Читать книгу "Ведун. Воин мрака - Александр Прозоров"

– Всегда обращайтесь, – улыбнулся мастер. – На шлем сталь три миллиметра пускаем?

– Да. У тебя три дня.

Как была, в сияющей байдане поверх кевларового поддоспешника, миллионерша вышла из кузни, села в стоящий у ворот мастерских джип, вдавила педаль газа, вылетая на трассу, и через полчаса проехала в ворота отцовского особняка. Выйдя из машины, первым делом отправилась в оранжерею, где среди розовых кустов и сельдерея дымила своими травами над Олеговым котелком старая знахарка.

– Как успехи, Ираида Соломоновна?

– Извилиста линия жизни суженого твого и странна, дитятко, – вздохнула ведьма. – То исчезает она, то снова возвертается, то опять пропадает. Ровно не живет он, а прыгает по жизни, по кусочкам ее ведет. Чудится мне, на Святых горах ждет его час неровный, когда миры наши столь близко сойдутся, токмо шаг един тебя от него отделять будет. И столь простым шаг мне сей мерещится, что не верится в чудо сие. Иным путем проверить надобно, чтобы не ошибиться. А то как бы в безмирье тебе не повиснуть, деточка. Сего кошмара для тебя никак не хочу.

– Все снаряжение для путешествия у меня через две недели готово будет, Ираида Соломоновна. Постарайтесь и вы к этому сроку не опоздать.

– Да уж стараюсь, чадо. Что есть силы стараюсь. Оберега колдовского сильно мне не хватает. Он бы в чародействе нашем зело пригодился…

– Если нужен, попробую разжиться. В конце концов, помимо шантажа, человека можно просто уговорить или заплатить, – пообещала девушка. – Но вы не расслабляйтесь, Ираида Соломоновна. Зуб у девицы на меня. Так что, скорее всего, придется обойтись так.

Колдовской оберег в это самое время мчался в салоне стремительного кроссовера по шоссе мимо Нового Уреня, стремительно приближаясь к Ульяновску. Разумеется, не сам по себе, а покоясь на груди совсем еще юной девушки, уютно спрятавшись в ложбинке между двумя упругими бугорками.

– Надеюсь, через три дня все наши страхи окончатся, Оленька, – захлопнув папку, Виктор Аркадьевич спрятал ее в портфель. – Сегодня сдаю затребованные спецификации, завтра комиссия их рассматривает и дает рекомендации профильному комитету, послезавтра комитет оценивает заявки и оглашает результаты тендера. После этого все. Или я ставлю подпись под контрактом, или не ставлю. Но пугать и убивать меня с этого мгновения смысла больше не будет. Финансирование пройдет утверждение, и назад его ни одна сила не вернет.

– И я наконец-то смогу вернуться в свой обезьянник, – сделала вывод девушка.

– Нет, милая, больше никаких обезьянников, – бизнесмен накрыл ее ладонь своею. – Если мой консультант по приматам бросит меня с таким треском, люди не поймут. Почуют неладное, пострадает репутация концерна…

– То есть, Виктор, ради репутации концерна ты готов на все? – уточнила Ольга, руку, однако, не убирая.

Мужчина подумал и покачал головой:

– Нет, не на все. Ради своей семьи я пойду на большее. К счастью, чаще всего интересы семьи и фирмы совпадают. Например, ты нужна и мне, и дочери, и концерну. Раз пять от катастрофы всех нас спасала точно. Так что выбирать мне легко и просто.

– Преувеличиваете, Виктор Аркадьевич.

– Я инженер, Оленька. Я не преувеличиваю, я трезво оцениваю факты.

Кроссовер свернул на Московское шоссе, сбросил скорость.

– Если все зависит от обсуждения содержимого этой папки, то самый опасный день выпадает сегодня, – после небольшой паузы сказала девушка. – Твоим конкурентам нужно, чтобы ты не смог передать документы комиссии, правильно?

– Ты стала рассуждать, как настоящий телохранитель, Оленька, – улыбнулся бизнесмен. – Раньше всегда на амулет защитный ссылалась.

– Учусь, расту над собой. Каждый вечер по боевику с Кевином Костнером смотрю для повышения квалификации.

– Я думал, вы с Алевтиной развлекаетесь, – рассмеялся Виктор Аркадьевич, – а вы, оказывается, самообразованием заняты!

– А то! – И Оля наклонилась чуть вперед: – Наступает самый ответственный час, Юра! Будь особо внимателен, машину не глуши, смотри во все стороны, пистолет держи наготове, нож в зубах!

– Буду стараться! – пообещал водитель, с улыбкой глянув в салонное зеркало.

– Так поэтому самолетом и не полетели, – сказал бизнесмен. – У самолета и поезда маршрут всегда известен, а на машине можно и кружными буераками пробираться. Кроме конечной точки пути, ничего не известно.

– Это и беспокоит, Виктор Аркадьевич. – Юра повернул на улицу Гончарова, медленно поехал по тесной двухполосной улице, лежащей между пожухлой осенней аллеей и малоэтажной «купеческой застройкой» то ли девятнадцатого, то ли вовсе восемнадцатого века.

– Тридцать восьмой дом, – бизнесмен втянул воздух между зубами. – Самому чего-то тревожно. Все решает последний дюйм.

Корпус администрации ничем не отличался от окружающих домов. Синяя трехэтажка с магазинами на первом этаже, белые деревянные окна с небольшими стрельчатыми козырьками, десяток кондиционеров, задумчиво вращающих вентиляторами. Напротив – просторная парковка перед торговым комплексом.

Водитель приткнул «Акуру» на свободное место у тротуара, с трудом втиснувшись между потрепанным желтым «Опелем» и относительно свежим, но маленьким «Фольксвагеном», поставил коробку на «паркинг», отстегнулся, вышел из машины, осмотрелся, держа руку под полой пиджака, и забрался в салон:

– Вроде обыденно все…

– Тогда пошли, – Ольга одернула бежевый пиджак, первая выпрыгнула из машины, подождала, пока выберется Виктор Аркадьевич, двумя руками сжимающий папку.

Вместе они пошли через тротуар. И тут вдруг в лицо девушки ударила ледяная упругая волна. Острой болью, словно иглой, пронзило грудь под змейкой-оберегом, душу скрутило страхом, Оля громко заорала: «Ложи-ись!» – и прыгнула всем телом на бизнесмена, сбивая его с ног.

Что-то свистнуло в воздухе, цокнуло о каменные плитки тротуара. Запоздало докатился хлопок выстрела. Девушка приподнялась, сидя на растерянном мужчине, и Виктор Аркадьевич увидел, как из ее груди вылетают красные капельки, на пиджаке появляется темное отверстие. Потом еще одно – и опять на лицо бизнесмена вылетели капли.

«Акура» взвыла на предельных оборотах, сорвалась с места, сминая багажник «Фольксвагена», вывернула колеса и выскочила на тротуар, встала поперек, закрывая лежащих людей своей массой. В дверцах посыпались стекла, пару раз звякнуло железо – но прошившие дверцы пули бесцельно врезались в тротуарную плитку, срикошетировав в небо.

Амулет на груди девушки хищно сверкнул алыми рубинами – и глаза змейки погасли.

* * *

– Звала? – ласково поинтересовался Олег, в упор глядя в глаза женщины.

Первой отреагировала Снежана – молодая прачка, визжа так, что закладывало уши, кинулась в предбанник, врезалась в дверь, отлетела, как давеча ведун, с разбегу врезалась снова, начисто забыв, что сама же закрепила створку клиньями.