю на меч по своему вкусу.

— Возьмет-то он тебя обязательно. У нас нынешней зимой многих скосила лихорадка. В когортах большой недокомплект.