Читать книгу "Только мы - Иар Эльтеррус"

Открытие первого и второго замков многое прояснило для Томаса и многое дало ему. Он словно заново стал молодым, видел мир ярким и многоцветным, ощущал вкус воздуха, мог идти целый день, чувствуя только легкую усталость. Удивительно для калеки! Но старик не удивлялся, он шел исполнить свой долг и готов был ради этого на все. Одновременно он начал осознавать, что это может и не удаться, слишком многим изменение мира к лучшему было хуже смерти – ведь в новом мире у них не будет возможности безнаказанно творить все, что захочется. Там некого будет грабить и не над кем изгаляться, возвышая себя за счет унижений других. И эти многие сделают все, чтобы не допустить потери власти и влияния. Не желают понимать, что если Томас с остальными ключами и замками не смогут дать ясноглазым шанс, то ничего больше не будет – ни власти, ни денег, ни влияния. Вообще ничего. Но им не докажешь, они верят только в то, во что хотят верить.

Старик осознавал, что его бережет некая невидимая сила. Возможно, это ясноглазые, возможно, нечто другое. Внезапно, по телу хлестнуло болью. Кого-то из них ранили, причем, желая убить – откуда Томас узнал это, он и сам не мог сказать, но был в этом абсолютно уверен. Мало того, перед ним вдруг открылась общая картина происходящего. И старик похолодел – охота за ключами и замками началась, причем на таком уровне, что становилось страшно. Их будут просто убивать любыми доступными способами, не вступая в разговоры. О Господи, а ведь это только начало! Что же делать?..

«То, что должно! – прозвучал в голове чей-то голос. – Делай, что должно, свершится, чему суждено!»

Томас узнал старую римскую поговорку и едва заметно улыбнулся. Пожалуй, именно так. А значит, не нужно переживать. Он задумался над своей новой способностью получать информацию неизвестно откуда, а затем задал самому себе вопрос: «Куда я должен дойти?». И получил четкий ответ – примерно на двадцать семь с небольшим километров южнее города Гамильтон, в лагерь байкеров, куда периодически съезжались самые безумные, в хорошем смысле этого слова, неформалы Америки.

Припомнив карту штата Техас, границу которого он пересек два дня назад возле города Беркбернетт, Томас начал прикидывать приблизительный маршрут. Судя по всему, он не успевает, от Уичито-Фолс, оставленного позади утром, до Гамильтона еще довольно далеко. Вряд ли байкеры станут дожидаться его визита, они сегодня здесь, а завтра неизвестно где.

Визг тормозов впереди заставил Томаса вздрогнуть и обратить внимание на сдавший назад роскошный серебристо-белый седан, кажется, «Порше», он не слишком хорошо в них разбирался. Машина замерла рядом, дверца распахнулась, и оттуда высунулась симпатичная зеленоглазая мулатка.

– Вам куда, дедушка? – растерянно спросила она.

Мэри-Энн и сама не знала, почему она вдруг остановилась возле этого бедно одетого старика. Какое ей до него дело?!. Однако остановилась, да еще и ощутила настоятельную потребность его подвезти! Что это с ней?.. Надо будет завтра же сходить к своему психоаналитику!

– В Гамильтон, – машинально ответил удивленный Томас.

– Ну, до Гамильтона я вас довезти не смогу, – рассудительно сказала Мэри-Энн, – разве что до Стивенвилла. Оттуда до Гамильтона без проблем доберетесь, недалеко.

– Спасибо! – улыбнулся старик, забираясь на заднее сиденье.

Всю дорогу до Стивенвилла Мэри-Энн поглядывала на заснувшего Томаса и продолжала удивляться самой себе. Никогда до сих пор она не брала в машину попутчиков, тем более – бродяг. А этот, судя по его неприглядному виду, именно бродяга. Поэтому девушка с немалым облегчением вздохнула, высадив пассажира на окраине города.

Глава 9

Кто смеет встать на дороге, ведущей за грани,

и кто исцелит забвенье, которым я ранен,

и в чьих глазах я свое прочитаю имя,

то самое, что откроет запретный путь?

Хэлл

Пограничник взял протянутый ему одетым по-местному стариком паспорт, открыл и с удивлением понял, что этот паспорт – израильский. Странно, а почему тогда он одет не так, как на фотографии? Да и пейсов нет, хотя борода в наличии. Но это однозначно он, поэтому пограничник проштамповал паспорт и отметил в своем компьютере имя прибывшего туриста. Но все же решил сообщить о странном старике по инстанции. Просто на всякий случай.

Выйдя в зал после таможенного досмотра, рав Берин поискал взглядом пункт обмена валюты, нашел и обменял часть захваченных с собой в дорогу долларов на местные деньги. Его уже не удивляло, что он понимает испанский и гуарани, как родной иврит. Это удивило старика только в первый раз, когда он прилетел в Испанию и осознал, что свободно говорит и читает по-испански, хотя никогда этого языка не знал, едва-едва мог объясниться на английском или русском, поскольку его отец был родом из России. Не сразу до рава дошло, что это следствие инициации, случившейся вскоре после открытия первого ключа. А затем настал черед второго. Он открылся во время перелета из Тель-Авива в Мадрид. Шломо тогда просто потерял сознание. К счастью, на это никто не обратил внимания, стюардесса решила, что пассажир уснул. А придя в себя, старик вдруг понял, что стал эмпатом, что чувства других людей для него – открытая книга. Помимо этого он ощутил, где находится его замок, в какой стороне. И обрадовался – это сильно упрощало поиск.

Билеты Шломо взял еще в Израиле, поэтому, терпеливо прождав три часа в аэропорту Мадрида, сел в самолет до Буэнос-Айреса, так как прямых рейсов до Асунсьона просто не было. Долгий перелет нелегко дался старику, хотя он чувствовал себя значительно лучше, чем раньше. Почти все время до посадки он размышлял о случившемся, о своем месте в новой картине мира, о ясноглазых, о замках и ключах, о внезапно свалившейся на него ответственности. И осознавал, что должен сделать все, что сможет, и даже больше – его жизнь при таких раскладах не имеет ни малейшего значения. Но умирать раньше открытия всех ключей он тоже права не имел, иначе все окажется напрасно. Одновременно рав пытался понять логику власть имущих. Почему они не видят очевидного? Ведь сколько раз Святой, Благословен Он, предупреждал людей о недопустимости их поведения, сколько учил, что нужно стать лучше и добрее, что не нужно хотя бы лгать самим себе, но они все равно продолжали вести себя по-прежнему. Почему они настолько слепы? Почему не желают даже задуматься о том, что творят?! Однако не желают. Логики в их действиях Шломо не видел. Неужели только жажда власти и денег? Очень похоже на то, хотя не исключено, что есть еще что-то, что он не учитывает.

Прилетев в Буэнос-Айрес, Шломо решил сменить имидж – он откуда-то знал, что за ключами и замками начали охотиться, что их собираются просто уничтожить, и этим убить последнюю надежду мира – ясноглазых детей. Найдя в аэропорту парикмахерскую, рав, скрепя сердце и чуть не плача, ведь это было нарушением заповедей, попросил остричь ему пейсы и укоротить бороду. Затем купил в ближайшем магазине джинсы, рубашку, сомбреро и пончо. Переодевшись в туалете, он выбросил свою одежду в мусорный бак, надеясь, что никто не обратит на это внимания. Еще через два часа он сидел в самолете, летящем в Асунсьон.